Воля рода - Александр Изотов

Переглянувшись, Серые Хранители поняли, что разговорами дело не решится. Тем более, ещё не убранные трупы были у меня как бы на виду.

С улыбкой один из охранников поднял руку, и качнулся на шнурке небольшой амулет — серый камушек в чёрной оправке. А вот этого я не ожидал…

Ощущение было, будто я с мороза вошёл в баню. Горячая кровь хлынула во мне, и вся паховая область зазудела так, будто я действительно оказался в бане. Оказался после годового воздержания перед обнажённой и желающей меня женщиной.

Вот только женщины нет, а огромное желание есть. И есть оно прямо сейчас и здесь. Какой выход? Конечно, помогут только руки золотые, которые в этот момент крепко стискивают рукояти пистолетов. Как бы наглаживать не стали.

Я на миг остановился, сглотнув тугой ком. Дыхание перехватило, до того страсть охватила всё тело. Это была двойная ловушка — вместо того, чтобы напрямую бороться с пси-воздействием, я занят тем, чтобы не позволить этому телу упасть на землю и не заняться здесь и сейчас сеансом дикой мастурбации.

Да твою же псину, Тим! Тебя какие-то дилетанты делают…

— Так-то лучше, — засмеялись охранники.

Один из них махнул:

— Я же говорил, что эти оракулы, которые духов слышат… Никакие они не оракулы, такие же безлунные, шарлатанство это всё, — он кивнул в сторону качающегося на шнурке камушка, — Можно было и обычный амулет против него.

— Не скажи, — второй, который держал амулет, покачал головой, — Ты видишь, как он держится? А помнишь, что тогда Страж Душ учудил?

— Это который сразу стал удовлетворять самого себя?

— Ага. А этот стоит, видишь?

— Не стоит, а скорее, танцует.

Говорили они опять так же расслабленно, как и до этого, будто меня рядом уже не было. Ну, псы толчковые, вы точно не жильцы — ещё никто не пытался так унизить псионика Свободной Федерации.

А я действительно подёргивался, пытаясь нащупать энерго-контуры, но при этом не упуская из виду руки в карманах. А руки… я сказал, руки стискивают пистолеты! Где эти чёртовы энерго-контуры? Руки, я сказал, на месте!

Как же меня достало это эмоциональное оружие.

До меня впервые дошло, чем занимаются великолунцы и какие это будет иметь последствия для всего магического мира. Все эти артефакты, заговорённые камни — это сделает каждого безлунного серьёзным противником любому магу. Армия вот таких самодовольных безлуней сможет противостоять армии магов.

Вот как сейчас…

Я, оракул, стою парализованный перед двумя безлунями. При этом знаю, что они обычные люди, просто напичканные артефактами.

«Иной, сделай что-нибудь!» — запищали души.

Я бы усмехнулся, если бы окаменевшие губы и пересохшее горло не были стянуты страстным желанием.

Эвелина, как же я хочу тебя! Только по-настоящему, а не как в тот раз. Безо всяких там «наши души сошлись, как звёзды в бесконечном круговороте Вселенных». Просто всё с себя скинуть, и упасть на кровать. Обычную кровать. Ясно?

«О, могучий, мы даже испытываем часть твоих ощущений, до того сильные!»

«Это прекрасно! Мы тоже её хотим!»

«Продолжай, Иной. После стольких лет холода ощутить тепло женского тела…»

Вашу псину, мне ещё извращенцев всяких не хватало в голове.

Кстати, злость на этих идиотов и мысли об Эвелине помогли. Я смог достучаться до пульта управления телом, нащупав потоки энергии в чакрах, и осталось дело за малым — как-то этим телом снова управлять.

Тим, твою мать, та троица уходит, а тебе надо их догнать и допросить!

Ну, ладно… Если у нас горит в гормональном аду всё тело, и с этим никак не справиться, то можем ли мы уменьшить площадь действия? Я сразу же направил взгляд на энергоконтуры, пытаясь через них подать сигнал кровеносной системе.

Мои руки сжимают пистолеты, надо только вынуть и выстрелить. Руки, я сказал, сжимают пистолеты!

А могу ли я хотя бы одну руку освободить? Это же небольшая зона в мозгу, отвечающая за неё… Ну же, ну же, давай.

Я настолько был сосредоточен, что даже не отреагировал, когда сбоку сильно шарахнуло, и оба охранника чуть пригнулись, сразу повернув голову в сторону шума. Сверху посыпалась мелкая крошка, на нас ветром принесло клубы пыли, бросив её прямо в глаза. А я не то, что протереть их, я и моргнуть-то не мог.

— Да ну его в Пробоину! — выругался охранник с амулетом, стряхивая пыль с волос, — Давай кончать его уже, и валим отсюда.

Второй, тоже протерев глаза, достал нож, потом задумчиво посмотрел на него и на меня.

— Не, я не буду подходить к нему. Помнишь, как с братом Семёном было?

— Тогда бери магострел, твою ж луну, — выругался тот, который держал амулет.

Второй, кивнув, сразу дёрнулся к сторожке. И в этот-то момент я наконец нащупал точку воздействия…

— Твою ж луну, — растерянно сказал Серый Хранитель, когда моя рука выскочила из кармана и подняла пистолет.

— Извра…щенцы, — прохрипел я, с усилием послав сигнал пальцу нажать на спуск.

Пуля прошла как раз сквозь амулет, расколов его в мелкую пыль, и воткнулась в грудь солдату. Тот, дёрнувшись, осел на колени, потом воткнулся лицом в брусчатку.

Я бросил резко ставшее послушным тело в сторону, потому что второй охранник выстрелил, едва вылетев из сторожки наружу с магострелом наперевес.

Тут я уже вынул вторую руку, вскидывая другой пистолет. На!

Но пуля только щёлкнула по каменному углу рядом с головой солдата, окропив ему лицо осколками.

— А, твою Пробоину! — тот закрыл ладонями глаза.

Правда, потом солдат вспомнил, что враг совсем рядом, и, жмурясь сквозь слёзы, стал нащупывать в карманах патрон.

Я с кряхтением встал. Мало того, что сам ни хрена не вижу толком, так ещё опять неудачно упал — прямо бедром на какой-то камень посреди газона.

Сунув один пистолет в карман, я заковылял по газону, перезаряжая другой прямо на ходу. Глаза жжёт! Да что ж какие толстые пальцы-то… Патрон выпал на траву, и я даже не стал его искать там, быстро полез в карман ещё за одним.

Серый Хранитель оказался расторопнее и, перезарядившись, вскинул магострел.

— Твою псину, — я замер, с прищуром пытаясь рассмотреть его.

Он целился с трудом — пыль в покрасневших и слезящихся глазах мешала. Да и вообще, кажется, бедняга привык целиться правым глазом, а тот у него пострадал больше.

Палец Хранителя поехал, зажимая спуск, и я едва удержался, чтобы не дёрнуться в сторону. А смысл, если стрелок сам не знает, куда он целится.

Магострел грохнул, и пуля, нежно коснувшись ветерком моих волос, со свистом унеслась куда-то за спину. Солдат округлил глаза, а я улыбнулся, сыграв бровями.