Пять отвлекающих маневров - Дороти Ли Сэйерс

— Но вы еще не рассмотрели все возможные варианты разрешения кризиса.

— Конечно, можно пойти и все уладить с полицией. Да только какой в этом толк? Все равно люди решат, что дыма без огня не бывает.

— Пожалуй, ваша правда. И что вы собираетесь сказать полиции?

— Очевидно, придется признаться, где я был, но это еще полбеды… Видите ли, сам факт, что эта полоумная на каждом углу трезвонит о нашей мнимой связи, для большинства станет доказательства того, что я каким-то образом дал к этому повод. Она не оставляет мне выбора, дружище. Шотландия недостаточно велика для нас двоих… Придется отправиться в Италию или еще куда-нибудь… Чем больше я буду настаивать на том, что эта женщина лжет, тем будет очевиднее, что она не стала бы так нагло врать без весомой причины, и тем очевиднее, что мы состояли в отношениях самого близкого, черт их подери, свойства.

— А кто утверждал, что жизнь легка? — задал риторический вопрос Уимзи. — С полицией всегда и везде следует разговаривать обдуманно и спокойно. Будь вы полюбезнее с молодым рьяным констеблем, вероятно, избежали бы проблем в будущем.

— Знаю, знаю! Но мне совсем не хотелось впутывать в неприятности других людей. На самом деле в тот день мы с Джимми Флемингом рыбачили на чужой территории, близ Баргреннана. В тот момент затея казалась нам очень веселой! Мы ставили сети прямо под водопадом.

— Ах, вот оно что! Браконьерство во владениях графа Галлоуэйского!

— Именно. Мы там проторчали всю ночь с понедельника на вторник. Повеселились на славу. Кажется, я выпил виски больше, чем следовало, но это так, к слову. Там стоит небольшой домик, принадлежащий одному человеку, служащему в имении. Мы расположились в нем. Разумеется, после чрезмерных ночных возлияний во вторник утром я чувствовал себя неважно и пролежал пластом весь день. Следующей ночью мы снова занялись ловом, потому как в понедельник выпивки было больше, чем рыбы, и на сей раз, скажу я вам, клев был вполне приличным. Вообще-то мои компаньоны, простые ребята, оказались просто чудом. С ними я провел время намного веселее, чем обычно с теми, кто зовется людьми нашего круга. Джимми Флеминг — своего рода ходячая коллекция анекдотов, особенно о том, что касается любопытных подробностей о жизни респектабельных граждан. Кроме того, подобного рода простые люди знают гораздо больше, чем средний образованный интеллигент. Их опыт рыбаков и охотников дорогого стоит! Да они мои самые добрые друзья, в конце концов! Мне тошно даже представить, что я мог бы сдать их.

— Вы осел, Грэхем! — в сердцах воскликнул Уимзи. — Какого черта вы не рассказали мне об этом сразу?

— Но вам пришлось бы сообщить в полицию.

— Это легко можно было бы уладить. Ваши приятели готовы к тому, что теперь у них потребуют свидетельских показаний?

— Я ничего им не говорил. Как я мог? Черт меня подери, я все же не такая свинья, чтобы требовать от них добровольной явки в участок. Не сомневаюсь, они меня поддержат, но я не могу их просить! Это совершенно исключено.

— Лучшее, что вы можете сейчас сделать, — вздохнул Питер, — это отправиться прямо к мистеру Максвеллу и выложить все начистоту. Он славный человек и, бьюсь об заклад, позаботится о том, чтобы ваши компаньоны не пострадали. Между прочим, они смогут с той же уверенностью поручиться за вас относительно второй ночи, как и первой?

— Да. Парни утром во вторник все время были поблизости. Но это ерунда, ведь, насколько я понимаю, ночь с понедельника на вторник более важна.

— Полагаю, полицию будет интересовать именно утро Вторника.

— Бог мой… Уимзи, значит, то, что болтают насчет Кэмпбелла, правда?

— Сущая правда, — мрачно вставил свое слово Уотерз. — Мы, похоже, в одной лодке, Грэхем. Например, меня подозревают в инсценировке ложного алиби и подкупе друзей. Другими словами, считается, что я разыграл маленький спектакль. Выходит, Грэхем, как и я, попадает в категорию «просто умный убийца», верно, Уимзи? Одна надежда на гениального детектива, который может спасти нас обоих, то есть на тебя. Впрочем, мы ведь не можем быть виновны оба.

— Почему нет? — возразил его светлость. — Вы можете состоять в сговоре… Откуда мне знать, что это не так? Конечно, факт соучастия свидетельствует не в вашу пользу, ведь лучшие из убийц не привлекают сообщников, но нельзя от всех ждать совершенства.

— Скажите откровенно, Уимзи, какие улики есть против злодея, если, конечно, он был один? Насколько я знаю, вы ни в чем не можете определиться: кто на самом деле совершил преступление, когда, каким образом, с какой целью? В газетах пишут, что ясно одно — убийцей был художник. Откуда такая уверенность? Изучение отпечатков пальцев показало, что его руки были измазаны в краске, так? Или есть что-то еще?

— Я не могу раскрыть тайну следствия. Повторю лишь, что все упирается в то, насколько быстро Кэмпбелл мог сделать набросок. Если бы тот пикник состоялся…

— Ах да! Мы же так и не провели эксперимент! — воскликнул Грэхем.

— А что, если попробовать прямо сейчас? — предложил Уимзи. — У нас в наличии два человека, способных имитировать стиль Кэмпбелла. Поступим так: вы начинаете работать, я засекаю время. Нет, постойте! Я быстро схожу в полицейский участок и позаимствую рисунок для образца. Конечно, это не совсем то, что было задумано изначально, но лучше, чем ничего, и, возможно, даст какую-нибудь зацепку для расследования.

Инспектор Макферсон без колебаний выдал холст под расписку, но при этом особого энтузиазма не проявил. Более того, полицейский выглядел настолько подавленным, что Питер даже задержался, чтобы поинтересоваться, уж не случилось ли чего.

— Еще как случилось, — ответил Макферсон. — Мы наши человека, который видел автомобиль Кэмпбелла, подъезжающий к Минноху во вторник утром, так что все наши расчеты летят к чертям.

— О, нет! — простонал Уимзи.

— Да-да. И еще объявился один малый, занятый на ремонте Ньютон-Стюартской дороги, который тоже видел эту машину. В ней был кто-то, похожий на Кэмпбелла. Она проехала поворот на Нью-Галлоуэй, что на дороге между Критауном и Нью-Стюартом, без двадцати пяти десять. Парень раньше не видел покойного, но довольно похоже описал автомобиль, шляпу и часы. Рабочий запомнил водителя поневоле — тот чуть его не сшиб.

— Без двадцати пяти десять, — задумчиво повторил Уимзи. — Несколько поздновато…

— Вот именно. По нашим расчетам, преступник выехал из Гейтхауса около семи тридцати утра.

— Не возражаю, — кивнул его светлость. — Он должен был исчезнуть до прихода миссис Грин и к тому моменту уже спрятать тело. Хотя по-прежнему непонятно, зачем ему идти на такой риск. Меня это крайне озадачивает. Если его видели в указанные часы, он никак не мог оказаться в Миннохе намного раньше десяти. Мы же предположили, что ему пришлось выехать не позже десяти минут двенадцатого, чтобы успеть к поезду на Джирван. Да, на картину остается маловато времени.

— В том-то и дело! Но и это еще не все… Нашелся человек, который, проезжая по дороге на Джирван, повстречал некоего велосипедиста. Если это был преступник, совершеннейшая загадка, как он вообще тогда умудрился сесть на поезд?