Торговец кофе - Дэвид Лисс

Увидев Мигеля, Хендрик отрывисто засмеялся и прошептал что-то своим друзьям, которые тоже загоготали.

— Да это, черт побери, Еврей собственной персоной. Хендрик неистово затянулся и выпустил огромные клубы дыма, будто надеясь, что они поглотят Мигеля.

— Я вас искал повсюду, — сказал Мигель. — Мне нужно поговорить с вами.

— Пейте, ребята! — крикнул Хендрик своим собутыльникам. — Я должен ненадолго выйти. У меня важная встреча, как видите.

Выйдя из таверны, Мигель чуть не задохнулся от вони дохлой рыбы, которую источал канал. В городе начиналась летняя жара, а вместе с нею и вонь. Он сделал глубокий вдох ртом и повел Хендрика к переулку, от которого исходил чуть более приятный запах земли и старого пива. Они вспугнули кота с грязной белой шерстью и разорванным ухом. Он открыл свою розовую пасть и зашипел на них. Хендрик зашипел в ответ, и кот скрылся в темноте.

— Моя хозяйка уехала, а я привык к тому, что, когда нет мадам Дамхёйс, нет и сеньора.

— Она снова отправилась в Антверпен, чтобы повидаться со своим адвокатом?

— Так все-таки вы искали ее? — Он дружески похлопал Мигеля по плечу.

— Я искал не ее. — Мигель бросил многозначительный взгляд. — Просто любопытствую.

— Ха! — засмеялся Хендрик. — Вы скрывали свое любопытство, не так ли, благочестивый Еврей? У нее множество секретов: от вас, от меня, от всех. Некоторые считают, что она проста, как хлеб с маслом, но она хранит свои секреты, чтобы люди не поняли, какая она на самом деле.

— Но вы знаете правду?

Он кивнул:

— Я знаю правду.

У Мигеля скопилось множество вопросов о своем партнере, на которые он и не надеялся получить ответы. Теперь же Хендрик намекнул, что любые ответы в пределах досягаемости. Но можно ли рассчитывать, что голландец не расскажет о вопросах Мигеля? Хендрик любил выпить, и все знали, что он болтун. Этот разговор — тому доказательство.

— Расскажите только то, что мадам сама рассказала бы мне, — наконец промолвил Мигель. — Не хочу выведывать секреты, которые она хочет сохранить.

— Я вижу, вы человек осторожный, — кивнул Хендрик. — Уважаю это. Вам нравится мадам, и вы не хотели бы вызвать ее недовольство. Но я думаю, она вам все равно будет нравиться, даже если вы узнаете правду. А правда довольно скучна, и мадам запросто могла бы сказать всем, куда и когда она уезжает. Посещение адвоката, или его сестры, или вдовы ее брата не такая уж большая тайна.

— Я вас не просил говорить мне всего этого.

— Но я решил сказать, — сказал Хендрик совершенно серьезно, — потому что люблю мадам Дамхёйс всем сердцем, но она может быть жестока. Ей нравится мучить мужчин. Ей нравится сводить их с ума, а когда они сгорают от желания, прогонять их. И ей также нравится, когда они сходят с ума от любопытства. Ей нравится держать в секрете самые тривиальные вещи, нравится, когда все шепотом произносят ее имя.

— Это не преступление, — сказал Мигель, чувствуя необходимость встать на ее защиту.

Хендрик кивнул:

— Скажи вы иначе, и я бы перерезал вам горло. Я никому не позволю оскорблять мадам в своем присутствии, потому что обязан ей жизнью и даже большим. Но я говорю вам это, поскольку понимаю: вы любите ее и не станете любить ее меньше, если будете знать.

Мигель протянул руку, как принято у голландцев:

— Благодарю за доверие.

Хендрик улыбнулся и крепко пожал его руку:

— Между нами слишком долго существовала неловкость. Я хочу положить этому конец. Вы и мадам — друзья, и я тоже буду вашим другом.

