Собирающая Стихии - Олег Авраменко

— Ты совершила ошибку, Бронвен, — произнесла Дейдра с такой несвойственной для неё жёсткостью. — Зачем привела с собой Лайзу? Чтобы она просила за отца?

Бронвен лишь на секунду потупилась, а затем в упор посмотрела на Дейдру.

— Да, — сказала она. — Мы просим вдвоём.

— Но не одинаково. Твоя просьба идёт от сердца, в котором ещё осталась любовь к брату. Лайза же готова просить лишь из чувства долга — только потому, что Эмрис её отец. А в глубине души она знать его не хочет.

Лайза поникла, в её глазах заблестели слёзы. Она тихо всхлипнула.

Дейдра подошла к ней и обняла её за плечи.

— Не плачь, милочка. Не упрекай себя в том, что не любишь отца. Это не твоя вина. Эмрис сам оттолкнул тебя. Он не смог завоевать твою любовь. Впрочем, он и не стремился к этому. Он хотел подавить твою личность, сделать из тебя своё подобие. К счастью, ему это не удалось. — Она погладила Лайзу по голове. — Я возвращаю тебя к Морису. Здесь тебе делать нечего.

Лайза исчезла. А Дейдра повернулась к Бронвен:

— Извини. Я не могу исполнить твою просьбу.

— Но почему?

— Сама знаешь почему. Источник не больница для прокажённых, а я — не сестра милосердия. Эмрис сам выбрал свою судьбу, пусть теперь отвечает за свой выбор. Его никто не принуждал вступать на Стезю Порядка.

— Он совершил ошибку! Он понял это и раскаивается.

— Даже если так, в чём я сомневаюсь, то он опоздал с покаянием. Обратного пути для него нет.

Бронвен закусила губу и с мольбой посмотрела на меня. Я виновато опустил глаза. Я никогда не считал себя жестоким и злопамятным человеком, но вступаться за Эмриса было выше моих сил.

— А Джону ты пустил к Источнику, — сказала она гневно. — Ещё бы: сыночек, родная кровь!

— Те времена давно прошли, — веско заметила Дейдра. — Теперь решает не Артур, решаю я. И я говорю: НЕТ.

Тон Бронвен сделался умоляющим:

— Эмрис сойдёт с ума. Порядок поработит его, сделает своим зомби.

— Он знал о последствиях. Ведь ты рассказывала ему про Харальда.

— Эмрис думал, что сможет устоять. Он надеялся…

— Значит он болван. Дураком был, дураком и остался. Возможно, это не его вина, но это его беда — а я ему не доктор. Мне не нужны дебильные адепты. У Джоны, по крайней мере, есть одно преимущество перед Эмрисом: он умён. К тому же, в отличие от Эмриса, совесть для него не пустой звук.

Бронвен посмотрела на Софи. По-моему, это было слишком. Отчаяние, переходящее в наглость…

Софи стойко выдержала взгляд Бронвен и глаз не отвела. Она невозмутимо промолвила:

— Не надейся, что я поддержу тебя только потому, что обратное свидетельствовало бы о моей пристрастности. Да, я испытываю к Эмрису отвращение и нисколько не огорчусь при известии о его смерти. Но это не вызывает у меня ложного чувства вины.

— В любом случае, — отозвалась Дейдра, — мнение Артура и Софи по этому вопросу ничего не изменит. Мы здесь не на суде, а они — не присяжные заседатели. Я Хозяйка Источника, моё слово закон, и оно уже сказано. Мне очень жаль, Бронвен, но своего решения я не изменю.

Бронвен опустилась на траву и прикрыла лицо руками.

— Это несправедливо… Эмрис мой брат…

— Это справедливо, — возразила Дейдра, смягчив свой тон. — Жестоко, но справедливо. — Она присела рядом с Бронвен. — Эмрис тоже мой брат… двоюродный. Ты знаешь, я никогда не любила его, но и не желала ему зла. Я сожалею, что всё так получилось.

— Он сойдёт с ума, — всхлипывая, произнесла Бронвен. — А потом, рано или поздно, его убьют… Что ему делать?

Дейдра не ответила.

«Артур, — мысленно обратилась ко мне Софи. — Думаю, нам лучше уйти».

«Да, — согласился я. — Мы здесь лишние. Ты в Авалон?»

«Нет, у меня есть свои дела. Хочу поговорить с Мирд… с одним человеком. До встречи».

«Пока».

Софи исчезла, а спустя секунду ушёл и я, подумав напоследок:

«До свидания, Дейдра».

«До встречи, Артур», — бросила она мне вдогонку.

Пятно света услужливо сопровождало меня на всём пути до входа в Лабиринт. Здесь, в сердце владений Хаоса, доступ к Туннелю был закрыт, а мгновенные перемещения с помощью Образа Источника Хаосом, мягко говоря, не приветствовались. Так что мне не оставалось ничего другого, кроме как принять предложенные правила игры. В чужой монастырь, как любит говорить Артур, со своим уставом не лезут.

Впрочем, путь был не очень долгий, и я даже получила некоторое удовольствие от пешей прогулки. Это позволило мне собраться с мыслями перед разговором с Мирддином.

Пятно света остановилось, упершись в стену с арочным проходом, за которым начиналась кромешная тьма. Я уже занесла ногу, чтобы вступить на каменную лестницу, как из-под арки раздался голос Мирддина:

— Минуточку, Софи. Посторонись, пожалуйста.

Немного озадаченная, я отошла в сторону. Я подумала, что, возможно, Мирддин собирается выйти мне навстречу… Но почему тогда он просил меня посторониться? Не намерен же он вылететь из Лабиринта в ступе и с помелом…

Однако вскоре всё прояснилось.

Из мрака, скрывавшего вход в Лабиринт, вынырнуло похожее на пса существо, размерами с годовалого телёнка. Было оно чёрное, как ночь, лишь сверкали белизной острые зубы в огромной полураскрытой пасти, да сияли, точно намазанные фосфором, глаза. Вылитая собака Баскервилей из одной недавно прочитанной мною старинной книги…

Новоявленная собака Баскервилей, презрев ступени, одним махом спрыгнула к подножию лестницы, повернулась ко мне и стала рассматривать меня. В её взгляде я не заметила угрозы — в нём было лишь детское любопытство.

— Это новорождённый цербер, — прокомментировал голос Мирддина. — Недавно один из его собратьев погиб в схватке с Карателями Порядка, но прежде успел прикончить двух из них. Этот малыш займёт место павшего героя. Не бойся, Софи, он признаёт в тебе свою повелительницу.

И действительно: «малыш», заискивающе виляя хвостом, приблизился ко мне и уткнулся носом в моё левое плечо. Вопреки моим ожиданиям, от него не пахло псиной. От него вообще ничем не пахло.

Выказав таким образом свою преданность мне, новорожденный цербер круто развернулся и в два прыжка исчез в темноте. Поспешил, значит, занимать место павшего героя.

— Теперь можешь входить, — отозвался Мирддин. — Путь свободен.

Я поднялась по ступеням к арке и смело перешагнула через черту, разделявшую свет и кромешную тьму. На мгновение меня окутал непроглядный мрак, но уже в следующий момент я стояла на пороге небольшой уютной комнаты с роскошной меблировкой. Мирддин сидел в кресле перед шахматным столиком и, видимо, играл сам с собой.