В плену страсти - Эйлин Драйер

Затем его язык нежно прижался к ним, умоляя ее пустить его. Сара медлила, словно считала, что если она уступит и сдастся под его натиском, то тем самым свяжет себя с Йеном и примет его остальную часть. И как только солдаты уйдут, он исполнит свое обещание. Тело Йена буквально вопило от желания получить разрядку. Его мозг так же громко кричал, моля о терпении. Об осторожности. Сдержанности.

И когда Йен уже был готов подумать, что его попытка потерпела неудачу, Сара сдалась. Ее губы приоткрылись, а ее язык приветствовал Йена. Он едва не закричал от восторга, триумфа, ликуя как завоеватель, одержавший победу. Но, Боже, до чего же Сара великолепна! Темная, теплая, с привкусом кофе и капельки корицы. Ароматный вкус, соблазнительная шелковистость кожи… Йен никак не мог насладиться ею. Он не был уверен, что вообще когда-либо сможет насладиться Сарой в полной мере.

Его сердце громыхало в груди, его плоть рвалась наружу, к ее обнаженному животу. Фергусону казалось, что его кожа пылает, к тому же она стала вдруг очень чувствительной к прикосновению одежды. Ему хотелось раздеться донага – кожа к коже, пышная грудь Сары – к его груди. К его сердцу, которое билось все сильнее. Почти так же быстро, как и ее сердце, которое под его рукой трепетало, как жаворонок.

Ему хотелось целовать ее глаза, уши, шею, хотелось провести языком по заманчивой линии ее ключицы. Йен прекрасно понимал: стоит ему оторвать от нее свои губы, как один из них тут же прекратит игру. Вздохи и беззвучные вскрики, которые слышали только они, окажутся выпущенными на волю и привлекут ненужное внимание.

Даже Харви вошел в сговор против них: опустив свою большую голову, он принялся водить губами по одеялу. Йену хотелось смеяться. Если конь выдаст их, он своими руками превратит его в корм для собак. Впрочем, Йен смог обратить на Харви всего лишь мимолетное внимание, потому что Сара чуть сдвинула голову и слилась с ним в еще более глубоком поцелуе.

Йен не мог остановиться. Медленно, чтобы не пугать ее, он провел рукой вниз от ее щеки к подбородку и шее, к твердой грудной кости. Она на миг замерла, все еще прижимаясь губами к его рту. Ее глаза стали невероятно огромными, а дыхание прервалось. Но она не пыталась остановить его, ее руки оставались на месте. Йен счел это разрешением. А потом он почувствовал, как ее тело изогнулось дугой, ее груди приподнялись к нему, к его прикосновениям. И он понял, что был прав.

– Не думаю, что буря прекратится сегодня, сержант, – раздался совсем рядом с ними голос.

Теперь застыл Йен.

– Тогда будем спать здесь, – ответил сержант. – Тут полно сена.

Йен закрыл глаза. Он не двигался, его губы прижимались к губам Сары, его рука находилась в каком-то дюйме от ее груди, его дыхание замерло. И как только он позволил себе дойти до этого? Йен почти забыл о солдатах. Надо это прекратить.

– А что, если скоро придут кормить лошадей? – проговорил кто-то еще. – Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь знал, что мы тут были.

– Ты так отчаянно хочешь вернуться? – спросил сержант. – Если нас тут увидят, эффект сюрприза будет упущен. Негодяй просто вывез свои запасы.

«Давайте же, – говорил про себя Йен. – Принимайте решение!»

– Внизу, в «Полумесяце», у Парсонса есть хорошенькая барменша, которая его ждет, – послышался насмешливый голос.

– Я бы не возражал против собственной постели.

«Скажи “да”, – молил Йен, закрыв глаза. Он не был уверен, что его сердце все это выдержит. – Ради любви Господа нашего, солдат, скажи “да”».

Казалось, пауза затянулась навечно, доводя Йена до предела. Он чувствовал, как Сара дрожит под ним, и понимал, что она находится в таком же состоянии.

– Похоже, дождь стал чуть слабее, сержант, – заметил кто-то.

– Отлично! – рявкнул сержант. – Поехали, прежде чем вы доведете меня до безумия.

Йен едва не выдал себя ликующим воплем. Ему меньше всего хотелось делать это, но он оторвал свои губы от рта Сары, а руку – от ее груди и положил ладонь сбоку на ее талию, где он по-прежнему мог чувствовать ее, но быть подальше от неприятностей.

Как только воздух коснулся их влажных ртов, здравый разум набросился на него. Черт, о чем он только думал? Одно неверное движение, один стон – и дело кончилось бы катастрофой. Он опустил взгляд на Сару и увидел, что ее глаза широко распахнуты, а на лице застыло неуместно довольное выражение. Он должен был отвернуться. При виде одного лишь этого сияющего взора Йен терял рассудок и жаждал овладеть ею. Но пауза вернула ему некоторое самообладание. У него нет права делать это. Не с Сарой. Не здесь, в сарае, словно она какая-то уличная девка.

Йен закрыл глаза, будто это могло избавить его от искушения. Будто он мог унять бушевавшее в нем пламя. Йен дрожал, как жертва лихорадки. Его чресла ныли от боли, словно их ударили, а голова шла кругом от ее запаха. Ее теплого женского запаха, заставляя его думать о ленивом утреннем соитии, которое можно было бы отметить булочками с корицей.

Дверь в сарай заскрипела, но Йен точно определил мгновение, когда она захлопнулась. Он подождал еще ровно три минуты. А потом, прихватив с собой одеяло, вскочил на ноги, словно в нем была встроена пружина. На одно короткое мгновение он увидел неприкрытое тело Сары: ее персиковую кожу, высокую грудь, холмик золотистых кудрей меж ее ног. Во рту у него пересохло, руки задрожали. Он уронил одеяло на Сару, прежде чем успел передумать.

– Шевелись, Харви! – проворчал он, подталкивая коня.

Харви, недовольный этим внезапным движением, попытался укусить его в ответ. Хлопнув коня по спине, Йен прошел мимо него.

Сара тоже вскочила, тщательно прикрываясь одеялом.

– А что ты хочешь делать? – спросила она. Ее обычно аккуратно причесанные волосы, спутавшись, рассыпались по гладким нагим плечам.

Во рту Йена стало еще суше.

– Одевайся, Сара, – велел он, отворачиваясь. – Нам надо выехать на дорогу, прежде чем нас поймают люди твоего кузена или, хуже того, он сам.

Фергусон слышал, что его голос звучит натянуто, неестественно. Чертовски плохо быть благородным, мрачно подумал он, наклоняясь, чтобы откопать одежду Сары.

– Ты сошел с ума? – спросила она, прикасаясь к его плечу. – Ты не можешь так поцеловать девушку и просто уйти после этого!

Йен пожал плечами, будучи не в силах смотреть на нее.

– Вообще-то нам надо ехать, – сказал он.

– И как, по-твоему, мы поедем, Йен? Ты сейчас тверд, как сердце Мартина.

Йен заморгал.

– Я был бы тебе признателен, если бы ты не сравнивала любые части моего тела с этим мерзавцем, – заявил он. – Ты же понимаешь, что солдаты искали контрабандный товар на его земле.

– Конечно, понимаю, – отозвалась Сара. – Но сейчас меня это не волнует. Меня волнует, что последние десять минут ты ласкал меня, а теперь делаешь вид, что ничего этого не было.