Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Три изысканных детектива - Клод Изнер

Три изысканных детектива - Клод Изнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 214
Перейти на страницу:

— Извольте относиться с уважением к мадемуазель Айрис, Жозеф. В конце концов, она осталась вам верна.

— Я лишь хотел сказать, что европейская половина вашей сводной сестры, патрон, несколько легкомысленна! — запальчиво воскликнул молодой человек и горько добавил: — И что я здесь делаю? Меня же ничего не держит…

— Ох, опять вы за свое! Ну откуда в вас эта злопамятность? То жалуетесь, то молча страдаете. За счастье надо сражаться, черт побери! Уверен, Айрис вас любит и раскаивается в своем поступке. По-моему, она постоянно на это намекает, и весьма прозрачно, а вы ведете себя как бестолочь! — Виктор вдруг прикусил язык и как будто смутился. — Послушайте, Жожо, я надеюсь, вы с ней… э-э… еще не… ну, знаете, там, пестики, тычинки…

— Нет, патрон, мы с ней сошлись во мнении, что изучать на практике репродуктивный процесс растений до свадьбы не следует. Хотя, если вам нужна правда, я об этом сожалею! — Жозеф с непроницаемым видом уставился на Виктора, но в следующий миг опять взорвался: — А вы, патрон, как вы вели бы себя на моем месте? Что, если бы мадемуазель Таша поступила с вами, известным ревнивцем, как Айрис со мной? Да вы, при вашей-то подозрительности, лопнули бы от злости!

— При моей подозрительности?! — Ошеломленный и шокированный Виктор воздел руку, словно призывая небо в свидетели того, что он давно изжил в себе этот недостаток, но тут зазвенел колокольчик на входной двери.

Явление постоянной клиентки Бланш де Камбрези, как всегда, произвело фурор. Кружева на ее платье из черного плиссированного гренадина зацепили стопку экземпляров нового романа Эмиля Золя «Доктор Паскаль», только что вышедшего у Шарпантье и Фаскеля, книги обрушились на пол, Виктор бросился их подбирать, а чопорная Бланш разразилась обличительной речью о тесноте в иных книжных лавках.

— Мы, между прочим, вынесли стулья и еще стол заменили геридоном,[155]а тетенька возмущаться изволит, — пробурчал Жозеф, ныряя в укрытие за полку томов ин-кварто.

— Что-что? — вскинулась Бланш де Камбрези; извечная презрительная гримаска делала ее похожей на козу.

— О, пустяки, мадам, не слушайте его — сущий вздор, — поспешно вмешался Виктор Легри. — Чем могу служить?

Жозеф, не выдержав, ретировался в подсобку, дабы вволю предаться негодованию.

— Нет, ну надо же! Может, он хочет, чтобы я к его сестрице на коленках приполз? А ведь и сам он, и месье Мори не одобряли наш союз. Но стоило Айрис сделать глупость — как я сразу стал хорош и просто позарез всем нужен, чтобы замять скандал и побыстрее устроить свадьбу! Даже родная мать переметнулась в их лагерь! Все против меня! — бормотал молодой человек себе под нос, рассеянно поглаживая переплеты. Прикосновение к тисненой коже его немного успокоило, гнев утих, и тотчас воспоминания о недавнем прошлом болезненно отозвались в сердце.

Ах, как быстро исчезла радость, переполнявшая его в феврале 1893 года, когда хозяева, недовольные официальной помолвкой своего служащего с Айрис, все же вынуждены были сделать его управляющим… Отныне ему полагалось жалованье тысяча шестьсот франков в год, что давало возможность существенной экономии. Было условлено, что после свадьбы они с Ирис поселятся в прежних апартаментах месье Легри над книжной лавкой, однако Жозеф рассчитывал на сэкономленные деньги поскорее переехать куда-нибудь из дома 18 по улице Сен-Пер, хотя и скрывал до поры свое стремление к независимости — он знал о нежной привязанности будущей супруги к месье Мори, ее отцу.

