Муж-незнакомец - Сильвия Дэй

Она попыталась вырваться, но Рис держал ее крепко. Поднявшись на ноги, он грубо обхватил ладонью тыльную часть ее шеи.

– Видишь, как я тебя обидел? Я только и могу, что причинять тебе боль.

– Это было божественно! – воскликнула она, яростно смахивая слезы. – То, что ты делал… что чувствовал… что чувствовала я!

Эбби снова начала вырываться, но Рис продолжал ее удерживать. Она сердито смотрела на него сквозь слезы, щеки ее пылали, яркие губы приоткрылись.

– Вижу, моя мама была права. Любовная связь всего лишь физическая разрядка, ничего больше. Я полагаю, что все всегда испытывают при сексе одинаковые чувства. С любым партнером! Почему же еще многие никогда себе в этом не отказывают?

– Прекрати! – рявкнул он. Сердце его бешено забилось, когда он увидел, к чему ведет ее логика. Эбби повысила голос:

– Почему же еще наша встреча так мало для вас значит? А я-то, дурочка, решила, что мы с вами редкое исключение. Меня очень легко заменить в подобной ситуации. Я думаю, что любой другой мужчина сумеет доставить мне такое же наслаждение!

– Проклятие! Никто в целом мире!

– Идите вы к черту, милорд! – воскликнула Эбби, великолепная в своей ярости. – Я вовсе не красавица, но уверена, что найдутся мужчины, готовые заняться со мной любовью без всяких сожалений.

– Позволь тебя уверить, – мрачно произнес Рис, – что любой мужчина, осмелившийся прикоснуться к тебе, немедленно об этом пожалеет.

– О-о! – Глядя на него снизу вверх, она испуганно прижала свободную ладонь к горлу. – О Боже! Вы такой собственник?

– Ничего подобного.

– Вы угрожаете любому мужчине, который осмелится коснуться меня. Как это назвать? – Она задрожала. – Не важно, мне это нравится, как это ни назови.

– Эбби! – пророкотал он, в ярости от охвативших его чувств. Неужели она так и будет сводить его с ума?

– Этот рык… – Она широко раскрыла глаза, затем в них засветилась нежность. – От ваших непонятных порывов у меня все замирает внутри. Вам известно об этом?

– Я не рычал! – возразил Рис, увлекая Эбби за собой.

– Нет, рычали! Что вы делаете? – прошептала она, когда он коснулся кончиком языка самого края ее губ. – Вы собираетесь меня соблазнить?

Его одурманенный алкоголем мозг переполнился ощущением ее теплого стройного тела, ее нежным запахом, звуками голоса, который так нравился ему. Ее криков в экстазе было достаточно, чтобы заставить его мужскую плоть взорваться от радости. Даже сейчас Рис чувствовал выделение влаги, так он был возбужден. И она ровным счетом ничего не сделала, чтобы привести его в такое состояние. Просто это была она. Нечто необъяснимое, заключенное в ней.

– Нет, – прошептал он ей на ухо. – Я собираюсь заняться с тобой любовью.

– Рис!

Когда он выпустил ее запястье и обхватил ее груди, его не удивило, что ее соски затвердели под его ладонями. Эти длинные восхитительные соски. Он потянул ее за собой на пол.

– Что? Здесь? – Ее удивление вызвало бы у него смех, не будь он так занят, стараясь удалить со своего пути юбку. – Прямо на ковре? А как насчет кровати?

– В следующий раз.

Найдя ее разгоряченной и влажной, Рис вошел в нее со стоном, означавшим его полную капитуляцию. Эбби тихонько всхлипнула.

– Об этом ты тоже будешь жалеть? – спросила она, выгибаясь под ним.

Рис знал, что ей больно, но не смог удержаться. Наблюдая за ней, пока заставлял ее тело принять его, он почти утонул в этих бездонных голубых глазах с их золотистыми крапинками.

– Никогда! – поклялся он.

– Значит, прежде ты лгал. – Она радостно улыбнулась сквозь слезы. – Я никогда не была так счастлива, узнав, что меня обманули.

Он тоже никогда не был так счастлив.

В чем и состояла пытка, худшая, чем все муки ада.

Не желая покидать Изабеллу после того, как она была явно огорчена и встревожена накануне ночью, Джерард шагал в нескольких футах позади нее, следуя за гостями Хэммонда, когда те, оставив лошадей на попечение конюхов, направились пешком к месту, выбранному для пикника под открытым небом. Одетая в красивое муслиновое платье с цветочным узором и большим атласным бантом позади и соломенную шляпу с широкими полями на зачесанных кверху огненных локонах, его жена выглядела элегантно и молодо. Ее сверкающие глаза и широкая улыбка усиливали впечатление.

Джерарда изумляло и радовало, что это благодаря ему у Изабеллы такой довольный, удовлетворенный вид. Четыре года назад он не заботился ни о чьем удовольствии, кроме собственного. И никогда в жизни не делал женщину счастливой за пределами интимной встречи. Он понятия не имел, каким образом ему удалось добиться такого результата. Он только знал, что приложит все силы, чтобы она не утратила этого ощущения счастья, пусть даже это убьет его.

Проснуться и обнаружить Изабеллу с веселыми искорками в глазах, осыпающую поцелуями его грудь, просто райское блаженство. Чувствовать, как она поворачивается к нему, уютно устраивается у него под боком, прижимается к нему, когда ей холодно… Это был тип близости, о существовании которого он даже не подозревал, и теперь он обрел его со своей женой, самой прекрасной и восхитительной женщиной в мире. Он заслуживал этого меньше, чем кто бы то ни было, и тем не менее, получил. И он должен беречь и лелеять этот подарок судьбы. Излить в нее свое семя было непростительной ошибкой, которую он не должен повторять. Нельзя подвергать ее риску забеременеть.

Посмотрев в сторону Трентона, он изучающе оглядел его и сказал:

– Ты выглядишь все таким же угрюмым. Разве деревенский воздух не оказал на тебя своего целительного влияния?

– Нет, – проворчал Трентон, нахмурившись. – Мое недомогание нельзя вылечить свежим воздухом или чем-либо подобным.

– Какого же рода это недомогание?

– Женского.

Расхохотавшись, Джерард сказал:

– Смею надеяться, что мне самому постепенно удается найти средство от этого недуга для себя. К сожалению, сомневаюсь, что это хоть чем-то поможет тебе.

– Берегись! Как только Изабелла узнает о малейших поползновениях с твоей стороны, – зловеще предостерег Трентон, – тебе не помогут даже святые угодники.

Джерард резко остановился и подождал, чтобы Трентон повернулся к нему лицом. Дальнейшая прогулка продолжалась в молчании, пока они не остались совсем одни.

– Ты это сказал моей жене прошлой ночью? Что я буду ей изменять?

– Нет. – Трентон подступил ближе. – Я просто посоветовал ей быть практичнее.

– Изабелла – одна из самых практичных женщин, которых я знаю.

– Значит, ты ее знаешь недостаточно.