Кремлевский спецназ - Александр Тамоников

– Ну, и отчего тогда такой мрачный?

– Куршени разговаривал со мной не как всегда. Он был настроен явно враждебно.

– Ты преувеличиваешь.

– Да? Поговори с ним сам.

– Обязательно. Вызови сюда Абдула со спутниковой станцией.

Акрани трижды хлопнул в ладони. На пороге появился слуга.

– Абдула с аппаратурой сюда! – приказал хозяин усадьбы.

Абдул явился через минуту:

– Вызывали, саиб?

– Да, – ответил Куршед, – разверни станцию и набери номер Адила Куршени.

Включив спутниковую станцию, Абдул протянул трубку Куршеду.

– Салам, Адил! С удивлением узнал, что ты интересовался мной у Акрани. Не объяснишь, что это значит? Ведь ты мог свободно связаться со мной напрямую.

– Объясню… Что у тебя по акции в Москве?

– Не знаю.

– Что? Как это понимать – не знаю? Ты руководил отрядом Охотника, и ты не знаешь, что с ним?

– Мне известно одно: взрыва в Москве не было. А вот почему… Выясняю. Мой контролер не выходит на связь, молчит и Охотник.

– Как же тогда ты что-то выясняешь?

– У меня в России не только наемники Гаева и контролер, есть люди и на Кавказе. Я передал надежному человеку приказ срочно убыть в Москву и прояснить ситуацию по Охотнику.

– Тебе не стоило беспокоить своего человека на Кавказе. Мы получили достоверную информацию, что операция в Москве провалилась. Русские уничтожили отряд Охотника, освободили заложников. Что на это скажешь, полковник?

– Скажу, что на войне всякое бывает, – неожиданно спокойно ответил Куршед. – И если у вас есть информация о крахе операции, то, значит, в Москве мы проиграли.

– И ты спокойно говоришь об этом? Не подумал ли ты о том, что тебе придется ответить за провал акции?

– Не надо говорить со мной таким тоном, Адил, – в голосе Куршеда зазвучал металл. – Напомню, что идея подорвать теплоход у Кремля была неплохой идеей. Удайся эта операция, резонанс она вызвала бы огромный. Но это было возможно, если бы Гаев выполнил свою задачу в пансионате. От ответственности же я никогда не уходил и за все свои действия готов держать ответ перед руководством движения. В том числе и по акции у Адраси, где группой, которой я непосредственно руководил, американцам был нанесен более чем серьезный урон.

– Омар недоволен провалом операции в Москве, – сбавил тон Куршени.

– А я, по-твоему, рад этому?.. Но, видимо, мне действительно придется приехать в Пешавар и лично отчитаться перед Омаром, чтобы снять все вопросы. И я сделаю это. Сегодня же отправлюсь в Пакистан. Пусть сам Омар выскажет мне в глаза свои претензии после многих лет безупречной службы, десятков удачно проведенных диверсий, сотен уничтоженных врагов… Ты знаешь, я служил верно, и у вас не было равного мне по профессионализму полевого командира.

– Тебе за это платили хорошие деньги, полковник.

– А разве я не отработал их? В общем, по телефону больше нет смысла вести разговор. Доложи Омару, что завтра к вечеру, а возможно, и раньше я прибуду в штаб.

– Пока в этом нет никакой необходимости. Будешь нужен, вызовем.

Видя, что к разговору внимательно прислушиваются и Акрани, и Абдул, но не слышат слов Куршени, Куршед сказал:

– Хоп! Договорились. До встречи, Адил.

– До связи, – поправил его Куршени.

Куршед выключил станцию. Положил трубку на стол, взглянул на Абдула:

– Забирай аппаратуру и отнеси ее в мою машину.

– Ты едешь в Пакистан? – спросил Акрани.

– Да. Я не позволю, чтобы меня, как котенка, тыкали носом в дерьмо. Или, по-твоему, я должен отсиживаться у тебя и ждать, пока против меня состряпают обвинение мои враги и завистники?

– Возможно, ты прав, полковник. Уверен, ты сумеешь оправдаться перед муллой Омаром.

– Оправдаться? – рассмеялся Куршед. – Нет, Муатабар, я еду не оправдываться. Я еду защитить свою честь. И я сделаю это.

– Ты оставляешь меня без связи?

– Ты всегда сможешь связаться с Пешаваром через Карима. Да и часто ли ты выходишь на связь с руководством «Талибана»?

– Хоп, полковник. Когда думаешь ехать?

– После обеда.

– Сколько человек охраны возьмешь с собой?

– Только Абдула да водителем человека Карима – Джалади Мухаммеда.

В целях конспирации Куршед решил не говорить Акрани, что на самом деле он вызвал своего помощника Джалади, который слишком много знал про своего хозяина и поэтому должен был умереть.

– Лори также поедет со мной.

– Ты хочешь явиться в штаб с любовницей? – удивился Акрани.

– Я не сошел с ума, чтобы появляться в штабе с женщиной. Оставлю ее у одного пакистанца, знакомого Куршени.

– Чем я могу помочь тебе?

– Ничем. Я все организую сам.

Куршед вышел из кабинета Акрани. Мысли его лихорадочно метались. Удачно позвонил Куршени со своими претензиями, очень удачно… Теперь есть время и документы забрать, и зачистку провести, и свалить наконец из этой дерьмовой страны. Адил находится в Пешаваре; Акрани подумает, что его гость уехал туда же. То, что надо. И скрывать подготовку к отходу не требуется. Пока все складывается более чем удачно. Лишь бы всевышний не отвернулся от него в самый ответственный момент…

Куршед спустился во двор. У «Ниссана» с кейсом, где находилась спутниковая система, стоял связист. Полковник обратился к нему:

– Тебе необходимо собраться. Давай станцию и ступай готовиться к обеду. Я вызову Мухаммеда. После трапезы тронемся.

– Слушаюсь, полковник.

Абдул передал кейс Куршеду. Проводив связиста взглядом, тот сел на заднее сиденье, открыл кейс, привел в рабочее состояние спутниковую систему и набрал номер Сайеда.

– Ассалам аллейкум, уважаемый! – откликнулся тот. – Я ждал твоего звонка.

– Документы готовы?

– Конечно! Как и обещал. А ты приготовил деньги?

– Само собой!

– Где и когда по времени встретимся?

– Ты знаешь кишлак Хабар?

– Кто же не знает селение, где люди Омара в свое время проводили показные казни прислужников Наджибуллы?

– Прекрасно. Южнее селения – виноградник и арык. Так вот, завтра в 10 утра ты должен быть на поляне между виноградником и арыком, напротив мечети. Приезжай только с водителем, мне лишние свидетели не нужны. Водителем выбери верного человека, чтобы не болтал лишнего. Это ни тебе, ни ему на пользу не пойдет. Я приеду с женщиной, без охраны. Ты передашь мне документы, я отдам тебе деньги, и мы разъедемся, чтобы больше никогда не встретиться. Я увижу твою машину издали, ты тоже увидишь мою на расстоянии. Место, как видишь, я специально выбрал у самого селения, чтобы ты не беспокоился.