Последнее дело Лаврентия Берии - Сигизмунд Миронин

Эйзенхауэр не отменил операцию «Рапсодия». Он боялся, что если Сталин останется, то война не закончится никогда или в конце концов придется уйти из Кореи. Сталин обозлился на США за бомбардировки мирного населения и решил нанести им обескровливающее поражение, вести войну до победного конца.

5 февраля 1953 года госсекретарь Дж. Даллес в разговоре с канцлером ФРГ Аденауэром рассказал, как он активно обрабатывал социал-демократов ФРГ, чтобы они подписали документы по образованию отдельной ФРГ. «От русских ничего нельзя добиться путем убеждения или дискуссий», — сказал он.

14 марта, 8 часов 14 минут. Москва, улица Качалова

Морозы никак не отступали, и только яркое солнце на холодном небе напоминало о весне. Казалось, вся природа горевала по умершему Сталину. Она как бы хотела заморозить ситуацию и не дать вождю уйти в вечность. Иногда Берия позволял себе проехаться утром по набережной Москвы-реки. Вот и сегодня, глядя на скованную льдом Москву-реку, он подумал: «Какая красота!» Тепло одетые детишки катались на коньках у берега.

14 марта, 8 часов 26 минут. Лубянка

На Лубянке в кабинете лежали уже готовые к прочтению утренние газеты. «Правда» сообщила, что в Большом театре будет идти опера «Борис Годунов», во МХАТе — «Чужая тень», в Малом театре — «Северные зори». Этуш играл Лаунса в пьесе Шекспира «Два веронца», которую поставил режиссер Евгений Симонов. Спектакль обещал быть очень интересным. С большим сожалением Берия отложил газету: увы, свободного времени не было, нужно было работать.

14 марта, 10 часов 32 минуты. Кремль

Когда Лаврентий прибыл в Кремль для участия в Пленуме ЦК, к нему подскочил взвинченный Хрущев: «Слыхал? Симонов статью отгрохал про Сталина». Видно было, что Хрущев был крайне раздражен этой статьей Симонова в «Литературке». «Я позвонил в Союз писателей и потребовал смещения Симонова с поста главного редактора “Литературной газеты”». Берия вежливо освободил свою пуговицу из рук Хрущева и спокойно произнес: «Ну и что? Зачем спешить? Давайте сначала разберемся».

Председательствовал на пленуме Н. Хрущев. По поручению Бюро Президиума ЦК Г. Маленков внес предложения о ликвидации Бюро Президиума ЦК и Бюро Президиума Совмина СССР, комиссий при Президиуме ЦК по внешним делам и по вопросам обороны, объединении ряда министерств. На этом же заседании Г. Маленков был утвержден председателем Совмина СССР, первыми заместителями председателя были назначены Л. Берия, В. Молотов, Н. Булганин и Л. Каганович. Число секретарей ЦК было сокращено с 10 до 5, как это было до XIX съезда партии. От поста секретаря ЦК были освобождены Михайлов, избранный первым секретарем МОК КПСС, Сталин, Маленков. Остались секретарями Хрущев, Суслов, Игнатов, Брежнев, Аристов. В составе нового Секретариата ЦК Хрущев, освобожденный ранее от обязанности первого секретаря Московского обкома партии из-за давки, фигурировал на первом месте. Просто другие были ниже его рангом, так как они не вошли в Президиум ЦК. Было объявлено, что Маленков решил сосредоточиться на работе председателем СМ СССР. Решили также, что председательствовать на заседаниях Президиума ЦК будет Маленков. Берия понимал, что Егор вышел из состава Секретариата ЦК, чтобы понизить статус Секретариата, где остался Хрущев. До этого они с Маленковым этот вопрос обсуждали. 5 марта избрали Президиум ЦК, состоящий из этих 11 человек, включая Сталина. После его смерти их стало 10. Берия предлагал доизбрать одного человека и в качестве кандидата назвал Брежнева. Однако Маленков его не поддержал. После пленума произошла стычка Берии с Игнатьевым и Булганиным. В ответ на сетования Игнатьева на то, что Берия стал работать на Лубянке до решения Верховного Совета, Берия заявил, что он начал работу на Лубянке, так как это решил совместный пленум СМ и ЦК. Игнатьев и Булганин стали наперебой доказывать, что следовало бы дождаться формального решения вопроса Верховным Советом. Берия ответил: «А вы что, сомневаетесь, что Верховный проголосует как надо? Да, формально решает Совет, но не было случая, чтобы он не поддержал решения ЦК».

