Путь империи - К. Д. Уинтворт

Если решение принято, не стоит откладывать. Эйлле жестом остановил Талли и Агилеру, когда они поднялись и хотели покинуть каюту первыми.

— Я никогда не обвиню вас в неуважении, бесчестии или неверности, если вы сообщите мне правду, — сказал он.

Две пары глаз уставились на него. Потом Агилера энергично кивнул. Талли чуть помедлил и отвернулся.

Итак, победа. Даже две победы. Пусть небольшие… но победы.

После изнуряющей августовской жары в Оклахоме побережье залива в Орегоне радовало свежестью. Стоя на краю утеса, Кэтлин следила за волнами в белых шапках пены, которые с упорной яростью бросались на черные камни и разбивались вдребезги. Прямо у ее ног начиналась деревянная лесенка с многочисленными изгибами, по которой можно было спуститься на пляж, похожий на край почтовой марки. С ветром с океана долетали прохладные брызги, его порыва ерошили коротко стриженные волосы девушки.

Она уже знала, что находится неподалеку от резервации индейцев мака. Орегон был домом мака.

Они бродили по этим скалам еще в те времена, когда никому не могло прийти в голову, что на других звездах тоже живут разумные существа. Возможно, индейцы считали джао богами или демонами, которые прибыли издалека и навязали людям свою волю. В общем, мака были не слишком далеки от истины.

Сейчас воля богов заключалась в том, чтобы мака выбрали несколько охотников и предоставили их в распоряжение властей. Правда, охотники сочли своим долгом предупредить, что сейчас для китовой охоты не самый подходящий сезон. Лучше охотиться осенью, советовали они. Тогда у серых тихоокеанских китов начнется период миграции, их мясо и жир станут более сочными. Конечно, мака с радостью возглавят охоту и поделятся всеми своими секретами.

Само собой, ждать три месяца Оппак не собирался. Охота должна была состояться немедленно, даже если бы для этого пришлось поднять еще один корабль и доставить пару китов в бухту. Кэтлин вздрогнула. Ужасно. Такое чувство, что джао намеренно перенимают у людей все недостатки, превращаясь в какую-то нелепую карикатуру.

Но что поделать? Любая попытка остановить Оппака только усугубила бы ситуацию. Он заставил ее присутствовать при этом отвратительном представлении. Так что придется играть роль, которую навязал ей Губернатор — внимательной, скучающей гостьи… и надеяться, что все скоро закончится.

Неподалеку рос «хэнт» — временная постройка, напоминающая формой и назначением походный шатер, а размерами — средних размеров виллу. Его строили так, как принято у джао — отливали из материалов, которые сами принимали заданную форму, а не собирали из мелких частей. Здесь Губернатору и его гостям предстояло обитать до конца охоты.

Скорее всего, бассейна внутри не будет. Но зачем нужен бассейн, если в твоем распоряжении весь Тихий океан? Сегодня вода казалась почти изумрудной, неровные гряды волн тянулись до самого горизонта, словно рваный облачный слой. Им до этого нет дела, с грустью подумала Кэтлин. Им вообще, чем меньше солнца, тем лучше.

— Тебя хотят видеть, — послышался, чуть ли не над головой голос Банле. Как обычно, она не назвала девушку по имени — это означало признать ее чем-то значительнее ручной мартышки. Обернувшись, Кэтлин взглянула на полосатую физиономию охранницы.

— Кто?

— Губернатор, — в повороте плеч и наклоне спины появился чуть заметный оттенок неодобрения.

— Значит, придется идти, — отозвалась Кэтлин. Да, недолго ей довелось наслаждаться свобо…

Оглушительная пощечина оборвала ее мысли. Непроизвольно ахнув, Кэтлин покачнулась, оказавшись в опасной близости от края обрыва, и прижала ладонь к щеке. Впрочем, этого следовало ожидать. Ее фраза, а в еще большей степени — интонация и движения — свидетельствовали о неуважении. Банле слишком давно находилась с Кэтлин и хорошо распознавала такие тонкости.

— Он обратил на тебя внимание, — в голосе охранницы зазвенели металлические нотки. — Многие сочли бы это за честь!

Например, ты, подумала Кэтлин. Щека пульсировала. Можно не сомневаться: скоро ее будет украшать роскошный синяк. — Поторопись, — буркнула Банле, грубо проталкивая ее вперед.

Когда они подошли, оказалось, что строительство хэнта почти завершено. Как и все постройки джао, он весь состоял из скругленных поверхностей, перетекающих друг в друга. Зализанных, зло подумала Кэтлин. Будь она джао, ее взор вдоволь насладился бы пресловутой «текучестью» этих форм. Но, увы, человеку не дано понять, в чем эта «текучесть» заключается. Порой казалось, что джао нарочно придумали ее, чтобы сбивать людей с толку.

При входе Кэтлин подверглась тщательному досмотру со стороны охранников-близнецов. Лишь после этого ее протолкнули сквозь дверное поле, столь высокой частоты, что у нее заныли зубы.

Внутри оказалось просторное полутемное помещение, за которым начинался лабиринт извилистых коридоров. В воздухе остро пахло тлеющим таком — утонченный аромат, способный привести в восторг ценителей букета жженой резины.

— Мисс Стокуэлл, — Дринн, начальник личной службы Губернатора, сделал приглашающий жест, указывая куда-то в облака сизой дымки. — Губернатор хочет с вами поговорить.

Следуя в указанном направлении, Кэтлин зашагала по коридорам, пока не оказалась в задней комнате, еще более просторную, чем прихожая. Оппак кринну ава Нарво оторвал взгляд от голограммы, изображающей человеческий парусник в океане, и посмотрел в ее сторону.

— Примите какую-нибудь позу, — произнес он без предисловий.

Кэтлин вздрогнула и остановилась, словно наткнулась на невидимую стену.

— Простите?

— Я наблюдал за вами на приеме, — пояснил Оппак. — Вы освоили почти полный набор общепринятых поз — по крайней мере, способны их принимать. Примите какую-нибудь позу. Я хочу оценить уровень вашего мастерства.

На миг ей показалось, что сердце вот-вот выскочит. Но руки уже поднимались, воспроизводя положение «удивление-и-скромность». Потом плечи, голова, торс… Пожалуй, это был не лучший выбор — наклон головы не мог отразить должного разворота ушей. Но с другой стороны… Человек в принципе не способен полностью воспроизвести позу джао именно потому, что его уши неподвижны. Поза будет в любом случае «усеченной», это неизбежно. Остается лишь постараться выразить хоть что-то осмысленное.

— Любопытно, — произнес Оппак, разглядывая ее, словно призовую корову на животноводческой выставке. — А сейчас я хочу увидеть что-нибудь более сложное. «Смущение-и-почтение», например. Или нет… пожалуй, «любезность-и-без-различие».

Кэтлин покраснела.

— Могу я спросить, что все это значит, Губернатор?

— Нет, — его золотисто-рыжее лицо выглядело вполне доброжелательным. — Если я велел вам продемонстрировать свое владение Языком тела, вы так и сделаете.

Помни о Бренте, Кэтлин. Тогда у Губернатора тоже не было причин, чтобы… сделать то, что он сделал. Джао — абсолютные правители Земли, и Оппак — живое воплощение этой власти. Если он сказал «делай», ей действительно остается лишь подчиниться… и надеяться, что уровень ее мастерства устроит взыскательного зрителя.