Север. Восходят звезды - Влада Ольховская

– Это ее силы ты украл, – указал Хэллоуин. – Она была мрачным жнецом, которого ты обманул, а Тира Амели – просто выдуманный персонаж.

Он подозревал, что и Хорана, и Керенса Мортем легко поняли бы то же самое, если бы хоть раз задумались о ее истории. Но им не было дела до Тиры, их не волновало, кто она такая на самом деле.

А Хэллоуина волновало.

– Вот как ты думаешь? – ухмыльнулся Шиоран, обнажая окровавленные зубы. Он серьезно пострадал в этой битве, он едва держался на ногах. – Тогда кое-что не понял даже ты, гений! Тира Амели была. Она умерла – и убил ее не я! Знаешь, как я познакомился с твоей подружкой? Она сама нашла меня и сама предложила сделку!

– Это лишь доказывает, что она не слишком брезглива.

– Она хотела сбежать отсюда и готова была заплатить мне любую цену, лишь бы я сделал из нее человека! Потому что таким, как она и я, не место в вашем мире. Я помог ей, и если ты думаешь, что я злодей, то зря – это была ее идея!

– Уверен, ты в проигрыше не остался, – усмехнулся Хэллоуин. Он знал, что Шиоран снова забалтывает его, чтобы излечить свои раны, но ему действительно хотелось знать правду, поэтому пока он подыгрывал дэйти. – Ну а Тира Амели, кем была она?

– Весьма невезучей особой. Чтобы завершить превращение жнеца в человека, мне нужно было человеческое тело, а рядом случайно оказалась эта девчонка. Но убил ее не я! Убила ее твоя любимая, как и многих других. Ты думаешь, она тут жертва? Мрачные жнецы не бывают жертвами!

В голосе Шиорана звенел триумф, он был убежден, что теперь уж точно лишит Хэллоуина уверенности. Но это он зря – похоже, он совсем мало знал о жизни за пределами Междумирья.

– Я наемник, – напомнил Хэллоуин. – И универсал. С тех пор, как я научился пользоваться своими способностями, я много кем был. Человеком. Вампиром. Демоном. Божеством. Монстром. Мертвецом. Кем угодно! Я как никто другой знаю, что не бывает хороших людей и плохих нелюдей. Не существует вида, который однозначно воплощал бы силы добра – или зла, раз уж на то пошло. Все сводится к определенным представителям вида, это они задают тон и создают стереотипы. Поэтому я не могу винить Тиру за то, что она родилась мрачным жнецом.

– Тира – это даже не ее настоящее имя, она украла и его!

– Ну и что? За это она когда-нибудь ответит, но не передо мной. Я сам недостаточно безгрешен, чтобы ее судить. Кто-то другой, может, и не понял бы ее… Да вот хотя бы наши спутники не поймут! Но я приму ее любой, потому что я сам уже прожил сотни жизней.

– Так иди и разбирайся с ней, а меня оставь в покое!

– Не могу, – покачал головой Хэллоуин. – Я должен вернуть ей то, что ты у нее украл.

– Я ничего не крал, это была сделка!

– Не похож ты на честного коммерсанта, без обид.

– Она не хочет этого! – прошипел Шиоран. – Ты сделаешь ее несчастной!

– Она уже несчастна, а я сделаю ее настоящей. Я сам пытался бежать от себя, меня этому учили с детства. И теперь я знаю, что счастливыми мы можем стать, когда принимаем настоящих себя, и никак иначе.

Вот теперь он мог нанести последний удар. Хэллоуин не жалел дэйти и ни в чем не сомневался, он чувствовал, что поступает правильно.

Его когти рассекли Шиорана пополам, по диагонали – от нижней части массивного живота до левого плеча. Это должно было его убить, это убило бы кого угодно… И его человеческое тело действительно было уничтожено. Но оттуда, из бесконечных слоев жира, вырвалось нечто совершенно новое, гибкое, сильное.

Хэллоуин оказался к такому не готов и не успел защититься. Он почувствовал резкую боль, мир вокруг него закружился, и когда он пришел в себя, то обнаружил, что прибит к стене. Не прижат, а именно прибит: странные тонкие отростки, похожие на окаменевшие ноги паука, пробили его насквозь в трех местах: две прошили живот, одна – грудь, раскроив правое легкое.

Он был ранен и ослаблен, он был не в силах двинуться с места, ему только и оставалось, что смотреть на своего противника.

Похоже, это была истинная форма Шиорана. Она подходила для сражения и даже для простого движения гораздо лучше, чем его грузное человеческое тело. Но при этом Хэллоуин, знавший почти всех нелюдей кластерных миров, не мог припомнить нечто более уродливое, чем дэйти.

Он был почти в два раза меньше своего человеческого тела, но потому и помещался внутри него. Скелет дэйти с изогнутым позвоночником, выпуклой грудной клеткой и узкими бедрами чем-то напоминал собачий, но при этом четыре лапы, способные поворачиваться в любую сторону благодаря немыслимому количеству суставов, чередовались с тонкими ногами-пиками, которые и ранили Хэллоуина. И все же худшей частью Шиорана была голова – она, покрытая бледной кожей, сочетала черты человека и насекомого: маленькие светлые глаза, провалы ноздрей вместо носа, паучьи жвала, за ними – искривленный рот с гнилыми зубами, а подо ртом – нечто вроде круглого жала, истекающего слюной.

Существо было ядовито, и этим ядом оно ослабляло Хэллоуина, не позволяя ему вырваться на свободу.

– Получил свое? – проскрежетал Шиоран. Этот его голос был совсем не похож на человеческий. – Ты призвал меня так, как не призывал никто. Я позволю тебе умереть, зная об этом, а потом я сожру твою плоть – и получу твою силу. Я буду тобой. Ты ничего не добился своей бессмысленной борьбой!

– Ошибаешься, – усмехнулся Хэллоуин.

Он уже чувствовал во рту густую горячую кровь, способности гидры пока спасали его от неминуемой смерти, но его тело все равно стремительно слабело. Впрочем, не настолько, чтобы потерять связь с окружающим миром, и он первым почувствовал то, что Шиоран упустил.

– В чем же? – поинтересовался дэйти. – Что я упустил? То, что ты проиграл мне, как слабейший из людей?

– Нет. То, что я пришел сюда не один.

* * *

Она не помнила, как появилась на свет, – это было слишком давно, ее сознание в ту пору оставалось замутненным. Ей даже сложно было выделить момент, когда она начала осознавать себя. Но у мрачных жнецов было время на развитие, ведь им не грозила смерть. Вот и она однажды поняла, что она – отдельное существо, разумное и сильное. Одна из тех, кто занял гордое место на верхушке пищевой цепи. За ними, всего на шаг ниже, были дэйти, а потом уже все остальные. И даже гиганты рарико-менке ее не беспокоили, потому что она могла убить их одним взглядом.

Следующие несколько сотен лет ее все устраивало. Они жила той абсолютной, шальной радостью охоты, которая испокон веков правит мрачными жнецами. Но кому-то этой радости хватает на целую вечность, а ей постепенно все приелось.

Сначала исчез азарт охоты в Междумирье. Потом сошло на нет желание искать все более и более могущественных соперников. И наконец, спустя целую вечность, ей стало скучно даже выбираться во внешний мир.

Такие вылазки, надо сказать, давались мрачным жнецам непросто. Да, они умели свободно открывать порталы, в отличие от тех же дэйти. Но за каждый час, проведенный в другом мире, им нужно было платить энергией убитых ими существ. Чем больше убьешь, тем больше там пробудешь, все просто.