Эра беззакония - Вячеслав Энсон

— Конечно, верю. Но не в моей компетенции принимать решение о продолжении расследования. Вам скорее по бандитской линии помогут. Или через начальство…

— Это — само собой! Можно организовать команду сверху. Шуму будет много. А толку… Мы любим по-тихому. Оптимальный вариант — работать с тобой. Ты удачливый парень, Калмычков. Вместе за месяц урода прищучим.

— Я должен посоветоваться с руководством. Пока ничего не гарантирую.

— Посоветуйся, посоветуйся. В понедельник созвонимся. Гонорар за твою работу будет вот такой…

Щербак написал на салфетке: «50 тыс. долларов». Показал Калмычкову, скомкал и сжег.

— Согласен?

— То ли меня дешево цените, то ли объект поиска… — Калмычков взял другую салфетку и написал: «Сто тысяч евро».

Щербак засмеялся:

— Перегибаешь, конечно. Но парень не промах. Договорились! Если б ты знал, как дешево теперь стоят деньги! Ладно, давай, до связи. И без глупостей! Минут пять покури после моего отъезда.

Щербак вышел первым. Сел в стоящую поотдаль машину. Пассажиром.

Калмычков добрел до своей «Лады» и закурил, не садясь и не заводя мотора. Мокрый снег, лениво падавший с утра, перешел в дождь. Калмычков не обратил на него внимания. Он видел, как отъехала машина Щербака, как следом за ней сорвался с места второй джип. Может, случайно, а может, и в связке.

Пять минут стоял, как договорились, не двигаясь. Дождь набрал силу, и в машину он сел мокрый насквозь, хоть выжимай. Стекла моментально запотели, и он вынужден был тупо сидеть и курить в ожидании результатов потуг маломощного вентилятора. Тут и зазвонил телефон.

— Иваныч! — заорал в трубку Егоров. — Я его довел до хаты. Это недалеко! Третья Красноармейская…

— Егоров! — предчувствие неминуемой беды вдавило Калмычкова в сидение. — Кто разрешил? Уходи немедленно!

— Нет, Николай Иваныч. Я трезвый был, когда слово давал. Помнишь? Стариков убитых помнишь?..

— Уходи, Валера! Приказываю!.. Христом Богом, молю!

— Да он не один, Иваныч… Еще два хмыря подъехали.

— Уезжай скорее! Они нам не по зубам… Валера!..

— Плохо вы знаете Егорова, суки!.. — Он, видимо, бросил телефон на сидение. Калмычков услышал клацание передергиваемого затвора, потом взвизгнул мотор старенькой егоровской «пятерки». Связь оборвалась.

Калмычков дрожащими пальцами набрал номер своего кабинета. Трубку взял опер Серега.

— Сергей! Бегом! Всех, кого можешь… Третья Красноармейская. Искать егоровские «Жигули»! К машине не подходить! Могут заминировать. ГИБДДшников предупреди…

Сорвался с места и полетел по улице, сигналя, почти не видя дороги сквозь запотевшее стекло. Несся к многочисленным Красноармейским. Слава богу, никого не сшиб!

Минут через пять, телефон зазвонил и Калмычков кожей почувствовал, что этот звонок не от Егорова и не от ребят. Время застыло, пока он вынимал из кармана ставший пудовой гирей телефон.

На экране светился вызов — «Егоров». Но тихий голос принадлежал другому человеку.

— Что ж вы слова не держите?

— Спокойно, мужики, спокойно! Накладочка вышла. Только без глупостей! Не трогайте Егорова и все устаканим. Психанул парень…

— Не кипешись. Слышали мы ваш разговор. Инициатива наказуема. Все остальное в силе.

Разговор оборвался, и сколько Калмычков ни повторял вызов, телефон онемел.

Он несся по тесным улочкам, не давая надежде угаснуть.

— Сука! Сука! Я сам тебя грохну, если с Егоровым…

Влетел на Первую Красноармейскую, потом вывернул, нарушая правила на проспект, еще поворот, и в середине улицы заметил потрепанную егоровскую «пятеру». Мимо спокойно шли люди, ничто не говорило о беде, но пока Калмычков подъезжал, подернулись пеплом последние угольки надежды.

Машина стояла у поребрика с открытыми передними стеклами. В ней, обхватив руками баранку и опустив на нее голову, спал утомившийся водила. В полумраке салона не сразу бросалась в глаза аккуратная дырочка в левом виске. А, правый, развороченный бок головы, не виден с улицы…

Калмычков опустился на мокрый поребрик, обхватил голову руками и тихо стонал, раскачиваясь из стороны в сторону. «За что?.. Его-то, за что?…» Постепенно собралась толпа. Приехали опера, потом «скорая». Но все дожидались саперов, следуя калмычковскому предупреждению.

Мину не нашли. Труп Егорова осмотрели, описали и увезли в морг. В его открытых глазах застыло удивление. Невысказанный немой вопрос.

Подъезжал генерал Арапов. Из машины не выходил. Посадил Калмычкова рядом с собой на заднее сиденье. Расспросил о Егорове, о Щербаке. Напоследок спросил:

— Как думаешь, кто они? ФСБ?

— Вряд ли, Серафим Петрович… Они конкретные ребята. Санкций не спрашивают. Делают, что хотят. Но не блатные. Прослушка, приемы, почерк — все другое. Никаких понтов и канцелярщины. Дело делают… Это я виноват! Не справился с фактором неожиданности.

— Всего, Николай, предусмотреть никто не может. Себя не кори. Егорова жалко. Нормальный был мужик. Царствие ему…

Калмычков уже не слышал. В голове взорвались фейерверки «мигалок». Из сотен «матюгальников» неслось: «Прокол! Прокол!..»

6 декабря, вторник

Егорова схоронили тихо, без помпы.

Народу собралось много. Калмычковская группа, почти все Центральное РУВД. Генерал с Перельманом приезжали. Но речей не произносили. Стояли молча. Изредка кто-нибудь покашливал да всхлипывали мать и тетка Егорова. Они приехали накануне из Псковской области.

Калмычков хотел было выступить. Много хороших слов мог сказать о Егорове. Но заканчивать пришлось бы фразой: «Мы отомстим за тебя, Валера!» А этого Калмычков пообещать не мог. Такая вот дерьмовая ситуация.

Помянули в ресторане. Калмычков велел Женьке раскошелиться. Через оперов всучили старенькой матери пачку денег. Она растерялась: «Зачем? Что я с ними буду делать?» Но сестра уговорила, и она взяла.

В понедельник звонил Щербак. Извинялся, что так вышло. «Я предупреждал насчет «хвостов». Ты сам виноват, Калмычков. Хотел рыбку съесть… Имей в виду — мы за свои слова отвечаем, учись и ты».

Калмычков держался, пока приготовленный генералом оператор пытался определить местонахождение Щербака. Когда оператор отрицательно покачал головой, Калмычков перестал сдерживаться.

— Слушай, ты! Агент хренов. Я тебя без всякой электроники достану и глотку порву.

— У-у-у, какой дилетантизм! — засмеялся Щербак. — Еще в кафе понял, с тобой толку не будет. Россия, что с вас возьмешь. Так и подохнете в своем дерьме! Пока…

Оператор даже не смог определить, какой вид связи использовался. Не городская, не сотовая и не спутниковая. Полный ноль!