Волк. Стая - Виктория Гетто

— Яяри!!!

Где моя жена?! Куда делась та, что дороже чем жизнь?! Меня трогают за плечо, я рефлекторно разворачиваюсь, хватаясь за рукоятку своего офицерского меча, но передо мной возникает совершенно незнакомое лицо, и я тяну своё оружие…

— Ваша светлость, ваша супруга ожидает вас дома.

Тьма, застилающая мне глаза, рассеивается, и я узнаю одного из слуг. Мать… Кое-как делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, потом негромко говорю:

— Её светлость — дома?

Мужчина склоняет голову в поклоне.

— Да, ваша светлость. Ваша супруга вернулась полчаса назад и просила вас срочно приехать. Какие то крайне важные известия, касающиеся вас лично.

…Что случилось? Её… Ранили?! Да нет, тогда бы слуга не был так спокоен. Вот же, как не вовремя…

— Командир…

Снова голос из-за спины, но этот бас мне знаком, это Рорг.

— Что?

Не поворачиваясь, потому что не отпускаю взглядом глаза слуги, спрашиваю я.

— Взгляни.

Поворачиваю голову, и замираю — там, вдали, где должны стоять пиратские корабли, дожидающиеся своих хозяев, зарево. Громадное, отбрасывающие причудливые тени на низкие облака. И время от времени я вижу короткие вспышки, словно не пушки стреляют, а бушует буря. Но ветра практически нет, точнее, вообще нет. Воздух недвижим…

…Я вхожу в зал дома. Слуги уже столпились, жадно ожидая новостей.

— Враг разбит и уничтожен. Послезавтра — казнь уцелевших.

Я не обманываю ожидание людей, и вижу облегчение на их лицах.

— Где Её Светлость?

— В ваших покоях, Ваша Светлость…

Щебечет одна из служанок. Широким быстрым шагом взлетаю по лестнице, открываю дверь в наши покои. Возле камина, тлеющего багровыми углями, на скамеечке сидит небольшая фигурка моей второй половины.

— Что случилось, из-за чего ты выдернула меня с поля боя?

Я, мягко говоря, сейчас зол. Не оборачиваясь, Яяри поднимает руку, вяло приветствуя меня:

— Там всё-равно больше нечего делать. Пираты уничтожены. Остальное доделают и без нас.

Успокаиваюсь. Аури права. Не вникать же мне во все мелочи? Это, действительно, недоверие к окружающим меня людям. А жена так же тихо продолжает:

— Завтра тебе всё доложат. Не волнуйся.

Уже совсем другим голосом я повторяю:

— Так что случилось? Это срочно? И так важно?

Девушка упадшим, почти безжизненным голосом отвечает:

— Я беременна… — Что?!

— Э-это как?!

От волнения я даже начал заикаться. Аури подняла заплаканные глаза:

— Так! Сама не знаю! Но вот — у меня будет ребёнок! От тебя! И что мне теперь делать?!

Пытаюсь прийти в себя, поэтому переспрашиваю:

— Ты хотела сказать, что нам делать?

— Причём тут нам? Мне!

— Как это мне?! А меня, по твоему, это не касается?!

Она хлопает своими ресницами, длиной в половину пальца:

— А ты причём? Разве ребёнок это не забота матери?!

Тут мне снова приходится удивиться:

— Постой-постой, дорогая моя! А что, у вас отец не при чём?

Она вдруг начинает рыдать ещё больше:

— Причём тут отец, скажи?! Ваше дело сделать ребёнка! А наше, женское, всё остальное! Выносить, родить, выкормить, воспитать! Вы, папаши, своих детей в первый раз в пять лет видите, когда приходит время ориентации!

…Бред какой-то. Полное сумасшествие! Я подхожу к ней ближе, опускаюсь на колени и прижимаюсь ухом к тёплому животику. Слёзы почти мгновенно высыхают:

— Ты что делаешь?!

— Но ты же беременна?

И шепчу, хотя прекрасно знаю, что наш малыш ещё не может слышать меня, и вообще представляет крохотный кусочек материи, ещё даже и не живой:

— Привет, маленький! Как ты там? Это папа. Я тебя люблю и жду, когда ты родишься! С нетерпением!

Чуть отстраняюсь, поднимаю глаза на заплаканное личико саури с круглыми, словно колёса, изумлёнными глазами. Она вновь повторяет, уже почти шёпотом:

— Ты что делаешь?..

— Дурочка ты. Мелешь какую-то чушь. Чтобы я согласился увидеть ребёнка лишь тогда, когда ему исполнится пять лет? Да ещё после какой-то там ориентации? У нас, людей, если хочешь знать, отца даже в родильную палату пускают, чтобы он видел, как рождается ребёнок!

— Ах!

Яяри заливается настолько густой краской, что об её щёчки впору зажигать свечи. Заплетающимся языком снова шепчет:

— Ты… Ты… Меня не обманываешь?

— Зачем, малышка? Я тебя люблю. Зачем же мне тебе лгать? И этот ребёнок будет желанным и любимым…

Мне запечатывают губы жарким поцелуем…

…Утром начинается адская работа. Похороны, поиск уцелевших корсаров, которые разбежались по всем норам и щелям. И это не гипербола — в одном месте из лисьей норы вытащили трясущуюся от страза сущность человекообразного вида. Людьми их назвать язык не поворачивается. Теперь надо решать, что делать с пленниками, хотя, в принципе, это уже оговорено заранее, куда то девать немногих уцелевших гребцов с галер. Кое-кому удалось выжить под градом зажигательных бомб с броненосцев и освободиться от цепей. Так же предстоит сбор трофеев, их утилизация — не пускать же в ход простреленную, прошитую осколками и залитую кровью одежду? Надо организовать добычу металла со дна моря и залива, с затонувших кораблей, да мало ли чего надо? Просто голова кругом идёт! И, как апофеоз всего — отправка очередного обоза с рыбой в глубь Фиори. Потому что голод, это страшно. Хотя страна не переступила эту грань, но уже близко. И две тысячи бочек с солёной рыбой спасают очень и очень многих… Но постепенно всё сдвигается с мёртвой точки. Броненосцы оказались на высоте! Кошками цепляют остовы кораблей, затем троса заводят за блоки, установленные на берегу, и взбивая воду в пену плицами колёс, неуклюжие железные ящики с натугой вытаскивают деревянные скелеты на мелководье, где те перецепляют уже нормальным образом и выволакивают на берег. Там их почти мгновенно разделывают на куски и поднимают наверх, на обрыв, где тщательно сортируют: куски с металлом идут к армаде людей с инструментом, и те извлекают всё до кусочка, а обычное дерево поступает в сушку, потом пойдёт на дрова и приготовление ацетилена. Добыча знатная, и глядя на горы металла, состоящие из скоб, хитрой формы гвоздей, множества рабских цепей, а так же оружия, моё сердце радуется. Будет что отправить в переплавку. Хватает и другой добычи — бронзы, меди, есть даже немного денег в виде золотых и серебряных монет, а так же драгоценных камней. В любом случае, мои затраты на постройку броненосцев окупились взятой добычей…