После пленума Берия узнал, что 14 марта в 11 часов в Праге скончался президент Чехословакии К. Готвальд, который, будучи на похоронах Сталина, некоторое время стоял на Мавзолее без головного убора и простудился. Он вернулся в Чехословакию и там умер.

15 марта, 8 часов 1 минута. Дача Берии

Климатическая весна приходит в середине марта. Но зима устойчиво обороняла свои позиции. Снег таял вяло. В этот день рано утром Берия собрался в Москву. Он вышел из калитки. Садясь в свой ЗИС, Лаврентий Павлович поежился и ощутил озноб. «Неужели заболеваю?» — подумал Лаврентий Павлович. Однако потом он понял, что просто на улице было довольно холодно. Легкая поземка мела снежную крупу.

Берия ехал с дачи по дороге, окруженной лесом. Вокруг были глубокие сугробы, огромные белые шапки на пнях, запушенные хлопьями снега темно-зеленые ели. Зимняя тишина нарушалась лишь писком корольков и синиц да редким криком дятла. От ярких солнечных лучей светлее стало в лесу. Темнее и сочнее выглядит кора деревьев. Вокруг стволов в снегу появились воронки — след отражающихся от коры теплых солнечных лучей. Под соснами и елями много шишек и чешуек — свидетельство зимней деятельности белок, клестов и дятлов. В лесу были слышны тихая песенка королька, звонкая коротенькая трель большой синицы, скрипучие звуки снегиря, скромный напев хохлатой синицы. Каждая из них поет на свой лад, греясь в лучах мартовского солнца, по-своему отмечая конец тяжелой зимней поры. Маленькая, пушистая, с черной шапочкой, синица-гаечка усердно обшаривала ветви ели и с наслаждением распевала. Стайка клестов проворно и шумно обрабатывала еловые шишки, наполняя воздух шуршанием, тихим писком, громкими криками и звучными песнями.

Обычно в выходные Берия прокручивал перед собой дни-секунды-моменты прошедшей недели. Увы, но после 50 лет жизнь резко ускоряется. Если до этого можно было насладиться каждым днем, то после этого ускорения недели начинают пролетать как мгновения. Раз мгновение — и неделя пролетела, два мгновение — и вторая промчалась. Ее первые мгновения разрастались в секунды, потом в минуты, часы и, наконец, дни. По воскресеньям вечерами Лаврентий Павлович обычно не только вспоминал главные события прошедшей недели, но и намечал задачи на следующую. Воспоминания наплывали. Лаврентий Павлович вспоминал, думал… А с чего же все началось? Ах да. С началом процесса над генеральным секретарем компартии Чехословакии — евреем Сланским. Берия попытался вспомнить ход событий подробнее и не смог. «Ладно, — подумал Лаврентий Павлович, — закажу аналитический доклад своему спецотделу». Он запросил свой аналитический центр подготовить доклад о том, как проходило развертывание антисемитской кампании перед смертью Сталина. Следовало все это проверить. Но выходной пришлось отложить. Решения ЦК должна была утвердить сессия Верховного Совета, который собрался в Кремле. В СССР решения партии утверждал Верховный Совет.

15 марта, 9 часов 16 минут. Лубянка

Прибыв на Лубянку, Берия прошел в свой служебный кабинет, который был на седьмом этаже известного здания. В кабинете он предпочитал иметь для посетителей жесткие стулья, чтобы те не засиживались. Берия не терпел пустопорожней болтовни. День его был расписан по минутам, и секретарь жестко пресекал любые отклонения от графика. Берия никогда не держал бумаги на своем столе. Они обычно у него были аккуратно подшиты и всегда разложены по ящикам столов. На столе был абсолютный порядок. Документы на подпись для изучения сегодня лежали справа в особой красной папке. Те бумаги, которые требовали изучения, но не были срочными (в течение недели), лежали в синей папке слева. Бывая в кабинете, Лаврентий сначала тщательно вычитывал подготовленные ему аналитические записки и находил там ляпы. На полях он делал свои замечания, записывал возникающие по ходу чтения вопросы и затем отсылал записку составителям. Потом он внимательно читал поступившие на его имя докладные, если их к нему пропускал его секретарь, который в большинстве случаев сам отсылал докладные адресатам. Последними он читал заявления на свое имя и смотрел рекомендации, подготовленные по заявлениям его помощниками. Письма он смотрел в самом конце рабочего дня и отписывал на левом верхнем углу свое решение и ответственного за исполнение. Дома он читал литературу по вопросам, которые у него вызвали недоумение при чтении документов, — он либо просил принести ему книгу из Ленинки, либо поручал подготовить своим экспертам ему краткий и емкий доклад по данному вопросу.