Все складывалось замечательно, пока мадемуазель Таша, которой Жозеф искренне восхищался, не взбрело в голову написать портрет Айрис. Мог ли он предположить, что этот чертов портрет станет прелюдией драмы? С чего бы? Разумеется, Жозеф и не подумал возражать против сеансов позирования в мастерской на улице Фонтен, как не препятствовал и урокам акварели, которые Айрис дважды в неделю брала у матери мадемуазель Таша, мадам Джины Херсон, русской эмигрантки, пожившей в Берлине, перебравшейся оттуда во Францию и в конце концов неплохо устроившейся стараниями месье Легри неподалеку от парка Бют-Шомон на улице Дюн.

Март был посвящен предварительным наброскам к портрету. Айрис только об этом и говорила, месье Мори даже в шутку называл ее Джокондой. И все бы ничего, да в один злополучный день эскиз портрета увидел некто Морис Ломье — художник, знакомый Таша, пустозвон и бездарь, которого Виктор Легри терпеть не мог. Ломье рассыпался в похвалах, превознося мастерство приятельницы и красоту натурщицы, принялся расспрашивать о девушке, изображенной на картине. Мадемуазель Таша ответила, что это сводная сестра Виктора. А уж дальше у Ломье были наготове испытанная стратегия обольщения и верное оружие: буря и натиск, смазливая внешность и ложное обаяние. Он выследил жертву и атаковал ее, куртуазно приподняв шляпу: «Мадемуазель, обычно я не позволяю себе заговаривать с незнакомыми барышнями на улице, однако же, увидев, как вы выходите из мастерской моей коллеги Таша Херсон, не смог противиться соблазну. Я сам художник и вскоре должен предоставить работу для Салона[156]— о, я замыслил написать для них экзотическую деву, и потому, узрев ваши сияющие очи, безупречную кожу, прелестное личико…»

Впоследствии Айрис, заливаясь слезами, поведала отцу, сводному брату и жениху обо всех этапах этой гнусной авантюры. С ее слов выходило, что неподалеку от апартаментов Таша и Виктора к ней, невинной овечке, подошел мужчина, чье имя она не раз слышала, и попросил позировать ему для картины, предназначенной к выставке. А что тут такого? Почему она должна была насторожиться при виде симпатичного художника, который всего лишь искал натурщицу восточного типа внешности?

В этом месте повествования Жозеф тогда живо представил себе всю сцену: неискушенная девица поддается чарам красавчика-мазилки. Молодой человек понимал, что у опытного ловеласа больше шансов покорить неискушенную девицу, нежели у горбуна вроде него, Жозефа, удержать ее. И хоть горб был невелик, а в остальном Жозеф на внешность не жаловался, разве мог он тягаться с Ломье? Жозеф понимал, что Айрис не устоит, возможно даже будет лгать, чтобы каждую неделю бегать в логово к этому донжуану на улицу Жирардон. Он всё понимал — в конце концов, он был писателем по призванию, — но простить не мог!

А «жалкая инженю» не замедлила «пойти на всё»: известила Джину Херсон, что вынуждена отменить уроки акварели, и упросила никому об этом не говорить. Она, дескать, готовит сюрприз жениху. Джина поверила. Да и убедить саму себя в чистоте собственных намерений Айрис ничего не стоило: конечно же она выкупит портрет, который напишет Морис Ломье, и вместе с портретом работы Таша подарит жениху в знак вечной любви!

Жозеф не желал знать, что происходило в мастерской проклятого бабника, но Айрис продолжила рассказ. Выяснилось, что на четвертом или пятом сеансе позирования ее насильно поцеловали. Что еще через две или три недели художник позволил себе вольность, за которую получил пощечину. Что, наконец, в середине мая, когда обстоятельства помешали Айрис явиться в назначенный день и она пришла к Ломье без упреждения на следующее утро, негодяй встретил ее без штанов и набросился с пылкими признаниями в любви. В этот миг дверь, отделявшая мастерскую от жилых помещений, открылась и на пороге возникла обнаженная нимфа, каковая тотчас обернулась разъяренной гарпией и начала осыпать Айрис оскорблениями. Что именно тогда услышала о себе Айрис, ей не позволяют сказать правила приличия, нет-нет, ни за что, иначе потом рот придется мыть с мылом.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 214
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?