Дочь моего врага - Моника Маккарти

Он не успел выйти из конюшен. Его чувства снова подвели его, не предупредили об опасности вовремя. Хотя теперь это было не так важно.

Он открыл дверь конюшни и оказался окруженным со всех сторон. Джон Лорн, его сын Алан и еще по крайней мере два десятка телохранителей с обнаженными мечами столпились возле конюшни.

Артур стиснул зубы, ощутив отчаянную боль в груди. Он не мог этому поверить. Анна предала его.

Возможно, ему следовало предвидеть это, но ему казалось такое невозможным. Он считал ее неспособной на это: недооценил ее любовь к отцу и переоценил любовь к себе.

Он не должен был воспринимать это как предательство. И все же это было предательством.

Лорн поднял бровь.

— Куда-то собрался, Кемпбелл?

— Да, — ответил Артур непринужденно, будто его не окружали вооруженные люди. — Собираюсь присоединиться к ночному патрулю. — Он многозначительно огляделся, стараясь не выдать своего негодования. — Что это значит?

Лорн усмехнулся, хотя выражение его лица не оставляло места для шуток.

— Боюсь, тебе придется немного задержаться. Нам надо кое-что прояснить.

Артур сделал шаг вперед. Он услышал звон металла, пока телохранители перегруппировывались вокруг него, отвечая на возможную угрозу, — они подняли мечи и теснее сомкнули кольцо вокруг него.

Но в этом не было смысла. Он и так оказался в ловушке. Он мог попытаться пробиться сквозь строй из дюжины воинов с мечами, нацеленными на его шею, но ворота уже заперли на ночь. Он не мог бы выбраться из замка, не перебудив всех его обитателей.

Выхода не было. Его взгляд метнулся к Алану, но с этой стороны помощи ждать не приходилось. Его взгляд был таким же жестким, как у отца, хотя в нем не было злорадного стального блеска.

Все инстинкты убеждали его сражаться. Вырвать меч из ножен и убить хоть нескольких людей Лорна. Но он заставил себя оставаться спокойным, не совершить глупости. Сейчас речь шла об успехе его миссии, и это было первостепенным. Если был хоть крошечный шанс бежать и предупредить Брюса, его следовало использовать. Может, ему удастся переубедить их? Он не знал, что именно Анна рассказала отцу.

— Это не может подождать? — спросил он. — Меня ждут люди.

— Боюсь, что нет, — сказал Лорн.

Он сделал знак своим людям, и двое самых сильных выступили вперед, чтобы схватить Артура за руки.

— Отведите его в кордегардию и обыщите.

Ах, черт возьми! Переубедить их было невозможно. Он забыл о записке. О послании, которое собирался оставить сегодня вечером для короля в пещере. Это был маленький клочок бумаги в его спорране, сложенный в несколько раз, стремя словами, означавшими решение судьбы: «Атака 14, Брандер».

Хотя, возможно, его судьба была решена два месяца назад. В ту минуту, когда он столкнулся лицом к лицу с девушкой, которую спас во время неудавшегося нападения на церковь. С девушкой, способной разоблачить его.

С отчаянным боевым кличем, разорвавшим тишину ночи, Артур позволил своим инстинктам вырваться на свободу.

«Лучше умереть, чем сдаться!»

Он принялся разить, как бешеный, и положил пятерых, прежде чем упал от удара рукоятки меча Алана Макдугалла.

Артура окутала тьма, но он знал, что это еще не конец и что его ждет худшее. Он нужен им живым.

Ее сердце не должно было разрываться от боли.

Он лгал ей. Он предал ее. Использовал. Он хотел уничтожить все, что было для нее важно. И как он мог после этого думать, что для них есть надежда?

Артур пытался использовать даже их страсть. Будто поцелуй мог заставить Анну забыть, что он совершил. В этот момент она его ненавидела. Ненавидела за то, что он осквернил их любовь.

Анна убеждала себя в том, что хотела этого. Но когда Артур повернулся спиной и пошел, лед в ее сердце треснул.

Он уходил. Уходил! И это значило, что она никогда больше его не увидит.

Господи! Она заставила себя стоять неподвижно, как изваяние, но внутри у нее все дрожало и рушилось. По виду она казалась сильной, но на самом деле хватило одного мощного удара, чтобы она раскололась на тысячу крошечных осколков.

После всего, что он сделал, она не должна была чувствовать ничего подобного. Она не должна была так страдать, испытывать такую боль. Но ей казалось, будто ее сердце вырвали из груди. Силу своих чувств она принимала за слабость. Она была сильной, но куда подевалась ее гордость? Ведь она была одной из Макдугаллов.

Не в силах переносить дольше эту муку и опасаясь, что Артур увидит ее страдания, если обернется, Анна побежала. Побежала так быстро, как только могла. А ворвавшись в дом, поднялась по лестнице и укрылась в безопасности своей комнаты.

Снова и снова она проигрывала в уме случившееся, вспоминая каждое слово из объяснений и оправданий Артура.

То, что они оказались в двух враждебных лагерях, уже было скверно, но неужели он и вправду ожидал, что она поймет его? Позволит уничтожить их клан? Убить отца, человека, которым она восхищалась больше всех на свете? И все это ради какой-то мести?

Он называл это справедливостью.

Но она не верила этой ужасной лжи, касавшейся отца. Она не поверила этому ни на одну минуту. Отец никогда не смог бы так бесчестно убить человека.

«Он пойдет на все, лишь бы победить». Она легла на кровать, свернулась калачиком и сильнее натянула подушку на уши, желая отгородиться от всего мира.

«Спроси его», — сказал Артур с вызовом.

Но ей не надо спрашивать отца, она и так знала правду.

Однако Артур был так уверен насчет того, что видел…

Анна выскользнула из постели с первыми лучами солнца и, быстро умывшись, вышла из комнаты.

Она точно знала, что сделает. Она спросит отца и тогда наверняка будет знать, что Артур был не прав.

Когда она прошмыгнула в солар отца, столы в большом зале еще не были накрыты, но кое-кто из мужчин уже вставал со своих соломенных матрасов. Хотя после рассвета еще не прошло и часа, она знала, что отец на ногах, он всегда спал мало, когда готовился к битве.

Подойдя к двери солара, Анна услышала его голос:

— Мне все равно, сколько времени это займет. Я хочу знать имена.

Заметив Анну, входящую в комнату, Алан резко остановился. Ей достаточно было бросить один взгляд на его лицо, чтобы понять, что что-то не так.

Отец сидел за столом, а перед ним стояли Алан, капитан гвардии и палач. При виде Анны отец сурово прищурился.

— Прошу прощения, — смутилась Анна. — Я вернусь, когда вы закончите.

— Нет, — возразил отец. — Мне нужно с тобой поговорить. Мы уже закончили. — Он повернулся к Алану — Больше никаких отговорок. Раздобудь мне то, что я хочу. Чего бы это ни стоило.