Дикарь с другой планеты - Анастасия Ригерман

– Спроси у Милли, это ее рук дело.

На красивом мужском лице не проскальзывает ни единой эмоции, лишь скрип столовых приборов по посуде выдает его напряжение.

– А как удалось так долго продержаться среди дикарей?

– Мир не без добрых людей, этому учили еще мои родители.

Вспоминая всех тех, кто успел стать мне настоящей семьей на Зептее, я улыбаюсь. Рону нравится мой настрой, но наш разговор по душам только начался.

– К тому же, эта запрещенная планета оказалась очень похожа на мою родную Землю. Представляешь, сто лет назад перед глобальными катаклизмами, прямо как на Земле, на Зирте появилось поколение людей с особым даром. Нордианцы туда тоже наведались, предлагая забрать одаренных детей. Не объяснишь, зачем вся эта ложь? Зачем меня и остальных носителей гена заставили поверить в то, что Земля погибла? Ведь она только переродилась, а теперь так же отнесена к классу непригодных для жизни планет. Я права, Рон? Ответь мне.

Синие глаза прожигают холодом. Права, и так вижу. Никогда прежде я не позволяла себе столь открыто с ним разговаривать и задавать неудобные вопросы.

– Ты не должна была там оказаться, а уж тем более узнать об этом.

– Но я оказалась и узнала. Объясни, зачем нордианцам носители адаптационного гена? Только не говори, что это была рука помощи. Мы были нужны своей планете, а вы забрали нас и последний шанс на спасение у тех, кто на ней остался.

Рон откладывает столовые приборы и неторопливо вытирает губы салфеткой. Кажется, я подпортила ему аппетит.

– Действительно хочешь знать, зачем вы нам нужны?

Судя по его настрою, ничего хорошего не последует, но я решительно киваю.

– Все просто. Наша раса вырождалась, пока мы не нашли способ идти вперед семимильными шагами. У каждой планеты имеется свой жизненный цикл, который несложно рассчитать. К моменту перерождения на ней появляется поколение, наделенное особым генетическим потенциалом. Почему бы не собрать сливки, если родители сами с радостью отдают своих детей? К тому же, представителям примитивных цивилизаций, таким, как ты, мы даем образование и ощущение присутствия в развитом обществе.

– Ощущение присутствия… – а вот это было даже жестоко. – Выходит, я для тебя кто-то вроде примитивного хомячка с уникальным даром?

Моя грудь часто вздымается и опускается, словно из помещения разом выкачали кислород. Вот уж не ожидала услышать такую правду от своего идеального жениха.

– Не понимаю, к чему эти вопросы, Дана. Тебе и так повезло больше остальных. Твой дар ярко выражен, именно поэтому отец настаивает на нашем союзе, и я отыскал тебя даже на другом конце галактики. Наши дети с особым геном однажды возглавят нордианский флот, об этом ты должна помнить. Когда нарожаешь их в достаточном количестве, твоя почетная миссия будет завершена.

После разговора с Роном я пребываю в шоке. Столько лет дружбы, совместных вылетов, опасных заданий, взаимопомощи, и вот я открываю в нем совсем другого мужчину: жесткого, циничного, того, кому в итоге глубоко плевать на мои чувства. Или все это время он и был таким, просто я прежняя отчаянно не хотела замечать этого?

Плевать. Кем бы ни был Рон, теперь нам с ним точно не по пути. А вот за информацию о Земле я ему даже благодарна. Невольно вспомнилось пророчество, открывшееся мне на церемонии в храме: «Ты родишь дитя, за которым последуют Дети Зептеи, но сперва сама вернешься туда, где родилась, и исправишь чужие ошибки». Если так, возвращения на Землю мне не миновать, и сделать это предстоит в ближайшие девять месяцев.

На следующее утро меня отправляют в медотсек сдать анализы, я не возражаю. Возможно, там мне удастся узнать хоть что-то про Тео.

– Как самочувствие? – интересуется док.

– Тошнит на каждом шагу, в остальном нормально.

– Насколько нормально анализы покажут, – улыбается молодая женщина, и ее сияющие карие глаза невольно напоминают мне Найю. – А от тошноты назначу вам действенный препарат. Когда я носила своего первенца, мне очень помог.

Будь на ее месте чистокровная нордианка, той вряд ли я решилась бы задать свой главный вопрос. Но не все на этом корабле такие бессердечные истуканы, большинство из них, как и я когда-то, только притворяются ими.

– Вас беспокоит что-то еще?

– Нет. То есть да, – не знаю я с чего начать, нервно расправляя невидимые складки на своем костюме. – На Зирте был серьезно ранен один из дикарей, которому я обязана жизнью. Первый кадет Рон заверил меня, что поможет ему. Хотелось бы узнать, удалось ли его спасти.

В ожидании ответа сердце замирает, пропуская пару ударов. Надежда на то, что Рон сдержал данное обещание, почти ничтожна. С чего бы ему возиться с каким-то дикарем, даже если я его об этом попросила?

Женщина оглядывается в сторону входа, и убедившись, что в мед отсеке никого кроме нас нет, с пониманием накрывает мою ладонь.

– Жив твой дикарь, – улыбается она уголками глаз. – Как в рубашке родился. Крови много потерял, но доставили вовремя. Прооперировали, ввели регенератор и вернули к своим.

Я стараюсь сдержаться, не выдать предательских эмоций. Но разве тут сдержишься?!

Мой Тео жив! Жив! Жив!

– Спасибо, – шепчу сквозь слезы и бросаюсь на женщину с объятьями. Та замирает с непривычки. Здесь, среди нордианцев, обниматься не принято. Даже те, кто знали, как это делается, за годы службы успели позабыть.

Прописанные таблетки от тошноты действительно творят чудеса, уже через десять минут после приема я чувствую себя не ходячей тошнилкой, а вполне готовой на подвиги.

Рон, который всюду следует за мной по пятам, наконец удаляется на верховный совет. Ждать, пока они там что-то решат насчет моего ребенка, я не намерена, поэтому удрать с корабля до его завершения видится мне вполне логичным.

Столько лет живя среди высшей расы, и зная, как все у них тут устроено, получить разрешение на вылет на подставное имя не составляет труда, как и проникнуть в ангар на пути к заветной свободе. Напоследок я решаюсь еще кое-что провернуть, организовав небольшую рассылку по внутренней сети для всех обманутых землян, но запустить ее до вылета не решаюсь.

– Ну что, с Богом, – шепчу на выдохе, пробираясь словно воришка к чужому звездолету.

Сердце отбивает сумасшедший бит. От успеха этой операции зависит не только моя дальнейшая жизнь, но и судьба нашего с Тео малыша, а это та еще мотивация.

– Далеко собралась? – раздается за моей спиной, и я вздрагиваю. Ну что за проклятье?! Только ее сейчас не хватало! – Не бойся, в этот раз я хочу помочь, – сообщает Милли, следом за мной забираясь в звездолет.

– Помочь?! – не верю я своим ушам. – С чего бы это? Ты хотела, чтобы я исчезла, не путалась под ногами, этим я и занимаюсь.