Проклятие короля - Василий Горъ

Судя по тому, с какой скоростью затараторил маг, Мел не только перестала его терзать, но и повесила на его многострадальную челюсть печать Бесчувствия:

— Ваша милость! Клянусь честью, на отряды с гербом вашего рода мы не нападали! Ну, скажите, зачем нам лезть на рожон? Наше дело — захватывать обозы, а остальное нас не касается. Если не верите, позвольте меня допросить вашему разумнику! Он сразу поймет, что я не лгу! Поверьте, ваша милость, на нас хватает крови. Но жизней ваших близких мы не брали…

Мел угрюмо посмотрела на пленного:

— Твои воины сказали, что Матеус Коротышка отправил в Семиречье четыре отряда. Кроме тебя, в них были ритуалисты?

Маг облизал пересохшие губы и отрицательно мотнул головой:

— Два стихийника, один иллюзионист и я… Других не было…

— Он не лжет, ваша милость, — негромко сказал эрр Гериельт. И, развернувшись, рявкнул: — К бою!

Я мигом оказался на ногах. И тут же метнулся к Меллине. Однако прикрыть ее щитом не успел — за моей спиной раздался характерный хрип, а потом — крайне недовольный голос Облачка:

— О, Тьма! Это же Черные Соколы! Только их тут и не хватало… Ваша милость! Что вы делаете?!

— Лечу мага, — не сводя взгляда с бьющегося в агонии ритуалиста, прошипела Меллина. — Зачем было его резать?

— Что значит «зачем»? Вы что, хотите, чтобы его допросили еще раз? И он рассказал о чем-нибудь… интересном?

— Пожалуй, нет…

— Тогда дайте ему спокойно умереть…

— Могу даже помочь, — криво усмехнулась моя сестрица, и пленный маг тут же обмяк…

Командир отряда Черных Соколов сотник Мурад Царапина изо всех сил старался не показывать своего удивления. Однако взгляды, которые он бросал на наших «возниц», говорили сами за себя: воин, доказавший право командовать лучшими бойцами Семиречья, отказывался понимать, каким образом два мага, три воина и десяток вооруженных мечами и щитами «крестьян» умудрились уничтожить отряд отборных головорезов Матеуса Коротышки. И не просто уничтожить, а не получить при этом ни единой царапины! Поэтому сразу после обмена приветствиями он попросил у Меллины разрешения осмотреть место боя и принялся бродить между телег, усиленно вглядываясь в валяющиеся тела и усыпанную мукой землю.

Вопросы, которые он задавал следующему за ним Облачку, я не слышал. Зато прекрасно видел жестикуляцию эрра Маалуса. И мог представить себе ту картину, которую маг для него рисовал.

Начало боя… Смерч… Миардианцы входят в облако из муки… Мы собираемся в «башню»… Смещаемся в сторону… Следуем за вражеским строем… Эрр Гериельт и его телохранители выскальзывают из «башни»… Вспышка Огненного шара… Добивание оглушенных миардианцев…

Глядя, как Облачко размахивает руками, я пережил весь бой заново. И к моменту, когда сотник Мурад замер над телами допрошенных нами пленных, чувствовал гордость за Меллину, эрра Маалуса и эрра Гериельта. И легкое неудовлетворение от того, что за весь бой не пошевелил даже пальцем. Впрочем, как только командир отряда Черных Соколов направился к нам, я выбросил из головы все лишние мысли. И мысленно повторил «напутствие» эрра Маалуса:

«Молчать. Ничему не удивляться. Называть эрра Гериельта эрром Мэлором…»

Остановившись в четырех шагах от моей сестрицы, сотник приложил к груди правый кулак и склонил голову:

— Ваша милость! Позвольте мне выразить искреннее восхищение уровнем подготовки ваших магов. Потрясающая идея, безупречное исполнение и великолепный результат! Признаюсь, до сих пор не верится, что вы умудрились справиться с таким количеством миардианцев и при этом не потеряли ни одного человека!

— Благодарю, — ответила Мел. — Надеюсь, вы удовлетворены объяснениями эрра Маалуса?

— Да, ваша милость! Жаль, что весь бой проходил в облаке из муки. А то я бы с удовольствием посмотрел на иллюзию того, как это происходило на самом деле. Кстати, ваш разумник здорово рисковал…

— Что поделать? Вся жизнь — риск. Жизнь воина — тем более, — усмехнулась баронесса. — Зато мы выжили. А миардианцы — нет…

— И все-таки! Для того чтобы выйти за пределы башни с двумя телохранителями и без жреца, а потом стоять и ждать, пока атакующий прайд доберется до места, где вы закопали амулет Огненного шара, надо обладать железной силой воли и невероятным мужеством!

— Вы можете выразить свое восхищение лично эрру Мэлору, — вновь усмехнулась Меллина. — Кстати, сотник, вы не подскажете, где мне искать остальных миардианцев?

— Простите, ваша милость? Что значит «искать»? — удивился Мурад Царапина.

— Если верить тому, что сказали пленные, то в данный момент в Семиречье должны находиться еще три подобных отряда…

Сотник вздрогнул, прищурился, а потом недоверчиво спросил:

— Вы — баронесса Орейн?

— Да…

— Дочь барона Нолада, погибше…

Глаза Меллины плеснули жутким холодом:

— Да. Я дочь покойного барона Нолада и сестра покойного барона Лагара. Ищу тех, кто поднял руку на моего отца и брата…

— Простите, ваша милость! Я просто сразу не сообразил…

Мне показалось, что в глазах сотника мелькнуло что-то вроде восхищения.

— Можете сказать, где могут находиться остальные отряды? Хотя бы приблизительно? — бесстрастно поинтересовалась Меллина.

Сотник вытянулся в струнку и прижал к груди правый кулак:

— Ваша милость! Все отряды миардианцев уже уничтожены. Этот был последним…

Во взгляде Мел заклубилась вьюга:

— Вы уверены?

— Да, ваша милость! Один из тех трех отрядов, которые вы ищете, — на счету моих воинов…

— Можете назвать специализацию мага в уничтоженном вами отряде и место, где они грабили обозы?

— Да, ваша милость, — кивнул воин. — Иллюзионист. Грабили — рядом с Лонсом. Погибли в ущелье реки Верейки…

— Лонс… Далековато… — угрюмо вздохнула сестра. И вопросительно посмотрела на меня: — Ты что-нибудь понимаешь?

Я отрицательно помотал головой.

— Вот и я — тоже… Сотник! А пятого отряда тут быть не могло?

Сотник пожал плечами:

— Лонс, Ферс, Молаг и Наргин. По одному отряду на тракт. Зачем посылать сюда два? Сомневаюсь…

— Ясно… — вздохнула Мел. И хмуро уставилась на эрра Гериельта: — А ты сказал, что эта тварь НЕ ЛЖЕТ!

Привыкнуть к жуткому скрипу, который издавали ступени «соловьиной» лестницы, ведущей в подземелья центральной части королевского дворца, было невозможно. Специально подобранный тембр звучания вызывал у спускающегося по ней человека зубовный скрежет, панический страх и желание вернуться обратно. Запитанные на Сердца силы и подсвеченные факелами боевые печати недвусмысленно намекали на то, что спуск вниз может стать дорогой во Тьму. А разновысокие ступени и торчащие из стен наконечники копий делали дорогу в подземелья крайне опасной.