Божественная дипломатия - Юлия Фирсанова

Запах роз, персика и еще чего-то сладкого и одновременно пронзительно свежего обволакивал рассудок тонкой пеленой. Дивный аромат женщины, глубокий взгляд ее сияющих серых глаз, пухлые губы, высокая лилейная грудь, манящие округлости бедер, стройные лодыжки… Его взгляд жадно пытался вобрать в себя все сразу. Душу словно раздирала на части всепоглощающая огненная страсть, настоящая квинтэссенция огненного желания, дикой ревности, преклонения и жажды обладания. Торнадо эмоций было таким сильным, что мужчина приблизился к опасному краю безумия, а когда она сделала шаг к нему навстречу, окончательно потерял над собой власть…

Фарж ист Вальк почти безнадежным рывком разорвал сеть сна и резко сел на кровати. Сердце колотилось в груди, словно запертый в пещере демон. Воин почувствовал, что у него дрожат руки, дрожат так, как не дрожали даже после утомительных тренировок в пору юности, десятки лет назад. Все тело покрывала испарина. Свежий ветерок из открытого окна повеял на разгоряченного мужчину спасительной прохладой, остужающей тело, успокаивающей душу.

«Что за наваждение? – Воин пытался мыслить как всегда разумно и трезво, отрешаясь от странных видений, безжалостно терзавших его неподготовленный разум несколько минут назад. – Откуда эти безумные сны? Что это: морок Лоуленда, проверка на прочность, жестокая шутка богини любви или я неожиданно сошел с ума? Не мог же я, женатый человек, связанный с супругой священными обетами в храме Кристалла, влюбиться в принцессу Лоуленда?! Это неправильно. Мне не нужна другая женщина. Не стоит обращать внимания на пустые глупые грезы. Приму их как испытание своей выдержки».

Сдержанный, даже мрачноватый воин вообще отличался внутренней холодностью, ему не были ведомы широкие движения и сильные порывы, он знал лишь обычай и долг. На этих двух китах стояла его жизнь, до сей поры протекавшая относительно спокойно. Он следил за безопасностью Жиотоважа, за поддержанием на должном уровне боеготовности армии, занимался личным самосовершенствованием, строго в свой черед выполняя то, что было заведено. Когда пришел срок, похоронил родителей, женился, выбрав женщину из хорошей семьи с приставкой «ист» и богатым приданым, такую же спокойную, как сам, её тихая покорность не зажгла пламени в его душе. Безумные эротические сновидения были так же не свойственны его натуре, как рыбе полет, и, нежданно явившись, внесли диковинную сумятицу в душу. К счастью, дисциплинированный разум вовремя вырвал душу из когтей сна и навел в ней порядок.

Собственные логические рассуждения успокоили Фаржа лучше вин или заклинаний, используемых менее выдержанными и хладнокровными существами для восстановления душевного равновесия.

«Никаким искушениям не дано смутить мой дух», – заключил Фарж, снова лег, закрыл веки и моментально провалился в пучину сна еще более бесстыдного, чем первый, но с теми же персонажами. В главных ролях выступали принцесса Элия и он сам.

– Вы в хороших отношениях с ее высочеством? – несколько опасливо спросил Мичжель, отойдя на некоторое расстояние от стражи, блюдущей покой библиотеки.

– С леди Ведьмой? Пожалуй, пока еще друг друга даже убить не пытались, – механически согласился Элегор, и, уже думая о другом, заключил: – Нам придется хорошенько постараться, чтобы не разочаровать Оскара в его ожиданиях.

– Каких именно? – уточнил посол, переваривая странное заявление спутника относительно хороших отношений в Лоуленде, но уже начиная расплываться в полной предвкушения улыбке.

– Что-нибудь натворить! Это дело ответственное и творческое! – объявил герцог с видом знатока. – Поскольку где творить, мы уже знаем – в замке, осталось выяснить – что! Ты, кстати, чем заняться собирался?