Мигель обрадовался своей удаче:

— Рад слышать это, поскольку я пришел к вам с очень деликатной проблемой в надежде, что вы мне поможете.

— Вам нужно лишь рассказать мне о ней.

Мигель сделал глубокий вдох:

— Мне докучает один сумасшедший. Этот человек уверил себя, будто я должен ему деньги, что на самом деле не так, поскольку мы оба потерпели убытки в результате одной торговой операции, которая совершалась честно и в рамках закона. Теперь он преследует меня и даже начал угрожать моей жизни. Я не смог остановить его разумными доводами, и я не могу обратиться к правосудию, так как он не причинил ни мне, ни моему имуществу никакого вреда.

— Я плюю на правосудие. Правосудие вам не поможет, — сказал Хендрик, затягиваясь. — Когда вам вспорют живот, тогда вы можете обратиться к правосудию за возмещением. Но какой от этого толк? Вам нужно лишь назвать его имя, и я позабочусь, чтобы он больше не причинил никому вреда.

— Я видел, что вы человек, который знает, как постоять за себя, — сказал Мигель, с трудом подбирая слова; ему тяжело дался комплимент Хендриковой жестокости. — Я помню, как смело вы вели себя в таверне.

— Не извиняйтесь, мой друг. Я прекрасно понимаю, что, если бы за вами, евреями, не следили, такой человек, как вы, мог бы справиться с подобным делом без всякой помощи. И кто же вам докучает?

— Его зовут Иоахим Вагенар, и он живет у Ауде-Керк.

— Если он живет у Ауде-Керк, думаю, с этим человеком может случиться масса несчастных случаев, на которые никто не обратит внимания. Конечно, мы хорошо друг к другу относимся, но такие вещи стоят денег. Пятидесяти гульденов будет достаточно.

Мигель заморгал, словно цена была соринкой, попавшей ему в глаз. Как он и рассчитывал, Хендрик может уладить это дело. Конечно, Иоахим сумасшедший, но почему Мигель чувствует себя так неловко?

— Это больше, чем я думал.

— Хоть мы теперь и друзья, но я все же подвергаю себя риску, как вы понимаете.

— Конечно, конечно, — сказал Мигель. — Я не сказал, что не заплачу. Только это больше, чем я думал.

— Можете подумать без спешки. Когда решите — найдите меня.

— Я так и сделаю. А тем временем…

Хендрик усмехнулся:

— Конечно, я ничего не скажу мадам. Я вас хорошо понимаю, и теперь, когда мы знаем секреты друг друга, вы не должны беспокоиться насчет того, можно ли мне доверять.

Мигель снова пожал ему руку:

— Примите мои благодарности. Для меня огромное облегчение знать, что я могу на вас положиться.

— Рад, что могу вам услужить.

Хендрик выпустил облако дыма из трубки и вернулся в таверну.

Стал накрапывать мелкий дождь; идеальная погода для злодея, который мог укрыться в тумане и темноте. От дождя и пота одежда Мигеля промокла, он казался себе тяжелым и неповоротливым. Тем не менее после разговора с Хендриком он почувствовал облегчение. У него был выбор, он мог разработать собственную стратегию. Иоахим его не превзошел.

Может быть, подумал он, избивать Иоахима Хендрику и не нужно. Теперь, когда заказ был практически сделан, Мигель содрогнулся от его жестокости. Лучше всего было бы не доводить до этого. В конце концов, он искал Хендрика не для того, чтобы причинить вред Иоахиму, а чтобы ощутить себя более защищенным. И, лишь поговорив о возможности избиения, уже почувствовал себя легче. Он может причинить Иоахиму вред в любой момент по своему желанию, а имея такую возможность, самым правильным было бы проявить милосердие. В конце концов, милосердие — одно из семи лучших качеств Господа, слава Тебе. Мигель тоже мог постараться быть милосердным.