Свадьбе быть! - Елена Малиновская

Я грустно вздохнула. Да, я явно перестаралась. Одно радует: вроде как Густав умирать не собирается.

– А еще на вашем месте я бы вызвал полицию, – проговорил целитель, бросив на меня очередной неодобрительный взгляд.

– Зачем? – удивленно спросил Густав.

– Вашей девушке не помешает хороший урок, – пробурчал целитель. – Обвинение в причинении телесных повреждений хорошо прочистит ей мозги. Авось поймет, что импульсивность и излишняя эмоциональность – далеко не лучшие качества.

Это я-то излишне эмоциональна? Ничего себе! А как я еще должна была отреагировать, услышав, что кто-то хозяйничает в моей квартире?

– Пусть заплатит вам за моральный вред, – посоветовал целитель. – И компенсирует затраты на лечение. А если нет денег, то проведет в камере месяц-другой. Там ее быстро научат владеть эмоциями.

На редкость противный тип! И советы у него противные. Я ведь рассказала, как дело обстояло на самом деле. По-моему, у меня была более чем веская причина поступить так, как поступила.

– Мелисса не виновата, – хрипло сказал Густав. – Я сам оплошал. Не подумал, что она может испугаться. Будет мне наука впредь.

– Ну, как знаете, – пробурчал целитель, недовольный таким решением.

Сжал руки – и голубое свечение вокруг головы Густава медленно угасло. А целитель уже залез в объемную сумку, которая висела у него на плече. Достал оттуда бинты, небольшую мензурку с прозрачным содержимым и плотно притертой крышкой, вату. И вновь сосредоточенно засопел над макушкой Густава.

– Сейчас будет немного больно, – предупредил целитель, с усилием откупорив мензурку. Щедро ливанул из нее на вату.

По комнате тут же разлился непонятный горьковатый запах. А целитель уже осторожно провел смоченной лекарством ватой по волосам Густава.

Судя по всему, последнему было очень больно. Он опять побледнел, прикусил нижнюю губу в попытке сдержать стон и принялся шумно дышать через нос.

– Ничего-ничего, потерпите, – приободрил его целитель. – Сейчас я закончу.

Правда, вопреки своим словам, он еще не меньше десяти минут возился с раной Густава, тщательно обрабатывая ее.

В самом начале этой экзекуции Густав неосознанно схватил меня за запястье. И при каждом новом прикосновении целителя крепко сжимал пальцы.

Вряд ли, конечно, он желал причинить мне боль. По-моему, он даже не осознавал, что делает. А я не смела выдернуть руку, лишь каждый раз со свистом втягивала в себя воздух, когда Густав вновь и вновь испытывал мою руку на прочность. Ух, аж кости хрустят! Ну да ладно, потерплю, главное, чтобы не сломал ненароком.

Наконец целитель отложил в сторону пропитавшуюся кровью ватку и распечатал упаковку бинтов. И через несколько мгновений голова Густава оказалась в плотной белой повязке с кокетливым бантиком спереди.

– Ну вот. – Целитель отряхнул руки и встал. С довольной улыбкой осмотрел свою работу со всех сторон, после чего принялся упаковывать вытащенные вещи обратно в сумку.

– Простите, а не могли бы вы еще взглянуть на мою ногу? – робко попросила я. – Я наступила на осколок. Попыталась его вытащить, но, кажется, часть стекла еще осталась внутри.

Целитель недовольно скривился, но не стал отказываться. Вновь присел на корточки, правда, теперь около меня. И потыкал пальцем вокруг пореза.

Я ойкнула. Как-то не очень аккуратно он это делает. С Густавом обращался более бережно.

– Сейчас промою порез – и будет видно, – заявил мужчина.

Вновь потянулся к своей мензурке, которую не успел убрать в сумку. Правда, на сей раз не стал утруждать себя и смачивать ватку. Вместо этого он щедро полил мою ступню прямо так.

Я аж взвыла от неожиданной боли. Теперь понятно, почему Густав так цеплялся за мое запястье, что наверняка оставил кучу синяков. Создавалось такое чувство, будто мне в ступню впилась сразу тысяча ос. Или же ее окунули в жидкое пламя.

– Спокойнее, – укоризненно проговорил целитель. – Зачем так кричать? Берите пример со своего возлюбленного. Он вел себя куда достойнее.

Я бы могла сказать, что Густав – мужчина, а я – девушка. И потом, целитель обрабатывал рану Густава намного аккуратнее. Но промолчала, не желая накалять обстановку.

По-моему, этот целитель по какой-то непонятной причине настроен ко мне негативно. Видимо, действительно считает, что я огрела Густава в порыве ревности или обиды, вот и наказывает столь оригинальным способом.

– И в самом деле вижу осколок, – проговорил целитель таким тоном, как будто был безмерно разочарован этим обстоятельством.

Подтянул к себе сумку и выудил из ее глубин длинный тонкий пинцет. Ловко подцепил край стекла и быстрым движением вытащил его. Повязку, впрочем, делать не стал. Вместо этого он налепил на порез пластырь.

– Теперь, надеюсь, все? – осведомился он, опять вставая. – Больше раненых и покалеченных в вашей квартире нет?

– Нет, хвала небу, – ответила я.

– В таком случае вы должны мне пять золотых, – произнес целитель.

Пять золотых?

Я быстро-быстро захлопала ресницами от столь баснословной суммы. Обычно визит целителя обходился намного дешевле.

– Почему так дорого? – все-таки вырвалось у меня.

– Во-первых, срочность вызова. – Целитель пожал плечами и принялся загибать пальцы, перечисляя причины: – Во-вторых, сложность вызова. Да я на обработку раны вашего приятеля половину своего энергетического запаса потратил. В-третьих, время вызова. Знаете, ночью я привык спать, а не бегать по городу. И в‐четвертых, мое молчание.

– Молчание? – хрипло спросил на сей раз Густав.

– Ну да. – Целитель неприятно ухмыльнулся, переведя на него взгляд. – В квартире имеются все доказательства ссоры. Хоть девушка и утверждает, что произошла досадная оплошность, но я склонен верить в другое. Вы поругались. И она напала на вас. По закону я обязан сообщать в полицию обо всех подобных случаях. Но, насколько я понял, ни вы, ни ваша девушка не желаете разбирательства. Так сказать, не хотите выносить сор из избы. Что же, это ваше право. Но в таком случае вам придется раскошелиться. Ведь я рискую своей карьерой и репутацией, не докладывая о столь вопиющем случае домашнего насилия.

– Да не было тут никакого домашнего насилия! – взвилась я от негодования. – Сколько раз говорить: произошла досадная ошибка…

– Милочка, я бы даже поверил вам, если бы не одно «но», – прервал меня целитель с какой-то гадливой усмешкой. – Уж очень сильно от вас пахнет алкоголем. Сейчас-то вы, понятное дело, протрезвели от ужаса из-за того, что натворили. Но пьяному что только не померещится.

Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с раздражением и не сорваться на крик.

Недаром мне этот целитель с первого взгляда не понравился. Нет, как специалист он выше всяческих похвал, но как человек – тот еще тип. Даже не пытается скрыть, как сильно я ему не понравилась.