Инженер магии - Лиланд Экстон Модезитт

— Спасибо.

Вытерев лицо рукавом, юноша выходит улицу. Время стоит послеполуденное, а холод такой, что пока Доррин добирается до крыльца, пот на нем успевает застыть. Старательно отряхнув сапоги, Доррин заходит на кухню, где даже теплее, чем в кузнице.

— Помойся здесь, — предлагает жена кузнеца. — Не у колодца же в такую холодину плескаться.

— Спасибо, хозяйка.

— Не за что.

Под взглядом Лидрал он отправляется в угол, где зимой стоит умывальник.

— В умывальнике воды почти не осталось, — со смехом говорит Доррин. — Ты, наверное, нарочно предложила мне здесь помыться, чтобы я притащил ведрышко-другое.

Он направляется к колодцу.

— Садитесь, возьмите по ломтику хлеба, — приглашает Рейса его и Лидрал, указывая на стол. — Я открыла кое-что из заготовок. Тьме ведомо, хватит ли нам припасов до тех пор, когда деревья принесут плоды. Сдается мне, хорошего урожая ждать не приходится, и на рынке изобилия не будет.

Одно из принесенных Доррином ведер ледяной воды она выливает в стоящий на огне большущий чайник.

— Как ты сумела сюда попасть? — спрашивает Доррин, усевшись напротив Лидрал. — Я думал, что ты, как и писала, будешь добираться морем.

Лукавая улыбка лишь подчеркивает темные круги под запавшими глазами и покрасневшее лицо Лидрал.

— Пришлось подсуетиться. Между Квендом и Спидларом ходят корабли, которые не держатся у берега, а уходят в открытое море, где нет такого ледяного крошева. Говорят, это безопаснее. Так или иначе, я привезла сушеной свинины и даже кое-чего получше.

— Она привезла ветчины, — говорит Рейса, не отворачиваясь от кухонного очага. — По нынешним временам это большая редкость. И стоит дорого.

— А будет еще дороже, — замечает Петра.

— Почему? — спрашивает Доррин и тут же умолкает. Ясно ведь, что раз океан к северу и западу от Дью замерз, Спидлар оказался отрезанным от западных торговых путей. Лавировать среди айсбергов, усеивающих море между Спидларом и Слиго, осмеливаются лишь немногие смельчаки. Он ежится, представив себе, каково может оказаться такое плавание. А до раннего урожая или восстановления нормального морского сообщения с Сарроннином и Сутией пройдет месяца три.

— Я думала таким манером подзаработать деньжат, — продолжает Лидрал, сделав глоток пряного, горячего сидра. — К тому же мне вообще не нравится засиживаться подолгу на одном месте, под боком у Фрейдра. Я стала бы путешествовать даже без надежды на особую выгоду, а тут все-таки кое-чем разжилась. Для зимы, да еще такой — совсем неплохо.

— Но дело-то, похоже, рискованное, — замечает Рейса.

— Из-за Фэрхэвена вся нынешняя торговля — один сплошной риск. Причем ты рискуешь лишиться не только денег, но и головы, — отзывается Лидрал, отпивая еще сидра.

Петра ставит кружку перед Доррином.

— На. Сделала, так и быть, для тебя. Но только на сей раз.

— Спасибо. В другой раз можешь сходить за водой.

— Он невыносим, — притворно-жалобным тоном сообщает Петра Лидрал.

— Он мужчина, — отзывается та.

На кухню с потоком холодного воздуха врывается Ваос.

— Ничего не трогай! — предупреждает его Рейса и единственной рукой наливает воду из огромного чайника в тазик. — Умоешься, тогда и за стол сядешь.

Петра добавляет к кипятку немного холодной воды из ведра.

— Но, Рейса, я умираю с голоду.

— Кому сказали — мойся!

Жалобно посмотрев на Доррина, Ваос подчиняется.

— Обед готов? — спрашивает Яррл, плотно закрывая за собой дверь и наклоняясь, чтобы поставить в угол сапоги.

— Будет, как только умоешься, — усмехается Рейса.

— Иногда можно подумать, будто ты прежде была белошвейкой, — ворчит кузнец. — А пахнет-то как здорово!

— Наша гостья привезла ветчину, — сообщает Рейса.

— Настоящую ветчину из Клета, подкопченную на медленном огне, — добавляет Петра.

— Ежели у нее такой запах, то каков же вкус? — мечтательно произносит кузнец, торопливо умываясь и садясь за стол.

Лидрал с Доррином встречаются глазами и улыбаются.

— Что там вытворяют Белые маги? — спрашивает кузнец, щедро накладывая себе ветчины.

— Пытаются отрезать Спидлар от всего мира, но на сей счет особо в объяснения не вдаются. А вот о строительстве новых судов объявляют во всеуслышание.

— Ну что вы все о грустном, давайте хоть поедим с удовольствием, — предлагает Рейса.

Ваос не сводит глаз с блюда, которое передается сначала Лидрал, потом Доррину и Петре.

— На, угощайся, — Петра ставит блюдо перед ним.

— Спасибо, госпожа Петра.

Ваос берет два верхних кусочка, но продолжает пожирать блюдо глазами.

— Возьми еще, чертенок.

Упрашивать Ваоса не приходится.

— Хорошая ветчина, — с чувством произносит Ваос.

— А вот я, — улыбаясь, возражает Лидрал, — люблю жареные овощи и бобы. Тем паче, что в дороге ими не полакомишься.

Опустошив свою тарелку и допив сидр, Доррин поворачивается к Лидрал:

— Мне надо кое-что закончить в кузнице. Давай поговорим там.

— Под грохот молота?

— Нет, я займусь только филированием и полировкой.

— Он никогда не прекращает работать, — суховато замечает Рейса.

— Во всяком случае, никто не видел его без дела, — поддерживает ее Петра.

— Даже я, — добавляет со своего конца стола Ваос.

— Помолчал бы лучше, — добродушно отмахивается от него Доррин.

— Как раз это и делает человека настоящим кузнецом, — говорит Яррл. — Работа, а не пустая болтовня.

Все три женщины смотрят на кузнеца, но тот продолжает невозмутимо жевать.

— Дай мне хотя бы надеть куртку, — просит Лидрал. — Я, знаешь ли, не выросла среди вечных снегов.

Доррин мог бы указать на то, что климат на Отшельничьем много мягче, чем даже в Джеллико, но он предпочитает промолчать. Потом они идут в кузницу, где юноша зажигает лампу и открывает ларь с железными деталями для игрушек.

— Тебе не холодно? — спрашивает он.

— Так... не очень.

Присев на табурет, юноша крутит ногой педаль, окунает первую деталь в шлифовальную пасту и приставляет ее к точильному камню. Резкий звук заставляет Лидрал поморщиться.

— Как ты это выносишь?

— Привык, наверное, — отвечает юноша, продолжая под взглядом Лидрал обтачивать и полировать темный металл.

Закончив, он складывает детали в ларь и вытирает руки висящим возле станка рваным полотенцем.