Сломленный принц - Эрин Уатт

– Понимаю, по его красивой внешности и костюму за тысячу долларов этого и не скажешь, – говорит он Кэссиди, – но парень – настоящий подонок.

На ее щеках выступают красные пятна. Она смотрит на Дэниела и опять – на Рида.

– Я не понимаю.

В разговор вмешиваюсь я и тихо говорю:

– На одной из вечеринок он добавил мне в воду экстази. И изнасиловал бы, если бы мой парень, – я показываю на Рида, – не появился вовремя и не помешал ему.

Кэссиди несколько раз сглатывает.

– О боже!

– Мы можем отвезти тебя домой, – ненавязчиво предлагает Рид. – Хочешь?

Она смотрит на Дэниела, чье лицо стало красным как помидор. Его сжатые кулаки лежат на льняной скатерти, и он в секунде от того, чтобы броситься на Рида.

– Ты слишком хороша для него, – говорю я девчонке. – Пожалуйста, давай мы отвезем тебя домой.

Кэссиди на мгновение затихает. Просто сидит и таращится на Дэниела.

Люди тоже смотрят, не сводя с нас любопытных глаз, хотя мы ни разу не повысили голос.

Наконец Кэссиди отодвигает свой стул и встает.

– Я бы с радостью поехала домой, – шепчет она, чопорно расправляя подол своего платья с цветочным узором.

– Кэссиди, – шипит оскорбленный Дэниел. – Какого черта?

Она даже не смотрит на него, а молча подходит ко мне, и мы втроем выходим из зала. Когда мы останавливаемся, чтобы Рид сунул три хрустящих стодолларовых купюры хостес, я зачем-то оборачиваюсь на Дэниела.

Он все еще сидит за столом, замерев, словно статуя, его рот напоминает тонкую линию. Оскорбленное выражение лица сменилось разъяренным. Мы не встречаемся взглядами, потому что он даже не смотрит в мою сторону. Его глаза впились в Рида с такой нескрываемой злобой, что по моей спине пробегает холодок.

Сглотнув, я отворачиваюсь и иду вслед за Ридом и Кэссиди к выходу.

– Мне скучно. Развлеките меня.

Мы с Ридом мгновенно отстраняемся друг от друга, тяжело дыша, как раз в тот момент, когда в мою комнату без стука входит Истон. Здорово. Я так рада, что попросила Каллума убрать сканер с моей двери! Рид убедил меня, что сейчас, когда мы снова вместе, от него все равно никакого толку. К тому же Рид не сможет прокрадываться ко мне по ночам, если эта штука будет на двери. Но, похоже, мы оба забыли, что Истон не знает, что такое стучаться.

– Пошел вон, – ворчит Рид с кровати.

– Почему? Чем вы, ребята, тут занимаетесь? – Истон умолкает, заметив нашу помятую одежду и переплетенные ноги. – Упс. Вы сосетесь, что ли?

Я сердито смотрю на него. Да, мы целовались, и это было чудесно, и сейчас я в бешенстве, потому что Истон помешал нам.

– Виноват. – После небольшой паузы он добавляет: – Замутим втроем?

Рид кидает в Истона подушку, которую тот с легкостью ловит.

– Господи, остынь, братан! Это была шутка.

– Мы заняты, – говорю я Истону. – Уходи.

– А мне чем заняться? Субботний вечер, и ни одной вечеринки. Мне скучно, – жалобно отвечает он.

Рид закатывает глаза.

– Уже почти полночь. Как насчет того, чтобы пойти спать?

– Нет. Это не весело. – Истон достает из кармана телефон. – Ладно, забейте. Напишу Каннингему. Наверняка сегодня будет бой или даже два.

Рид распутывает наши ноги и садится на кровати.

– Один ты никуда не пойдешь. Нужен напарник, помнишь?

– Ладно, тогда будь моим напарником. Тебе нравится драться. Так поехали драться!

От меня не ускользает, как начинают блестеть глаза Рида, но блеск тут же исчезает, как только он замечает, что я смотрю на него. Вздохнув, я тоже сажусь.

– Если хочешь поехать, поезжай.

– Слышал, Рид? – не отстает Истон. – Твоя сестренка – горячая подружка – только что разрешила тебе подраться! Все, поехали!

Рид не двигается. Он изучает мое лицо.

– Тебе действительно все равно, что я буду драться?

Я нерешительно молчу. Мне не особо нравится то, чем он любит заниматься на досуге, но я как-то раз приехала в доки вслед за ним и Истоном и не увидела ничего, что показалось бы мне страшным или опасным. Просто какие-то старшеклассники и студенты лупят друг друга забавы ради, а другие ставят на это деньги. К тому же мне удалось посмотреть на Рида в бою. Он может быть беспощадным, когда требуется.

– Отрывайся, – отвечаю я, а потом насмешливо улыбаюсь ему: – Нет, погоди, лучше оторви что-нибудь кому-нибудь другому. Я хочу, чтобы ты вернулся домой таким же красавчиком, каким уедешь.

Истон громко притворяется, что его сейчас стошнит.

Рид смеется.

– Хочешь поехать с нами? Мы ненадолго. К двум все обычно сваливают.

Я обдумываю его предложение. Завтра – воскресенье, а значит, мы сможем спать столько, сколько захочется.

– Да. Я поеду.

– Отлично! Будешь хранить наш выигрыш в лифчике.

Истон игриво шевелит бровями, и Рид снова бросает ему в лицо подушку.

– Тебя не касается, что Элла носит под одеждой, лифчики в том числе, – говорит он брату.

Истон невинно моргает.

– Чувак, может, мне напомнить, кто поцеловал ее первым?

Рид рычит, и я хватаю его за руку, пока он не бросился на Истона.

– Оставь это для доков, – сурово говорю я.

– Ладно. – Он тычет пальцем в сторону Истона. – Но еще один пошлый комментарий – и я вытащу тебя на ринг.

– Не могу ничего обещать, – отвечает Истон, когда мы все вместе выходим из комнаты.

Поездка до доков не занимает много времени, и когда мы приезжаем на место, у забора, ограждающего территорию верфи, уже стоят несколько машин. Рид и Истон с легкостью перепрыгивают забор, мне же это удается только с третьей попытки. Без особой грации я приземляюсь в объятия Рида, и он, сначала ущипнув за попу, ставит меня на землю.

– Ты написал Каннингему? – спрашивает он Истона.

– Да, из машины. Додсон тоже здесь.

У Рида загораются глаза.

– Здорово! У него крутой удар слева.

– Обалденный, – соглашается Истон. – И он ничем себя не выдает. Кулак появляется из ниоткуда. В последний раз, когда вы дрались, ты выдержал его удар как чемпион.

– Но было чертовски больно, – признается Рид и широко улыбается.

Я закатываю глаза. Эти двое чуть не скачут от радости, обсуждая Додсона и его доблестное боевое мастерство.

Мы проходим мимо многочисленных рядов грузовых контейнеров, шагая по опустевшей верфи. До меня доносятся приглушенные крики, но чем ближе мы подходим, тем громче они становятся. Парни, которые приходят сюда, даже не пытаются скрыть свое присутствие. Остается лишь догадываться, как им удается безнаказанно участвовать в подпольных боях, которые ко всему прочему проводятся явно на чьей-то частной территории.