Мумия в меду - Татьяна Коростышевская

В пентхаусе не было никого, кроме уборщиков, все спустились в зал приемов. На столе валялся список гостей, я узнала мамин почерк, она предпочитала писать от руки. Пятьдесят человек, самые близкие, надо думать. Напротив фамилии Баринова стояла пометка «плюс один», значит, предполагалось, что он приведет Лерочку. Интересно, она успеет пошалить с Сережей, пока Баринов будет занят беседой с кем-нибудь из подходящих ему по возрасту гостей?

Я отправилась в ванную, встала под душ, высушила мокрые волосы. Татуировки исчезли совсем, поэтому я без сомнения надела платье и застегнула его на спине, ступила в туфельки, положила в клатч мобильный телефон. Небольшой дискомфорт доставляло то, что белье я захватить забыла, поэтому даже легкий ветерок, залетавший под принт платья, вызывал нескромную дрожь.

Проходя мимо стола со списком я еще раз в него заглянула.

Доктор Наг. Ну да, отец не мог не пригласить на праздник спасителя дочери. Только вот спаситель не придет, пап. Он обиделся, или решил, что выплатил долг сполна, или встретил другую стальную змейку, более хорошенькую или сексуальную. Стук моих каблуков отбивался от стен пустых коридоров. Я зло печатала шаг. Хотелось что-нибудь разрушить или кого-нибудь убить.

Периферийное зрение зацепило какую-то тень. Я замедлила шаг. Повернула голову. Тень исчезла. Коридор был абсолютно пуст. Я возобновила движение, сзади раздался шорох. Резко развернувшись, я бросила вперед клатч, ушла с линии удара. Он толкнул меня к стене, шелк платья скользнул вверх, обнажая бедра:

– Знаешь, змейка, я решил, что буду заниматься с тобой сексом, пока ты меня не вспомнишь.

И тут же приступил к процессу восстановления памяти.

Можно было бы, конечно, заорать что-то вроде: «Я помню тебя, желанный!» Но процесс меня настолько увлек, что я обхватила ногами бедра Нага и ничего не сказала.

– Лучше всего это у меня получается после драки, – проговорила я спустя довольно продолжительное время.

Мы уже давно переместились из коридора в одну из комнат, проверили на прочность забытый офисный стол, кожаный диванчик, подоконник, ковролин жесткого пола. Наг не желал останавливаться, будто каждый раз был последним или первым.

Сейчас мы лежали на полу, вся одежда осталась где-то там, по ней, как по крошкам, оставленным в лесу Гензелем и Гретель, можно было проследить весь наш путь.

– Тебя поколотить? – он легонько шлепнул меня и притянул к себе.

– У меня, между прочим, торжественный прием, – хихикнула я. – И жених, и гостей пятьдесят человек, включая господина Баринова с любовницей, которая по совместительству любовница моего жениха.

– Какая у тебя сложная жизнь, – Наг поцеловал меня в ключицу. – Так когда ты вспомнила?

– Мне кажется, я знала об этом всегда.

Я рассказала о своих снах, о татуировках, о слове-ключе, которое расставило все на свои места.

– Я понял, что ты это ты, когда ты подняла браслеты. Ты была крошечной девочкой, абсолютно не похожей на себя нынешнюю, я сначала тебя не узнал. Но ты подняла браслеты, и я подумал о временной петле, о шансе догнать тебя настоящую.

– Но я же не совсем та, – покачала я головой. – Та Таисия была женщиной с израненной душой, одержимая местью, слабая и влюбленная в тебя.

– А ты?

– Я – благополучный ребенок в благополучной семье, со вполне состоявшейся карьерой. А еще я сильная, тренированная, посмотри, какие у меня функциональные мышцы.

Он провел рукой по функциональным мышцам, но остановил ладонь на левой груди.

– Но ты меня любишь?

– Конечно, – выдохнула я, когда он сжал руку, – и именно поэтому я это все-таки я. Одна душа, одна любовь… Почему ты этого не говоришь?

– Чего, желанная?

– Того, что любишь меня?

– Я отдал тебе свое сердце.

– Это шантаж?

– Нет, признание. Я твой, Тая-Таечка-Таисия, и да, это любовь.

Мы немножко помолчали, меня переполняла нежность, я водила пальцами по груди Нага, чувствуя биение обоих сердец.

– Знаешь, а ведь мы впервые занялись любовью примерно здесь, в том коридоре. Только тогда торговый центр назывался «Пирамида», владел им не отец, а Баринов…

– А сразу после мы отправились мстить доктору Шнупсу.

– Опять? Не Шнупсу, а Шторму. Кстати, меня, уже сейчас, мучила фраза «доктор Шторм – гипнотизер и насильник», и я сообщила о нем в полицию.

Он зевнул, зарылся пальцами в мои волосы, повернул лицо к себе:

– Мне стоит поломать ему еще парочку пальцев?

– Да нет, мы с ним не общались. Но он собирался сделать это с другими девушками. А ведь если подумать, то все ключевые события, произошедшие тогда, в эпоху «Пирамиды», повторились здесь, но в более мягком варианте. Я дралась с маньяком, который еще не успел убить свою первую жертву, предотвратила преступление Дмитрия Шторма, даже занялась с тобой любовью на том же самом месте. Не повторилась только моя ненависть к Баринову. Может, потому, что в этой петле он не сделал ничего, за что мне хотелось бы отомстить.

Я стряхнула с головы его руку и поднялась:

– Давай пойдем в зал. Я хочу убедиться, что покушение на владельца торгового центра не повторится в этой реальности.

Наг никуда не хотел, он хотел в душ и в постель, желательно со мной, о чем он мне и сообщил, растягиваясь на спине и заложив руки за голову. Мой жадный взгляд скользнул по плоскому животу.

– Я тоже этого хочу, желанный, в постель с тобой на целую вечность, но меня грызет предчувствие. Люди не меняются, и никакая петля этого не изменит. Плохой человек останется плохим, даже если ему не представится шанса проявить свою черную сущность. Пойдем, Наг.

Дайгон сказал, чего мне это будет стоить. Я покраснела, но пообещала. И мы отправились по своим следам, как Наполеон по Смоленской дороге.

К счастью, платье не было порвано, как и его костюм. Сорочка была, конечно, в клочья, но этого не было заметно под застегнутым пиджаком. Мы помогли друг другу одеться, Наг застегнул на спине мое платье, я повязала его галстук. И это было почему-то интимнее всего, что у меня сегодня было.

Мы вошли в лифт. Зеркальная стена отразила мое счастливое лицо с искусанными губами.

Лифт остановился, Наг пропустил меня вперед. В зале играла скрипичная музыка, гости танцевали. Я с ужасом поняла, что вечеринка тематическая. И темой был Древний Египет. Официанты разносили канапе и напитки, одетые в безразмерные черные балахоны, их лица скрывали птичьи маски.

– Ты получил приглашение? – обернулась я к Нагу.

– Да.

– Там было написано о Египте?

– Да. Но я не придал этому значения, тем более что приписка внизу гласила, что маскарадный костюм желателен, но не обязателен.