– Вообще-то я, не вняв мудрым предостережениям принца Энтиора об опасности безнадежно заблудиться, хотел прогуляться по королевскому замку Мира Узла. Ночью интереснее, немного народа, можно побродить без пристального надзора, – признался Мичжель, поудобнее устраивая библиотечную книгу во внутреннем кармане жилета. – Когда еще выпадет такой шанс.

– В этом ты прав! Побродить по замку ночью – отличная мысль! – загорелся Элегор и тут же принялся прикидывать, перебирая и откидывая идеи: – Здесь столько интересных местечек имеется, только «без надзора» не в каждое пролезешь. Что бы тебе показать? В библиотеке уже был, на бальный да тронный залы днем еще успеешь насмотреться до оскомины, в сокровищницу нас и днем не пустили бы, да и не стоит игра магических шаров, слишком защита сильна. Что за удовольствие на побрякушки, магические штучки да реликвии любоваться? Так, оружейные, даже обычные, тоже заперты и охраняются парнями Нрэна почище сокровищницы, поймают – мокрого места не оставят. А вот в винный погреб я тебя непременно отведу! Уж там-то есть на что посмотреть, и не только посмотреть, но и попробовать! Коллекция вин не хуже моей, а значит, лучшая в Лоуленде, не говоря уже о других мирах! – гордо заключил Элегор, сорвался с места и понесся по коридору.

– И нас туда пустят? – уточнил поспешивший за ним вар, не без любопытства прикидывая, насколько противозаконно то деяние, на которое толкает его герцог.

– Не глядя! На этот счет не волнуйся! Вот уж где в замке, в отличие от других мест, меня всегда рады видеть, так это там! Как-никак лучший и самый крупный поставщик королевского двора по части вин! Если подсчитать, почти две трети запасов Лоулендского погреба доставлены из Лиена. Да и новенькое что если объявится, кого на дегустацию Рик и Хранитель погребов позовут? Сумасшедшего Лиенского! Может, по их мнению, я и тронутый, но в винах разбираюсь получше Рикардо! Это он и сам признает, – вскинув голову, выдал герцог, гордившийся своим знанием вин не меньше, чем головокружительными проделками.

Слушая спутника, Мичжель еще раз напомнил себе, что так запросто болтающий с ним молодой мужчина, на вид почти ровесник, – могущественный бог и один из самых влиятельных и богатых дворян королевства. Слава же о лиенских винах докатилась даже до такого захолустья, как Жиотоваж.

– Так, значит, для начала в погреб, – озвучил план Элегор. – А потом можно и в Галерею Портретов и Зеркал наведаться, если будет соответствующее настроение.

– Что это за место? – тут же, не строя из себя всеведущего типа, полюбопытствовал молодой вар.

– Там собраны официальные и не очень портреты членов королевской семьи Лоуленда, как покинувших инкарнацию, так и ныне здравствующих, – походя просветил гостя герцог.

– А зеркала? – не понял закономерности Мичжель.

– О, зеркала там тоже имеются, большие, в прекрасных рамах из серебра, камня, дерева, рамы сами по себе уже целое произведение искусства, не хуже картин. Наверное, специально повесили, чтобы, впечатлившись несравненной красотой семейства Лимбера, зритель мог лицезреть отражение своего собственного сравнительного убожества и преисполняться благоговением, – пояснил Элегор.

Тон герцога ясно давал понять, что на него коварная сила искусства должного воздействия не оказала и пробуждения уважения к членам королевской семьи не случилось.

– А где располагается галерея? – спросил юноша, интересуясь только вторым пунктом назначения. Мичжель справедливо полагал, что даже в загадочном Лоуленде винный погреб, исходя из названия, находится в подвале, то есть внизу под замком, да и вел его герцог вниз по лестницам, что же касается Галереи, то тут у сообразительного вара догадок не было.