Кобра клана Шенгай - Марина Комарова

– Тихо-тихо, – успела я остановить подругу. – Только не начинайте.

И, развернувшись, внимательно посмотрела на Сату.

Она явно себя чувствовала немного не в своей тарелке, но потом вздохнула и произнесла:

– Я хочу принести свои извинения, Аска. Ты, конечно, коза ещё та, но я тоже была во многом не права.

– И я тоже, – тихо сказала Кёко.

– А вы знаете толк в извинениях, – заметила я. – Но… в чем-то логика есть, я не нежный цветок лотоса, поэтому тоже извини за всё, где была неправа.

И протянула руку. Первой её пожала Сату, второй – Кёко. Говорить не получалось, почему-то все нужные слова разбежались. Это было странно. Я действительно не ожидала, что Сату придет вот так вот. Удивила. Кажется, это хороший знак.

Только сейчас до меня дошло: Сату тоже завершила обучение. Просто на ней до сих пор форма школы. Хоть уже и висит на поясе тэссэн. Видимо, ещё не все дела закрыты. Это мы с Харукой уходим раньше других. Конечно, хотелось ещё остаться, но… Я чувствовала: чем дольше будем в школе Годзэн, тем сложнее потом будет уйти.

– Какие планы дальше? – спросила Сату.

Её лицо было непроницаемо, однако я прекрасно понимала: она тоже растеряна и не совсем понимает, куда идти.

Я задумчиво посмотрела в окно. Далеко не одну ночь я размышляла над тем, куда стоит пойти в первую очередь. Сто дорог, но ни на одной из них не ждут. А значит, надо идти без приглашения.

– Вотчина Шенгаев, – обтекаемо сказала я, переводя на неё взгляд. – Мне надо понимать, что там сейчас происходит и кто остался в живых.

Сату только поджала губы. Кажется, непроизвольно я снова наступила на её больную мозоль. Икэда превратились в пыль. То, что ещё остались те, кто носит эту фамилию, ничего не значит.

– Что ж… В любом случае, я желаю тебе удачи, – всё же взяла себя в руки она.

– И я, – добавила Кёко.

– Спасибо, – кивнула я. – Пусть ваша судьба тоже сложится благополучно.

– Оставьте отпечатки на кристаллах, – вдруг предложила Мисаки.

Мы втроём недоуменно на неё посмотрели. А ведь идея…

– Чего уставились? – тут же проворчала она. – Это связь. Уже если и держаться вместе, то выпускницам. Вы, конечно, рады друг другу хвосты начистить, но лупить цуми и отбиваться от порождений колдуна у вас тогда выходило очень неплохо.

Возразить было нечего.

Сату молча отцепила от пояса кусочек кристалла и протянула мне. Я приняла его двумя руками, а потом приложила указательный палец правой руки. Тут же последовала вспышка – кристалл запомнил. Брови Сату взлетели вверх. Да, в Тайоганори так принимают что-то важное. Немного в этикете я уже разобралась.

И когда я передавала свой кристалл, Сату повторила мой жест и проделала тот же ритуал. С Кёко мы проделали то же самое. Не знаю, как сложится в дальнейшем судьба, но… не стоит разбрасываться связями. Мало ли.

…Мы вышли с территории школы на рассвете. Пообещали прислать Мисаки и Чоу весточки сразу, как только доберемся до места. Дорога будет не близкая, но мы настроены решительно, поэтому всё получится.

В какой-то момент мы обернулись. Солнце золотило загнутые крыши домов и храма Плетуньи.

– Почему у меня ощущение, что всё только начинается? – задумчиво протянула Харука.

Я краем глаза глянула на её профиль. Ни тени улыбки, в чёрных глазах глубокая задумчивость. Обычно собранные в пучок волосы сейчас стянуты в высокий хвост. Сейчас она кажется старше, чем в форме Годзэн. Да и я, наверно, изменилась.

– Потому что всё начинается, – ответила, глядя на храм Плетуньи. – Но это хорошо. Ничего не стоит на месте, значит, и нам не сто́ит.

Харука кивнула.

Сначала доберемся до Нодзу, а там уже разберемся, куда двигаться дальше. Мы уже отошли на приличное расстояние, когда мне показалось, что кто-то на нас смотрит. Обернувшись, я увидела возле ворот маленькую фигурку, на прощание махавшую нам рукой.

Я остановилась и помахала в ответ.

Не грусти, Мия. Всё будет хорошо. Если будет на то воля Плетуньи, мы встретимся ещё раз.

Край Гроз, Западные горы

Кто-то бил в барабан.

Земля подрагивала, в пещере всё затянуло дымом – ни вдохнуть и не выдохнуть.

Жар шёл из самых недр. Земля бушевала, земля негодовала и гневалась.

И так каждый раз, когда кто-то из Шаманов Ночи покидал свои места, чтобы углубиться подальше в пещеру и воззвать к Тем, Без имени.

Земля расходилась трещинами, обнажая красное нутро подземных ходов. Здесь не любят людей, сюда не стоит приходить просто так. Вот жители префектур Края Гроз знают, что в глубь Сумрачных гор лучше не соваться. Местные научились слушать ветер, говорить с камнями и чувствовать малейшие изменения вокруг. Потому и знают, когда стоит склонить голову, а когда настоять на своём и таки получить желаемое.

Принадлежащие к другим кланам всегда поступают по-своему. Но правы они только на своей земле. Здесь чужой напор и агрессия не пройдут.

Шаманы – это Шаманы.

Высокая гибкая фигура склонилась ещё ниже, прошептала что-то, подбрасывая в огонь цветной порошок. Языки пламени вспыхнули жарче, слизывая дары смертного.

Зазвенели на руках и груди амулеты из костей и камней, сталкиваясь друг с другом, вливаясь в ритм барабана. Вот только не видно того, кто в него бьёт. Если не уверен в своих силах, то лучше останься у входа в пещеру. К Тем, Без имени может обращаться только посвящённый.

– Она идёт, – послышался за спиной голос, похожий на шелест десятков змеиных тел на сухих камнях. – Наследница идёт.

Шаман обернулся. Маска тэнгу из сказок и легенд скрывала его лицо. Она красного цвета, превращает глаза в узкие щели, а нос – в вытянутый клюв. Головной убор расшит металлическими фигурками и костяными бусинами. Кожаные шнуры и кумихимо спускались на плечи и спину, закрывая символы, которыми расписана его одежда. На пальцах шамана перстни странной формы с камнями чернее ночи. Поговоривают, что сама ночь и вливает в них сил, чтобы защитить свой народ.

– Она идёт, – повторил тот, кто спрятан в танцующем дыме.

– Что грядёт для моего народа? – хрипло спросил шаман.

Нельзя. Нельзя робеть перед теми, кто приходит на твой зов. Они это чувствуют. Не успеешь оглянуться – кинутся и разорвут на части. Запах и вкус человеческой крови для них как дар богов. Потому что и зажжены все благовония, которые только можно было сюда принести. Потому и брошены в костёр порошки дурманных трав.

Спрятать.

Заглушить.

Стереть запах человека.

– Новая судьба, – донёсся ответ. – Станете вместе – снесёте горы. Разбежитесь в стороны – каждый умрёт. Хотя вместе долго не проживёте… Везде чернота, везде боль…