Адъютант палача - Александр Яманов

–старшая дочь тёти Катарины. Есть у меня мысль заняться там строительством гостиницы, и вообще начать развивать сферу услуг. Глупо не использовать то, что столица Края становится одним из главных транспортных узлов. Анджей же закончил архитектурный — ему и карты в руки. Почву для работ я приготовил, связавшись с нужными людьми. Деньги есть, если не хватит — то есть у меня мысли, где их взять.

Следить за предприятиями и обширными землями, сдаваемыми в аренду, помогали младшие дочки тёти — Богуслава и Ирена. Да и наш старый управляющий был в полном порядке. Единственное, что я жёстко избавился от людей Яна-Наполеона, из тех, кто не был арестован русскими властями. Одного товарища с тяжёлым взглядом, который принципиально не смотрел в лицо и цедил слова, будто делал нам одолжение, мы убрали навсегда.

В общем, четырёх ухарей Фредди слегка припугнул и отпустил. А вот господин Борис, который оказался Витольдом и был из литвинов, немного задержался. Вернее, остался в нашей земле навсегда, а вот рассказал много интересного. Всё-таки как обманчива внешность. Весь такой брутальный, на руках которого хватало крови, дяденька, быстро поплыл и начал вымаливать себе жизнь. Главное, что меня заинтересовало — это спрятанная казна папахена и тройка перекупщиков, которые не чураются даже живым товаром. Вот их мы посетим в первую очередь. Подобные вещи прощать нельзя. Заодно немного разомнусь, а то совсем мхом покрылся.

Так и живу. Скоро должен приехать химик, поэтому я полностью погрузился в строительство лаборатории. По всем выкладкам, к началу следующего года у нас должен быть динамит. Пока же я закупаю ингредиенты и слежу за процессом строительства. У местных весьма специфические понятия о пожарной безопасности, поэтому приходится бить кое-кого по рукам. Реально — строители из мужиков слов не понимают, и пытаются сделать всё по-своему. Особенно взбесила ситуация с вытяжкой, которую пришлось перестраивать. В итоге парочка неадекватов была уволена, предварительно отлежавшись несколько дней после побоев. Остальные ходили, держась за выпоротые задницы. Зато сразу дошло. А вообще, мне пора кого-нибудь убить, ведь скоро на своих начну кидаться.

Вот так и развлекаюсь. А у самого на душе муторно. Чужой я здесь. Ни с кем не поговоришь по душам. Да и просто нет близкого человека.

-Что, простите? — отрываюсь от своих грустных мыслей, пропустив последние слова тёти.

-Встретился бы ты с ней. Не мучил девушку. Она тебе написала, а ты молчишь.

Ничего не понимаю и уточняю о чём речь.

-Вы про Магдалену, что ли? Я как-то ещё не решил. Уж слишком она была навязчива при моей поездке в Минск. Можно к ней иногда в гости кататься, когда муж отсутствует, но слухи пойдут по всей округе.

Тётушка неожиданно оскалилась, опять став похожа на злую акулу, что меня изрядно пугало.

-Юзек, ты совсем с ума сошёл со своей лабораторией, в которую скоро переселишься? Девушка попала в беду, просила тебе помочь, а ты даже не ответил. И даже слова больше не говори про эту курву Гротскую. Я про Агнешку, которая ждёт тебя уже три дня.

Кровь сразу удалила мне в голову. Я настойчиво гнал мысли о прекрасных серых глазах, но получалось с трудом. Если честно, то совсем не выходило их забыть. И я прекрасно понимаю, что это не совсем мои чувства, но всё бесполезно.

-Где она? — говорю срывающимся голосом, — И что вообще произошло?

-Сама Агнешка здесь, я поселила её у соседей в десяти вёрстах. Там с ней сейчас Ирена, так что девочкам не скучно. А проблема в том, что кто-то решил наложить лапу на её часть наследства под Молодечно. Ведь её отец перед самым восстанием разделил состояние. Этому балбесу Болеславу оставил дом в Минске и счёт в ассигнациях. Всё остальное: усадьба, земли, мануфактуры, соляную шахту и много всего, пан Свенторжецкий завещал любимой дочке. Ты учти ещё двух младших сестрёнок, которых надо растить и выдавать замуж, — злобно прошипела тётя, видать, вспомнив, про своего мужа гуляку, — Старшенький бы всё промотал и оставил девочек без денег. Агнешка — девушка хозяйственная, и подобного бы не допустила. А сейчас чиновники из Вильны хотят всё отнять — мол, Болеслав мятежник. Но при чём здесь его младшие сестрёнки, тем более — наследство официально поделено ещё в прошлом году?

-Надо запрячь возок. Ехать вроде немного, но если верхом, то пропахну конским потом, — говорю тётушке, судорожно думая, что бы мне одеть.

Та с улыбкой заявляет, что карета будет готова через тридцать минут. За одежду тоже можно не переживать, так как её подготовили ещё со вчерашнего вечера. Вот же махинатор в юбке! А сама устроила форменный бедлам в доме, все сразу забегали, досталось даже Фредди — мол, чего это он прохлаждается. Надо же подготовить блестящий выезд любимого племянника.

Перед самым выездом мы выпили с тётушкой чая. Война войной, а чаепитие в двенадцать часов, у нас по расписанию. Против напитка ничего не имею, но дискомфортно ощущаю себя в гражданской одежде. Рука постоянно тянулась к рукоятке револьвера, которую я привык поглаживать. Тётя подкинула ещё информации насчёт того, что лапу на земли Агнешки решили наложить соседи. Сейчас идёт суд, но там не всё так очевидно. Завещание пытаются опротестовать, ещё появились свидетели, которые подтверждают, что девушка принимала участие в мятеже. А ещё Катарина долго возмущалась, прекрасно понимая, что губернских чиновников тоже заинтересовали огромные пахотные земли и луга. В тех местах такой землицы нет, вот потому излишне алчные товарищи и перевозбудились.

-Дело не в имуществе, тётушка, — отвечаю на очередные попытки агитации, — Деньги я ещё заработаю. А вот душевный покой гораздо важнее, его ни за какие миллионы не купишь.

-Правильно, Юзек, — перекрестила меня перед дорогой Катарина и тихо произнесла, — Но с такой землицей оно как-то спокойнее.

* * *

Усадьба наших соседей Ольховских была небольшой, но очень уютной. Небольшая аллея предшествовала аккуратному двухэтажному дому. На пороге поместья стояла целая делегация, которая прямо-таки кричала, что тётушка предупредила о моём приезде. Хозяева, ещё достаточно молодые люди, их пятеро мальчиков погодок и улыбающаяся Ирена.

На мои взгляды в поисках ещё одного фигуранта в деле и отобразившееся удивление, улыбка кузины стала ещё шире.

-Она в доме, ждёт, — ответила Ирена.

-Может, чаю? И скоро у нас обед, пан Юзеф… — спросила хозяйка.

-Пани Ольховская, всё потом.

Взбегаю по ступенькам и иду вслед за кузиной. Не обращаю никакого внимания на весьма скромный интерьер