Цитадель в огне - Гай Юлий Орловский

Лотер рыкнул:

– Но-но, давайте по делу!.. Мы собрались решить, что делать. Это первый наш совет, давайте не опозоримся. Нужно поступить мудро и красиво, чтобы все смотрели и ахали, что мы вот такие мудрые и справедливые и в носу не ковыряемся, как сейчас Страг…

Страг поспешно опустил руку, что-то раскатывая в пальцах.

– Я тоже за, – сказал он быстрым голосом. – За мудрое решение, что задаст нам как бы правильный путь в правильную сторону. Какое решение?.. Надо подумать. Можно отложить, как всегда делается. Надолго.

– Надолго нельзя, – возразил Теонард с сожалением. – Не потому, что птерингов жаль или гоблинов…

– Да никому их не жаль, – вставил Тарнат. – Ни тех, ни других. И вообще я бы оставил на свете только гномов, как олицетворение хозяйственности и красоты.

– Но мы должны показать миру, – продолжил Теонард, не обращая внимания на гнома, – что мы справедливые, что у нас можно искать помощи не только отдельным путешественникам, убегающим от разбойников, но целым племенам и народам.

– Ого, – сказал Виллейн саркастически, – ну ты прямо как в костюм вошел в роль Главного Хранителя, который будет править миром!

– Не править, – мягко уточнил Теонард, – а быть справедливым и беспристрастным посредником. И не я, а мы.

– Только посредником?

Теонард напомнил, потирая лоб:

– Мы еще не знаем своих сил. Подумайте, как поступить. Только без гвалта, только без гвалта!.. И вообще, объявляю перерыв на обед и танцы. Ладно, без танцев обойдемся, но пообедать не мешает. Лотер, не смотри на Тарната, Хранителей есть не будем.

– Пока не будем, – подтвердил Страг. – Пусть малость сальца нагуляет.

Обед заметно затянулся, и не только потому, что женщины постарались и все приготовили просто изумительно, ни один ломтик мяса не подгорел, как получилось бы у мужчин, которым плевать на такие мелочи, но главное в том, что все как-то сами не спешили подняться от костра, словно это последний, а дальше обедать в роскошных столовых.

– Ну вот, – сказал благодушно Тарнат и погладил живот. – После хорошего обеда поспать бы не только хорошо, но прекрасно. А разве мы не ценители прекрасного? За это время пернатый и земноводный хорошо бы убили друг друга…

– Увы, – ответил Теонард, – проблему вторжения гоблинов это не снимет. Давайте серьезнее!.. Возвращаемся, все в зал, все в зал! Вижу, хочется увильнуть от неприятного решения, а оно любое неприятное… Думаете, мне хочется?

Поднимались от костра с неловкими смешками, Теонард угодил в больное место, одно дело решать чужие дела, а другое прямо здесь, со своими Хранителями, что и так не друзья, а теперь кто-то вообще станет врагом…

Когда вошли в зал и снова расселись, Теонард сказал в нетерпении:

– Тихо всем, прошу внимания. Мелисс, каркни вон на тех возле тебя, галдят безостановочно, себя не слышу…

Каонэль перестала что-то объяснять гному и в испуге отодвинулась от горгульи.

– Не надо, уже молчу, как самая глупая рыба, – проговорила она с наигранным повиновением. – Селина, и ты молчи. Мы слушаем тебя, наш мудрый Теонард!

Теонард окинул всех взглядом, в котором смешались страх, нежелание принимать решения и в то же время невеселое осознание необходимости нести ношу.

Хранители понемногу затихали, после сытного обеда всем хочется отдохнуть, поговорить о простом и понятном, а то и вообще – поспать. Но приходится сидеть вместе со всеми и думать.

Теонард сделал глубокий вдох.

– Мы здесь, – сказал он словно нехотя, – не гном, гоблин, птеринг, ворг, эльфийка… и другие, а уже те, на чьих плечах тяжесть решений. На нас смотрят, в нас еще не верят, но будут верить… если не ударим лицом в грязь. Сейчас должны принять решение, иначе зачем мы?.. Мы уже не те, которые пошли за Талисманом! Мы те, которые нашли. Тарнат, тебе слово!

Тарнат от неожиданности громко икнул, брови взлетели на лоб, он поспешно вытер лицо от воображаемой грязи, пригладил бороду, будто так становится красивее и значимее. На человека смотрит с удивлением и недоверием.

Через секунду он поднялся, весь сплошное недоумение.

– Почему мне?

– Ты самый молодой, – пояснил Теонард. – Значит, своим авторитетом никого не задавишь. К тебе прислушиваться не будут, как к старому и мудрому, каждый скажет свободно.

– Ну спасибо, – ответил Тарнат с обидой, – а я за тебя голосовал! Знал бы… Ладно, мое мнение. Как представителя всех гномов, вся эта ерунда на поверхности нас не касается. Пусть хоть поубивают друг друга, нам больше земель останется.

Хранители заворчали, Теонард нахмурился, но сказал почти спокойно:

– Понятно, это мнение всех гномов. Но ты сейчас не просто рядовой гном, ты должен быть не только желудком гномов, но и совестью племени, честью и стремлением жить по правде. У гномов как с этим?

Тарнат сказал с обидой:

– У нас самые благородные законы на свете!.. И великодушные!.. И справедливые!

Лотер рыкнул:

– Знакомо. Законы законами, а жизнь жизнью.

– Ты хоть и собака, – сказал Тарнат великодушно, – в смысле волк, но все понял, будто среди гномов потерся.

Ворг закатил глаза и терпеливо выдохнул, стараясь вернуть к человечьму размеру быстро вытягивающиеся клыки. Гном глянул победно, мол, какой я молодец, вывел полузверя из себя, чтоб все видели – на самом деле он не «полу», а совсем зверь.

Теонард сказал нетерпеливо:

– Твое слово, Тарнат!

Тарнат развел руками.

– Нужно поступить справедливо. Я все сказал.

Он сел и вид принял такой, что больше слова не скажет, а кто будет приставать, получит молотом по ноге.

Теонард сказал со злым удовлетворением:

– Тарнат высказался не как гном, а как Хранитель, что просто здорово. Теперь нам стоит определить, что такое справедливость в данном случае.

Гнур вскочил, выкрикнул:

– Справедливость взывает о мщении!.. Отмщение врагам!..

Теонард прервал, вскинул руку.

– Тихо! Гнур, сядь. Тебе слово будет последним, так как ты лицо заинтересованное, а твою позицию и так все знаем. Страг?

Страг, сидящий справа от Лотера, сосредоточенно крутил металлические шарики, умудряясь удерживать в одной ладони. Они тихонько позвякивают в возникшей тишине и шуршат по огрубевшей коже. При звуке своего имени поединщик очнулся, словно все это время был не здесь, а где-то далеко, где бродит душа его княжны.

Видя, что на него устремлены несколько десятков пар глаз, Страг поднялся, сдвинул плечами.

– Гнур прав, – проговорил он медленно. – Враг должен получить отмщение по полной, иначе какая тогда справедливость?.. Но только меня одно смущает… Птеринги уже вроде бы давно не враги?