Продается Таня. 20 лет - Бранко Миленкович

– Да, я звонила, получала вести от нее, но лично нам не удалось пообщаться. Я разговаривала с ее родственниками. Она сейчас в Италии, я бы хотела встретиться, но если не складывается, значит, не судьба, как говорится.

– Через «Аргумент» ты нашла девушку из Нового Сада, которая была в дубайском гареме до тебя. Вы нашли общий язык? Вы общаетесь?

– Да, разговариваем раза три в месяц. Я ездила к ней в гости, она была несколько раз в Белграде. Она была на похоронах моего отца в конце 1996 года, осталась на два дня у нас. Она недавно вышла замуж и, думаю, смогла если не стереть, то вытеснить из памяти следы своего дубайского рабства. У нее очень сильный характер.

– Ты общаешься с Сафетом?

– Сафет – уникальный человек. Я многим ему обязана в своей жизни. Конечно, мы общаемся. Даже виделись. Он был в Белграде этим летом. У него были какие-то дела в Венгрии, он позвонил из Будапешта, взял машину на время у какого-то друга и приехал в Белград. Он переночевал в Хайате, был на обеде у нас. Мама была очень рада, что познакомилась с ним. Я ей подробно рассказала, сколько Сафет приложил усилий, чтобы вывезти меня из Стамбула, и она приняла его как родного. На этом обеде был Чеда, один, без семьи. Мы сидели до позднего вечера. Уговаривали Сафета, конечно в шутку, вернуться в Сербию, начать здесь свой бизнес. Он смеялся, говорил: «Поздно мне».

– Как поживает Эсад?

– Он все так же в Стамбуле. Не женился. А Сафет считает, что на словах-то он жениться мечтает, а на самом деле боится семейной жизни, ответственности, и к тому же он бы хотел жениться на какой-нибудь девушке из Сербии. Это, конечно, нереально в Турции, так что он вряд ли женится.

– На мусульманке?

– Ну, не знаю, но думаю, что это не самое главное. Если бы я хотела выйти за него, он бы не раздумывал ни минуты.

– С Кириллом ты разговаривала только один раз?

– Да, один короткий телефонный разговор, и все. Для меня эта тема закрыта. Наши отношения – как короткий летний ливень, эмоции были сильными, но кратковременными. В этом не было ничего, кроме страсти.

– Из твоей истории, опубликованной в «Аргументе», остается не до конца ясно, что случилось с гаремом, точнее, с хозяином гарема.

– Думаю, это навсегда так и останется тайной. Скорее всего, хозяин умер, или его убили, кто знает, а вслед за этим его имущество было распродано.

То есть родственники просто поделили наследство. Мне так кажется, но я могу и ошибаться. Одно ясно: гарем распался, а девушек продали.

– Как думаешь, какова судьба остальных?

– Боюсь, многие из них попали через вереницу посредников и агентов в руки дурных людей, которые превратили их жизнь в ад.

– В «Исповеди» ты упомянула о каких-то сербах, которых встречала в Дубае и в Москве. Ты бы могла сказать сейчас, о ком шла речь?

– Один из них – известный сербский бизнесмен, он присутствовал, как и я, на ужине в Москве. Думаю, он принял меня за любовницу своего потенциального делового партнера, моего хозяина, но, конечно, даже не догадывался о том, что девушка напротив него – из Белграда. О той женщине из Дубая ничего не скажу, кроме того что она здесь – известная эстрадная певица, а там – бизнес-леди. Те, кто занимается журналистикой в сфере поп-музыки, наверняка догадаются, о ком я говорю. Зачем я буду лишний раз беспокоить человека? Каждый идет своей дорогой. Каждый выбирает для себя сам.

– Почему ты согласилась вынести свою историю на суд читателей?

– Мне было нужно еще раз пропустить через себя все эти воспоминания. После этого я, к счастью, все меньше и меньше вспоминаю Дубай и Стамбул. Это мне очень помогло.

– Можешь рассказать о том, как ты вышла на «Аргумент»?

– Как-то за ужином в разговоре с мамой я обмолвилась, что хотела бы публично рассказать об опасностях, которые подстерегают молодых и красивых девушек в общении с иностранцами и вообще незнакомыми людьми. Я говорила тогда, что хочу поделиться своим горьким опытом, чтобы привлечь внимание к этой теме. Через пару дней она, как бы между прочим, спросила, на самом ли деле я готова говорить публично о своем опыте. И добавила, что знает одного журналиста, с которым может посоветоваться, каким образом эту идею можно было бы осуществить. Мы обе и не думали, что это привлечет к нам такое общественное внимание. Я попросила пару дней на размышление, но уже на следующий день сказала, что согласна, и тогда она связалась с тем человеком, который позже записал мою исповедь.

– Случалось ли, что кто-то из твоего окружения узнавал в тебе героиню «Исповеди»?

– Однажды произошел такой курьезный случай. Моя тетя, которая живет в Нише, гостила у нас в Белграде, и, пока она, я и мама пили после обеда кофе, она посмотрела на меня пристально и сказала: «Таня, ты и есть та девушка из гарема!..» Мне пришлось притвориться удивленной. Тетя знает, что я была несколько лет за рубежом, очевидно, читает «Аргумент», так что она сопоставила факты и догадалась! Мне стоило больших усилий изобразить изумление и спросить как ни в чем не бывало: «Как это из гарема»? Она ответила, что всегда, когда слушала рассказы о гаремах, представляла себе, что девушки там выглядят так, как я, то есть хорошо сложенные, молодые, светловолосые. Никаких более серьезных оснований она не привела. В Белграде достаточно красивых, хорошо сложенных блондинок и без меня!

– Странно, что после возвращения в Белград ты не поменяла цвет волос, не подстриглась, не сменила имидж…

– Зачем? Белград – большой город. Так бы я смогла убежать от других, но не от себя. У меня никогда не возникало такого желания.

– Ты веришь, что однажды зазвонит телефон и тебе сообщат, что ты получила -квартиру, обещанную в гареме!

– Почти год я ждала чего-то подобного, но сейчас уже перестала надеяться. Надо смотреть на вещи реально, я считаю. Может, кто-то из девушек и получил квартиры, но в то время, пока хозяин был жив. Поезд уже ушел.

– Что бы ты хотела сказать в заключение!

– Не знаю… Я бы посоветовала всем молодым привлекательным девушкам, да просто всем девушкам, быть поосторожнее с мужчинами, особенно с иностранцами. Неизвестность и новизна всегда привлекают больше, чем знакомое и изведанное.

Может, доля опасности, которая в этом новом может таиться, как раз и привлекает нас. И тем не менее не нужно быть слишком легковерными, надо относиться к новому и неизвестному с осторожностью, включать голову… Жизнь преподала мне суровый урок, много лет пройдет, прежде чем я смогу вновь поверить мужчинам. В последние несколько месяцев у меня появилось желание завести семью, а вернее, ребенка, и не одного, а нескольких. Может, это самое явное подтверждение того, что наконец появился свет в конце туннеля – среди метаний, в которых я находилась несколько лет.

– Извини, у меня еще один вопрос. Я знаю, что через «Аргумент» ты получила предложения экранизировать эту историю, снять фильм, но отказалась от них.