Ночи кровавого железа - Глен Кук

– Попробуй заткнуть ему рот кляпом, Гаррет.

В ней играла кровь Контагью.

Нарастающая боль и повреждения сломили гиганта настолько, что проклятие ослабело. Тут за дело взялся Покойник. Злодей словно окаменел.

Откуда-то совсем издалека долетел шепот, будто доносимый встречным ветром:

«Ты пришел вовремя.»

Я освободил Конфетку.

– И зачем ты развлекаешься с этими извращенцами? Нет чтобы найти нормального приятного парня вроде меня.

Конфетка меня обняла. Она не проронила ни слова, даже когда Белинда пошутила:

– Может, она подумала, что тебя уже прибрали к рукам.

Конфетка только теснее прижалась ко мне, словно решила никогда не отпускать.

Бабочки порхали вокруг, как пьяные. Я тоже стал задыхаться от серного дыма. Насекомые садились на обнаженные руки Конфетки. И звали своих сородичей. Я опять подумал: вдруг эти маленькие черти переносят проклятие?

– Пошли отсюда. Запрем этих тварей здесь, со свечами.

Я решил, пока Покойник занят, незаметно пронести несколько свечей и в его комнату, исключительно ради эффекта.

Белинда стала помогать Конфетке, хотя и не очень любезно. Я взглянул на нашего незваного гостя. Из его приоткрытого рта все еще выползали бабочки. Белинда сказала:

– Нельзя оставлять его здесь.

– Почему?

– Он сдохнет.

– Туда ему и дорога.

– Пошевели мозгами, гений!

«В самом деле. Наступит твой черед нас пугать.»

– Не вмешивайся. – Я заворчал, мне стало противно. Если злодей умрет, проклятие может перейти только ко мне. Не думаю, что это будет так уж здорово. – Надо, чтобы он оставался без сознания. А то он может покончить с собой.

У меня возникло внезапное убеждение, что проклятие привело Уинчелла в заведение Гулляра, чтобы он отвлек внимание от покушения на Конфетку.

Покойник просигналил:

«Я могу его удержать.»

– Как ты удерживал его, когда я вернулся?

«Свяжи его, если тебе будет от этого легче.»

– Хорошо. – Я заглянул в комнату Конфетки. Дыхание негодяя улучшилось. Пол был устлан бабочками. Только некоторые из них проявляли признаки жизни. Я сказал:

– У меня возникла идея. Пусть проклятие перескочит на Покойника. Тогда он будет…

– Тогда он будет разговаривать с тобой напрямую.

– Ты практична до ужаса. – Я развязал моток полотняной веревки и принялся за нашего злодея. У меня ушел весь моток, затем я еще вставил ему в рот кляп. Потом я избавил его от серных свечей. И дал Белинде свою дубинку.

– Если он пошевелится, сразу же тресни его.

– Куда ты идешь?

– За Тупом. Чтобы они убрали отсюда нашего гостя.

Но до этого дело не дошло. По крайней мере тогда.

Я должен был знать. Этого следовало ожидать. Черт побери, надо было принимать это в расчет. Это была судьба. С тех самых пор, как я связался с Брешущим Псом, как я ни увиливал, Амато нигде не давал мне проходу. Поэтому я совершенно не удивился, когда увидел, что Брешущий Пес расположился у меня в коридоре вместе с Сас и Дином, Сас очень расстроена, Амато суетится вокруг Дина, а Дин слабым голосом настаивает, что с ним все в порядке. Дин был настолько ошеломлен, что не чувствовал боли.

Как бы мне отсюда выбраться, – пробормотал я, – пока еще никто меня не заметил? В эту минуту меня не очень заботили неприятности Брешущего Пса.

– Гаррет!

Меня заметили.

– Не продолжай. У меня свои трудности, и я вряд ли смогу что-нибудь тебе посоветовать.

– Да не волнуйся. Я как только увидел этот разгром, так и подумал, что тебе не до меня.

– Проклятие как-то разделилось. У меня наверху еще один убийца. – Черт! В глазах Брешущего Пса зажегся огонек. Что еще такое? – Я иду за капитаном Тупом.

– Правильно. Я тебя понимаю. Я побуду здесь и за всем присмотрю.

– В этом нет необходимости. Иди домой. Поспи немного. Когда Покойник хочет, он может обойтись без помощи.

Из комнаты Покойника до меня дошел смешок, а Амато возразил:

– Мне будет не по себе, Гаррет. После всего, что ты для меня сделал. Все равно мне надо поговорить с тобой о моей девочке. Вот эта Сас не моя малышка.

Это я уже понял. Я не стал больше ничего слушать. Я питал хилую, тщетную надежду, что Покойник сжалится надо мной и вышибет Брешущего Пса до моего прихода.

* * *

Тупа пришлось будить; от одного этого я получил несказанное удовольствие. Вот опять!

Никогда во время расследования мне не приходилось будить людей среди ночи. Всегда кто-то приходил ко мне и требовал, чтобы я встал чуть свет.

– Да! – настаивал я, добравшись наконец до его квартиры. – Вы, политик, поднимите задницу и пойдемте со мной, увидите сами. Проклятие размножается. Если вы не заберете этого типа, проклятие пойдет дальше, как будто мы не поймали никакого Уинчелла. Я уверен. Вы думаете, я прибежал в такое время, потому что у меня против вас зуб. Вы же меня знаете!

Туп фыркнул:

– К несчастью. Вы не можете просто привезти его завтра?

– Я иду домой. Когда я приду, я передам этого типа тому, кто окажется поблизости. Если не окажется никого, этот тип уйдет самостоятельно. И я больше не собираюсь распутывать историю проклятий, выдуманных древними полоумными волшебниками. Если действительно хотите доставить мне радость, придите и под каким-нибудь предлогом арестуйте Брешущего Пса Амато. Возможно, он важный свидетель. Он решил свести меня с ума.

Некоторое время Туп смотрел на меня с хмурым видом, вероятно, размышляя, не стоит ли ухватиться за предложенный мною план. На губах его блуждала гадкая улыбочка. Я сказал:

– Не вздумайте сделать какую-нибудь пакость, чтобы заставить меня пожалеть о своих словах.

– Да что вы! Помилуйте! И даже сто раз помилуйте. Эчавар! – Внезапно появился подобострастный тип, будто только и ждал, когда Туп его позовет. – Доложи Шустеру, что мне нужен взвод для ареста еще одного носителя проклятия. Или, в случае неудачи, злостного нарушителя порядка.

У меня сложилось впечатление, что он имеет в виду не Брешущего Пса.

* * *

Туп не опознал человека, который вломился в мой дом. Полицейские тоже. После того как они его осмотрели и записали показания Конфетки и Покойника, Туп нехотя признал:

– Кажется, вы поступили правильно, Гаррет.

– Я всегда поступаю правильно.

– Скажите это своему ароматному приятелю, который сидит внизу.