Страх никогда не стареет - Геннадий Сорокин

– Умный доктор налицо. Все в тему. Я, правда, не суперинтендант.

– Не расстраивайтесь, суперинтендант – это что-то вроде начальника участковых.

– Разбираетесь в званиях английской полиции?

– Увлекаюсь английскими детективами. Но это так, к слову. Итак, из пяти компонентов, описанных в книге Агаты Кристи, создается катализатор никотина. Он усиливает действие никотина в сто раз. То есть одна сигарета приобретает смертоносность ста сигарет. Один миллиграмм катализатора, добавленный в кофе или коньяк, в котором он растворится без остатка, гарантированно убьёт после того, как в течение часа человек выкурит сигарету. Или трубку, как в этой книге. Недурно, правда?

– И эти пять компонентов…

Он назвал все. Три компонента были лекарствами, продающимися в любой аптеке. Четвертый – уксусной кислотой, которой полным-полно на полках магазинов. Пятый компонент – опиум. Достать его тоже не проблема. Если знаешь где. Или, как объяснил доктор, заменить опиум на любой соответствующий алкалоид, от морфия до героина.

– Забавно. И это все описано в книге? Как в пособии по изготовлению ядов?

– Практически да. Агата Кристи писала этот рассказ уже маститой писательницей, и ей просто не смогли отказать. Редактор не рискнул делать ей замечание или сам что-то править. К тому же это Англия, другой национальный менталитет. Прочтя, как можно изготовить яд, англичанин не станет тут же экспериментировать с приготовлением отравы, тем более травить кого-то. У них, кстати, много печатают такого, что можно использовать в преступных целях. Например, прекраснейший писатель Фредерик Форсайт подробно описывает, как смастерить бомбу из подручных средств, как изготовить поддельный паспорт. И ничего, печатают! И даже у нас в последнее время переводят.

– Значит, кто-то очень заботливый подложил Киселеву катализатор в коньяк. Кто-то очень хороший его знакомый, знаток английского языка и детективной литературы. Этот некто пришел в гости, предложил выпить, покурить…

– Кирилл был на месте происшествия в качестве судебного медика. Он-то и понял, в чем дело. Мало того, он уверен, что смерть наступила очень быстро. В пепельнице одна из сигарет сама по себе истлела до фильтра. То есть Киселев выкурил ее до половины, положил непотушенную в пепельницу, пошел из кухни в комнату и там рухнул в агонии. Всего в пепельнице четыре окурка от сигарет «Уинстон», которые курил Киселев, и два окурка от дамских сигарет. Если исходить из скоропостижности смерти, то он, после принятия катализатора, выкурил одну сигарету, через небольшой промежуток времени закурил вторую, почувствовал себя плохо, решил полежать на топчане и не дошел до него. Нам, во всяком случае, рисуется такая картина.

– Катализатор не обнаруживается при обычном исследовании биоматериала?

– Он распадается на составные элементы, которые сами по себе ни о чем не говорят. Алкалоиды опиума можно обнаружить при очень тщательном исследовании, но клинически картина будет выглядеть так, словно покойник слизал каплю млечного сока с головки опийного мака дня так за два до смерти. В биоматериале надо специально искать все составляющие катализатора, и когда они в наличии, в определенной комбинации, тогда можно с уверенностью говорить о его применении.

– А что дало официальное исследование трупа Киселева в свете никотинового отравления?

– Что он много курил перед смертью, и все. То есть само по себе никотиновое отравление в заключении судебно-медицинской экспертизы не будет названо причиной паралича нервной системы. Умом-то вроде бы понятно, что они взаимосвязаны, а как это логически объяснишь? Мол, покойник выкурил подряд сто сигарет? Кто в это поверит? Где сто окурков? Естественно, дающий заключение эксперт отметит никотиновое отравление, но так, между делом. Как, скажем, отметит недостающий зуб или застарелую язву желудка.

– А почему Кирилл вообще заподозрил отравление?

– Он мой ученик. Лучший из учеников. Я несколько лет назад посвятил его в свои исследования этого вопроса, и когда сегодня он увидел специфическую картину смерти и услышал фамилию Сарибеков, то решил, что это может быть смертью, вызванной применением никотинового катализатора.

– Что-то я не вижу связи между никотином, катализатором и фамилией Сарибеков.

В тишине, которая показалась мне «звенящей», он снял очки, не спеша протер их платочком, понюхал мои сигареты. Я сидел не шелохнувшись. Я замер.

Глядя мне в глаза, он отчетливо произнес:

– Двадцать третьего декабря две тысячи первого года, почти девять лет назад, точно так же была отравлена Эльвира Николаевна Сарибекова, жена сенатора Сарибекова. И отравил ее не сенатор, а тот, кто читал такую же книгу, – он постучал пальцем по тому Агаты Кристи, лежащему передо мной. – Точно такую же. Например, ту, которую я видел на полке в библиотеке в квартире господина Сарибекова девять лет назад, в день смерти его жены, когда осматривал ее труп. Сенатор английским не владел, это я точно знаю.

– Откуда у него такая же книга? – растерянно спросил я.

– Ему кто-то подарил, совершенно не задумываясь, что он никогда не сможет ее прочитать.

– Точно, припоминаю, у него в библиотеке есть несколько книг на английском.

– У него обе дочери практически свободно владеют английским. С каждой из них репетиторы с начальной школы занимались.

– И это припоминаю: танцы, музыка, английский. Как говорит Наталья, мать настояла.

– Их мать настояла на собственной смерти. Больше в доме никто языком не владел. Узнать про такой катализатор можно только из этой книги. Вы же отменный логик, Александр! Сведите вместе знание о том, что Эльвира пила коньяк перед сном, что она курила, что в семье есть такая книга, а в книге рецепт убийства, и двух дочерей, которые могли детективный рассказ использовать как практическое пособие для изготовления орудия убийства. И убить-то ведь хотели конкретно ее, свою мать. Сам-то Сарибеков никогда не курил! Ему чистый катализатор можно рюмками пить, хуже не станет. Может, вырвет, но не более того.

– Доктор, что-то вы меня ставите в тупик. А сложно готовить такое зелье? В смысле, пройтись по аптекам, купить ингредиенты, потом уксус, опий и дома на кухне все заварганить?

– Совершенно ничего сложного. Хотите, расскажу?

– Конечно, хочу. – Я постарался, чтобы мой тон не выходил за рамки обычного любопытства. Запись на телефоне я отключил еще раньше, когда понял, что рассказ доктора стал приобретать исключительно интересный характер. Теперь никакими техническими средствами нельзя будет восстановить, что же он мне поведал.

Из короткой лекции доктора Роговского следовало, что приготовить катализатор можно в течение пары часов с помощью обычной кухонной посуды, аптекарских весов и мензурки с разметкой объема жидкости. Для сведения издателей, я бы не советовал публиковать у нас этот рассказ Агаты Кристи.

– Илья Павлович, что-то я не пойму вашей логики. Вы сами говорите, что прекрасно осведомлены, что между мной и Натальей есть тесные отношения. Скажу больше, есть люди, которые ошибочно считают, что мы любовники. Но в то же время вы настаиваете на встрече именно со мной и мне же высказываете свои подозрения, что она убила свою мать. Так? Инны-то в это время в городе не было.