Раб из нашего времени. Книга 11. Блуждающий по вселенным - Юрий Иванович

– И что, действительно никто отсюда не сбега л и в большой мир не просачивались удивительные факты о здешней жизни?

– Ни разу ничего подобного не слышал. Может, кто и сбега л, но тайные службы нашего королевства тоже не зря хлеб едят. Наверняка тщательно искореняют любую информацию, проникающую отсюда. Иначе многие сюда подались бы.

– И сам здесь не отказался бы жить? – спрашивал я, догадываясь об ответе.

– Конечно! Давно бы сбежал сюда вместе с племянниками! – заверил магистр, но тут же досадливо скривился: – Только я забыл одну важную деталь: сволочь маркиз с местными дружит, и нас бы ему обязательно выдали. Так что…

Если уж быть откровенным, меня в подобной дружбе что-то сильно смущало. В первую очередь здешний строй. Все-таки здесь сильно тяготели к некой благопристойности, что ли. И это – несмотря на маниакальную подозрительность участкового, готовность к написанию доносов большой части горожан и некоторое хамство простого вахтера. Однозначно, общество здесь консолидируется в первую очередь вокруг пострадавших и увечных. Да скорей всего, оно из них и состоит. А нормальные люди – это, похоже, беглые, прибывшие сюда из окружающего мира и еще не заслужившие права считаться полноценным гражданином ЮУ.

И не удивлюсь, если выяснится, что все новые и неблагонадежные кандидаты на получение гражданства проживают непосредственно возле границы, а внутри ЮУ – уже давно свершившийся и полный коммунизм.

А с другой стороны, нафантазировать можно что угодно, ибо информации не хватало. И почерпнуть ее пока было негде. Только и мелькнуло запоздалое сожаление: с Нюшей следовало общаться! Она бы многое сумела рассказать… веди я себя несколько сдержанней. Теперь только и оставалось, что вспоминать со вздохом:

«Да уж!.. Такой агент мог получиться! Эх… Как она там справляется со сложностями обстоятельств?»

Вот мы и продолжали идти, потому что никак не являлись белыми воронами – фигурки пешеходов на тротуарах еще виднелись. Да и сами измененные не брезговали ходить пешком. А чтобы наш разговор оказался более предметным, я решил выучить несколько десятков слов из местного «иранского». Чувствовал, наше путешествие затягивается, без умения хоть как-то общаться – не обойтись.

Ну и к дороге попутно присматривались, пытаясь догадаться, что здесь, как и почему. Транспортных средств, в общем-то, было маловато. А при несуразных, тяжеловесных формах назвать их машинами, а уж тем более лимузинами язык не поворачивался. Что приятно удивляло – отсутствие загазованности. Вроде как некие движители внутреннего сгорания имелись, судя по запаху сожженной солярки, но вряд ли они являлись основными силами для движения. Мне показалось, что здесь в основном используют силы электричества. Гул электромоторов на это указывал однозначно.

Значит, емкости здешних аккумуляторов должны быть с большим КПД. Жаль, что я не рассматривал големов, поверженных мною в каверне. А уж такой инженер, как мой папа, наверняка этими аспектами заинтересовался бы в первую очередь.

Но как бы местные поделки автопрома ни ездили, подбирать пассажиров они не спешили, остановок автобуса у дороги мы не видели, а такого понятия, как «проголосовать», здесь могло и не быть.

Соотношение водителей за рулем просматривалось как один к пяти. То есть один нормальный человек – а пятеро в балахонах. А то и капюшоны скрывают по пол-лица. Но при любом варианте общение с любым водителем нам было нежелательно. При всей благосклонности к нам он бы заподозрил невесть что. Ибо мы не смогли бы ответить на простейший вопрос: «Куда едете?»

Как тут не пожалеть, что до сих пор не умею подчинять себе волю человека, вводя его в транс? Правда, и не факт, что измененные вообще поддаются гипнозу. При лечении Рошанары я хорошо заметил, что она скорей сама устранилась из внешнего мира, чем на нее воздействовало мое умение пользоваться силами целителя-анестезиолога.

Еще одна мысль мелькнула, словно прилетела от постороннего наблюдателя: «Чего это ты деликатничаешь? Вокруг – явные враги, похитившие твоего друга! Значит, и действовать надо, как в тылу врага. Вылавливаешь «языка», связываешь и начинаешь экспресс-допрос, как и полагается в боевой обстановке. И вуаля: через три часа – ты почти местный. Если не через час…»

Не хотелось. Интуиция шептала, что нельзя. И логика подсказывала, что последствия могут оказаться непредсказуемыми. Да и верить хотелось, что моя задержка в пути не заставит Леньку мучиться в застенках, испытывая ни с чем не сравнимые моральные унижения и физические страдания.

В итоге терпение и осторожность себя оправдали. За очередным поворотом, когда мы уже прошли километра три и вроде как точно оказались на краю данного города, мы наткнулись на некий многофункциональный терминал. Иначе говоря, в одном месте находилась и заправка, и место отдыха, и коммерческий центр вместе с несколькими точками общепита.

Чуть ли не каждая третья машина заезжала сюда запастись энергией для аккумуляторов. Иные просто рассеивались по терминалу. Но больше всего транспортных средств скопилось возле симпатичного на вид ресторана. Или кафе, как оно скорей имело право называться. Круглое, все из стекла, разноцветные лампочки светят, мигают, и широкая, открытая терраса по всему периметру.

Мы вначале прошли мимо, присмотрелись, оценили, как ведут себя другие.

– Вкусно пахнет, – заметил магистр так, словно он по запахам собирался предсказывать погоду. – Скорей всего, готовят здесь профессионалы.

Стыдить его за обжорство и напоминать, что недавно мы объели рабочих какого-то завода в их столовой, я не стал. Заметил своим зрением все, что надо; подслушал, что удалось; получил взамен перевод; и дал четкие инструкции напарнику:

– Можно сидеть и пить чай с оладушками – сколько угодно времени. Вон та компания уже второй час сидит и никуда не торопится. Так что и ты чай закажешь. А сядем мы вон туда.

Место я выбрал самое удобное в стратегическом плане. Один столик пустовал в центре сразу нескольких компаний по три, четыре человека. Наблюдая за ними и подслушивая, я собирался обойтись без пыток ни в чем не повинного «языка».

И самое главное, изнутри круглой кафешки негромко неслись звуки местного радио! По нему что-то вещали скороговоркой, иногда спорили, на короткое время давали кусочек мелодии и вновь спорили или вещали. Этакая «болтушка», очень напоминающая свой аналог на Земле.

Когда уселись, строго наказал магистру:

– Самое главное для тебя – это слушать радио. А я уж сам, в меру своего понимания, буду прислушиваться к болтовне окружающих.

Кабан, правда, не удержался от излишеств, да и мой молодецкий аппетит этому не противился. Помимо чая и оладьев от нас поступил заказ на варенье, мед, сметану, творог в виде пасты и еще что-то, очень напоминающее рахат-лукум нескольких сортов. После чего только и следовало присматривать иногда за напарником, чтобы он не забывал о задании.

Сам же я расслабился, передавая управление своим слухом подсознанию. Не сразу, конечно, но со временем удалось нечто понять. Пусть и не в деталях, но общий смысл – точно. Три человека у меня за спиной торговались. Похоже, водители с клиентами, доставляющие какой-то груз из точки «А» в точку «Б». Или договаривающиеся о доставке. А может, они некие тарифы между собой согласовывали?