Хозяин - Александра Лисина

Безумный шепот вдруг сорвался на крик, но за шумом кипящей схватки его никто не услышал.

— Я… — вдруг прохрипел со спины изломанный болью голос, и владыка Изараэль, как ужаленный, обернулся. Он не успел чуть-чуть, всего лишь крохотную долю секунды, и родовые клинки предателя до упора вошли в его бок. Правитель взвыл от осознания ошибки и тут же исправился — зажав рану рукой, он в два шага настиг шатающегося от слабости хранителя и резким движением свернул ему шею.

— Будь ты проклят, Брего!

Изувеченное тело мешком свалилось на землю, а рядом опустился и сам владыка, цедя сквозь зубы проклятия. Так глупо. Так неудачно. Так бездарно упустить момент! Всего шаг оставался до исполнения грандиозного плана, а этот болван…

Изараэль проследил за распахнувшимся во всю ширь порталом — как раз настолько, чтобы туда мог пройти человек, приметил, как приостановилась безумная сеча внизу, и глухо застонал.

— Нет, не сейчас, это неправильно! Они должны быть моими! И только мне должны отдать свою силу! Проклятье!

Он до крови прикусил губу, а затем с огромным трудом поднялся, сдерживая недостойный истинного повелителя стон. Бок горел огнем, по богатому одеянию струилась кровь, под пальцами что-то пульсировало. Кажется, этот везучий придурок сумел задеть важную жилу!

Владыка проследил за неимоверно быстрыми тенями, пришедшими сквозь портал на его зов, поморщился от вопля ужаса, ураганом пронесшегося над полем, увидел расширенные глаза подданных, из которых только старший, так нелепо погибший сын сумел бы понять его замысел, а затем неожиданно понял, что надо делать…

Таррэн вздрогнул всем телом и выронил из похолодевших пальцев чужой перстень. В тот же миг его отшвырнуло от зеркала, по которому пробежала тревожная рябь, и со всего маха приложило спиной о серебряный диск. Точно по центру идеально ровного круга. После чего буквально вмяло во внезапно размягчившийся металл. На запястьях и лодыжках со зловещим щелчком сомкнулись браслеты из знаменитого гномьего аконита, которому не страшны никакие чары. А снизу с оглушительным лязгом выскочили отточенные до блеска острия эльфийских копий. Треугольные наконечники легко прошили тело насквозь, вышли из груди, живота и бедер двумя ровными рядами, а затем немного опустились, повторно раня зазубренными гранями и намертво прижимая беспомощную жертву к полу.

Темный эльф содрогнулся от раздавшегося хруста и не сразу почувствовал, что оказался пришпилен к полу, как попавший в ловушку мотылек. Дернулся раз, другой, попытался сползти с неудобного ложа, но все было бесполезно. Аконит не разрубишь, не сломаешь и не наложишь разрушительные чары — этот необычный сплав не брало даже время!

А потом пришла боль, и он уже не смог думать о чем-то еще.

— Таррэ-э-эн! — откуда-то издалека донесся до него горестный вскрик.

Эльф судорожно сглотнул и внезапно ощутил, как вместе с кровью из многочисленных ран его стремительно покидает магия. Вот только боль не давала сосредоточиться, стремительно утягивая в черный колодец забвения. Лишала воли, туманила разум. И мгновенно превратила его в безвольного истукана, обмякшего, словно мошка, в густой паутине заклятий, и совершенно утратившего смысл жизни. Зачем? Для чего сопротивляться?.

— Таррэн!

Алые ручейки побежали по специально выбитым в серебре канавкам. Мигом расползлись вокруг распятого тела, сложившись в причудливые узоры, юркими змейками заструились сперва по полу, затем перекинулись на стены, раскрасив строки хроник кровавыми разводами. За считаные минуты достигли куполообразного потолка и заставили его ощутимо дрогнуть. А затем и прогнуться в центре, вытянуться внутрь длинной иглой и, нацелившись точно в тяжело вздымающуюся грудь, начать медленно, но неумолимо опускаться.

— Таррэн! Скотина, да сделай же что-нибудь! — взвыла во весь голос Белка, но эльф этого уже не слышал: его снова затянуло в водоворот чужих воспоминаний.

— Вы все поняли? — сурово спросил владыка Изараэль, медленно оглядывая белые, как полотно, лица напротив и старательно сдерживая гримасу боли, которая могла все испортить.

Это всего лишь люди — слабые глупые люди, до сих нор не понимающие, что происходит. Надо, чтобы они поверили и добровольно отдали свои силы, помогли ему преодолеть последний барьер и сделать то, чему так не вовремя помешал дурак Брего.

Над головой темного эльфа свирепо взвыл холодный ветер, и следом за этим на исходящее страшными криками поле упала тьма. В ней стремительными тенями замелькали жуткие силуэты, завыли неведомые звери, зашипели невидимые змеи, а в небеса черными стрелами взмыли крылатые пришельцы.

— Пора, — онемевшими губами прошептал Изараэль и сжал левую руку в кулак, одновременно взывая к силе родового перстня.

Вместе с ним ровно две дюжины человеческих магов закрыли глаза и, стараясь не обращать внимания на шум продолжающейся схватки, потянулись к темному владыке. Он один предложил выход из обрушившегося на Лиару кошмара. Великий маг, у которого должно хватить сил, чтобы перекрыть этот чудовищный по мощи портал, и который, отринув давнюю неприязнь, не погнушался обратиться за помощью к обычным смертным. В нем — их спасение. В нем — спасение всего мира. Хоть и темный, но он не мог не понимать, что Лиара обречена, если ничего не сделать прямо сейчас. Пусть же у нее будет хотя бы такой спаситель…

— Мы готовы, — прошептал седобородый старец в нелепом остроконечном колпаке.

Темный эльф скривился, но промолчал. А когда в его руки хлынула щедро отдаваемая сила, даже мимолетно удивился: надо же, он не ожидал от слизняков такой самоотдачи. Кажется, к ним стоило присмотреться раньше. Он принял верное решение, потому что еще пара-тройка веков, и эти недоумки могли бы сравниться по мощи с перворожденными, а этого допустить нельзя.

Он легко забрал чужую силу, щедро восполнив собственные оскудевшие резервы, остатки влил в раскалившийся добела перстень, золотое навершие которого прямо здесь же и расплавил, сотворив три золотые пластинки, в которые заключил объединенную силу людей и эльфов. К несчастью, ее чуть-чуть не хватило, но темный не расстроился: пошарив глазами по полю, легко вычленил приземистый силуэт, отыскал светлую гриву еще одного перворожденного, безошибочно признал в них наследников правящей династии и без колебания протянул в ту сторону невидимые щупальца.

Золотые пластинки дрогнули от магии, щедро вырванной из еще живых тел, снизу почти одновременно донеслось два полных ужаса крика, следом упали два опустошенных тела. У стоящих рядом людей исказились лица от страха, но темный владыка даже не поморщился. Закончив с будущим амулетом и ключом к нему, он хладнокровно вытянул жизни из двадцати четырех глупцов, решивших доверить ему судьбу своего народа, и насмешливо хмыкнул.

Эльф хладнокровно проследил за грузно осевшими телами магов, небрежно пожал плечами, не собираясь ни сожалеть, ни менять что-либо. С досадой покосился на отчаянно ноющий бок, который уже словно углями жгли, и, понимая, что время на исходе, шагнул сквозь загустевший воздух прямо к распахнутому порталу.