Алхимики. Погребенные - Кай Майер

– Сеятель?..

Аура кивнула.

– Ну да. Тот, кто сеет зерно. – Подойдя к окну, Аура провела рукой по стеклянным буквам. – Много лет назад в одной из книг отца я нашла, что значит эта фраза. Она называется «формула Сатор» и была очень популярна в старину. Самая древняя находка, насколько я помню, – монета из Помпей. Вообще в анаграмматических квадратах нет ничего необычного. Их часто можно встретить на зданиях и разных предметах, например, на Библии девятого века, на издании «Фауста» из библиотеки герцогов Кобургских, на австрийских монетах шестнадцатого века. Они встречаются в церквях в разных городах: в Сантьяго-де-Компостеле, в Рошморе, в Кремоне в Италии и в замке Жарнак во Франции. – Аура подошла к другому окну. – А вот еще один квадрат, только уже не про сеятеля и не про колеса.

Они пробежали глазами по рядам букв, но смысла надписи не поняли.

– Похоже на латынь, – сказал Кристофер, нахмурившись, – но это не она…

– Нет. Про эту надпись я тоже читала в одной книге. Там говорилось, что она восходит к временам… – Аура осеклась, будто ее осенила догадка.

– Ну?

– …к временам тамплиеров, – с трудом договорила Аура. С тех пор, как она заинтересовалась надписями на окнах, прошло много лет, и вот вчера она рассказывала Кристоферу о снах Джиана про тамплиеров… Наверное, просто совпадение. Но Ауру оно потрясло до глубины души.

– Думаешь, совпадение? – Кристофер будто прочел ее мысли.

– А тебе не кажется, что за последнее время – слишком много совпадений? – Ауре хотелось съязвить, но голос прозвучал устало и растерянно.

Подойдя к письменному столу, Кристофер взял бумагу и карандаш и аккуратно срисовал оба анаграмматических квадрата.

– Пойдем скорей. – Он показал на стеклянный шлем. – Не то я задохнусь.

Аура молча последовала за ним. Сеятель и колеса, сатана и тамплиеры, видения Джиана и Тесс – все смешалось у нее в голове. И сколько она ни пыталась привести мысли в порядок, они все кружились в каком-то диком вихре.

Выйдя из библиотеки, они уселись на пыльных креслах под стеклянной крышей, где Нестор когда-то посвящал приемного сына в основы алхимии.

Сорвав с головы шлем, Кристофер несколько раз вдохнул полной грудью и вытер пот со лба. Теперь влажный воздух оранжереи показался ему прохладным и свежим.

Аура откинулась на спинку и смотрела сквозь прозрачную крышу на качающиеся кипарисы. Макушки склонялись, будто кипарисы хотели подслушать их разговор.

– Думаю, стоит начать с «формулы Сатор», – заявила Аура. – По-моему, в ней кроется что-то очень важное.

Кристофер нахмурился.

– Но ведь дети слышали во сне немного другую фразу.

– «Сеятель Арепо с трудом удерживает колеса», – повторила Аура. – А фраза, которую дети слышали во сне и которую сказал Джиллиан моему отцу перед смертью, звучала иначе: «У сеятеля новое колесо». Так?

Кристофер кивнул.

– Кем бы ни был этот сеятель, он что-то приобрел. К старым колесам добавилось новое, – ответил он.

– Допустим, фраза, произнесенная Джиллианом и детьми, – это что-то вроде загадки или секретного кода. Тогда у меня два вопроса: кто этот сеятель и что значит «новое колесо»?

– А Джиллиан знал твоего отца до того, как побывал здесь?

– Нет, – ответила Аура, – не думаю. Я уверена, это было послание от Лисандра. И отец наверняка понял, что тот имел в виду.

– Думаешь, сеятель – это Лисандр?

– Возможно. Лисандр, конечно, хотел досадить отцу, сообщив ему перед смертью, что нашел то, чего отцу найти уже не суждено.

Кристофер подался вперед.

– Философский камень?

– Думаю, да.

– Хм… А зачем он тогда похитил Сильветту? Зачем зачал с ней ребенка, если к тому времени уже получил камень, а вместе с ним и вечную молодость? К тому же мы сами видели, как Лисандр умирал от старости. Будь у него камень, он бы им воспользовался.

– Да не мог Джиллиан сам это выдумать! Это точно послание Лисандра! Символ его окончательной победы.

Во взгляде Кристофера ясно читалось: «Не забывай, ты едва знала Джиллиана». Но вслух он этого не сказал.

– Странно все это, – немного поразмыслив, заключил Кристофер.

Аура встала.

– Давай сделаем так: ты пойдешь и еще раз поговоришь с детьми. Расспроси их поподробнее о снах. Если хочешь, попроси Джиана рассказать о его видениях. А я пока поищу что-нибудь полезное в библиотеке.

– Только без меня ничего не предпринимай, хорошо?

– Хорошо, – пообещала Аура, не зная, сдержит ли слово.

Дав первые всходы, цветок на могиле Нестора рос мучительно медленно. Некоторые побеги едва доходили Ауре до щиколотки, а самые высокие – до колена. Их легко было спутать с сорняками, заполонившими сад.

Сидя на корточках перед грядкой, Аура думала о том, что там, под землей, – останки ее отца. Как ни странно, эта мысль ее совсем не тяготила. Она помнила Нестора совсем смутно. Родства с ним Аура не чувствовала, а любви к нему – и подавно. Она не знала, связано ли это с тем, что Нестор собирался с ней сделать. Отец в ее воспоминаниях давно утратил человеческий образ и представлялся теперь в виде какого-то загадочного магического существа.

Как часто она сидела на корточках у его могилы и думала о своих чувствах к нему. Нет, любви она точно не ощущала, как, впрочем, и ненависти. Отец был ей чужим. Лишь одно объединяло их – вражда с Лисандром.

Сорвав заостренный листок, Аура растерла его между пальцев. Правильно ли она поступила, не рассказав Кристоферу, что за сигару он выкурил в тюрьме? Конечно, он расспрашивал, но Аура уклончиво ответила, что это была трава, вызывающая мнимую смерть. Про то, что в сигаре было растение с могилы Нестора, Аура умолчала.

За несколько недель до посещения тюрьмы она испробовала действие растения на себе. Но интересовало ее не бессмертие – и это при том, что она столько лет потратила на его поиски! Парадоксально: теперь, когда бессмертие вот тут, рядом, оно утратило для Ауры всякую ценность. Она думала о нем как о вечернем наряде или знакомых мужчинах. Ее поиски давно превратились в привычку.

А начиналось все совсем по-другому. Первые месяцы в лаборатории Аура увлеченно изучала записи своих предшественников. Но не прошло и года, как пыл первооткрывателя сменился холодной расчетливостью. Интерес к алхимии Аура унаследовала от отца, но обнаружила, что подходит к делу прагматически, без всякой страсти. Возможно, именно это дало Ауре возможность противостоять Лисандру. Он сильнее, у него больше опыта, но она быстро учится.

Лишь против одного качества Лисандра Аура была бессильна: против мании величия. Ей было не понять, что движет таким человеком. И тут она надеялась на помощь Кристофера. Уж он-то знал, что такое жажда власти, хотя и немного разочаровал сестру тем, что почти забыл об этом в тюрьме.