Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » От Великой княгини до Императрицы. Женщины царствующего дома - Нина Молева

От Великой княгини до Императрицы. Женщины царствующего дома - Нина Молева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 88
Перейти на страницу:

Февраль 1738 года — и, наконец, есть заказ! Мастеру живописных дел Андрею Матвееву поручается написать двойной портрет Анны Леопольдовны и Антона Ульриха: императрица утвердила кандидатуру жениха, летом должно состояться торжественное бракосочетание.

Значит, было так. Художник провел несколько сеансов с натуры, а потом дописывал портрет в мастерской. Но закончить его не успел: непосильная работа без выбора, забота о растущей семье, еле скрываемая нужда сделали свое дело — в апреле Андрея Матвеева не стало. Это и решило судьбу полотна.

К тому же брак Анны Леопольдовны был заключен. Портрет стал попросту не нужен, а с вступлением на престол Елизаветы Петровны и вовсе крамольным.

Не потому ли Канцелярия от строений не задержала его у себя? А наследники — наследники могли толком не знать случайно промелькнувших около престола лиц, да и не интересовались ими. Зато спустя 70 лет двойной портрет оказался как нельзя более подходящим для престарелого сына художника, лелеявшего фантазию о высоком происхождении отца.

Случайный вопрос. И на пути к его объяснению — вся жизнь Андрея Матвеева, настоящая, трудная, невыдуманная. И последняя, недопетая песня мастерства, таланта, человеческого прозрения — двойной портрет в зале Русского музея.

Из цесаревен младшая

Завещания не было. Точнее — не должно было быть. Все знали — Петр думал о старшей дочери. Откладывал венчание с надоевшим Голштинским герцогом. Толковал с Анной о государственных делах. Заставлял сидеть на советах. После шумной истории с красавцем Монсом Екатерине не приходилось рассчитывать на престол. Вместе с упавшей на плаху головой любимца рушились все ее и без того сомнительные надежды. Коронация вчерашней Екатерины Трубачевой имела совсем особую цель — Петр хотел узаконить положение ее дочерей рядом с ненавистным потомством царевича Алексея.

Но никто не сомневался — в предстоявшем розыгрыше решающее слово принадлежало царедворцам: на кого сделают ставку, кого поддержат. Трудно нацарапанные на грифельной доске слова одинаково могли быть правдой, легендой или полуправдой. «Все отдать…» — имя (стертое, стершееся, ненаписанное?) перед лицом наступающей смерти не имело значения. Приказ позвать Анну опоздал — ее искали так долго, пока не угас последний проблеск сознания.

Кто-то вспомнит о погребальных свечах — надо зажечь у постели. Кто-то позовет живописцев — пусть займутся последними (на всякий случай!) портретами. Кто-то распорядится попами — чтоб читали псалтырь — и захлопнет дверь за дочерьми: в них уже не было нужды. В соседней комнате (хрип умирающего — не помеха!) решается судьба престола.

Меншиков назовет Екатерину — ему ответит молчание. Тех, кто и думать не хотел о Катерине Трубачевой. Но и тех, кто знал последнюю, единственную волю Петра. Смолчит кабинет-секретарь А.В. Макаров — былая должность останется за ним! Смолчит духовник императора Федосий Яновский — ему слишком нужно первое место в синодских делах. Блеснувшие в дверях штыки преображенцев утвердят нежданную победу: «Да здравствует императрица!» После страха разоблачения, суда, развода Екатерина тем более не может не оценить оказанной услуги. Но Меншиков и сам не спустит цены. Завещание! Только завещание — в пользу его дочери и обвенчанного с ней сына царевича Алексея. О своих дочерях Екатерина должна забыть — сегодня они угрожают ее власти. Анна и Елизавета… Пусть (от злых языков!) займут место в очереди за Петром II и его потомством. Потомством Александра Даниловича Меншикова. И еще. Анну надо обвенчать — тем более голштинцы сумели заслужить неприязнь русских. И выслать в Киль. Но главное — чтоб никто и никогда не поминал ее имени.

Отправить в Устьвилюйское зимовье и содержать под крепким караулом и никуда и ни для каких нужд его не отпускать и смотреть за ним крепко, чтоб он над собою чего не учинил, или куда бы не ушел, а также не давать ему ни чернил, ни бумаги, и никого к нему не подпускать.

Приказ из Тобольской губернской канцелярии о ссыльном графе Санти. 1734

…А живем мы, он Сантий, я и караульные солдаты, в самом пустынном крае, а жилья и строения никакого нет, кроме одной холодной юрты, да и та ветхая, а находимся с ним Сантием во всеконечной нужде: печки у нас нет и в зимнее холодное время еле-еле остаемся живы от жестокого холода; хлебов негде испечь, а без печеного хлеба претерпеваем великий голод; и кормим мы Сантия и сами едим болтушку, разводим муку на воде, отчего все солдаты больны. А колодник Сантий весьма дряхл и всегда в болезни находится, так что с места не встает и ходить не может.

Из донесения подпрапорщика Бельского. 1738

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Санти Франц Матвеевич (1683–1758) — граф, уроженец Пьемонта. Состоял на службе у графа Гессен-Гомбургского, откуда был приглашен Петром I в качестве товарища герольдмейстера для сочинения гербов, в частности русских городов. В феврале 1725 г. назначен обер-церемониймейстером. В 1727 г. за участие в заговоре в пользу Анны Петровны сослан в Сибирь. Возвращен из ссылки Елизаветой Петровной в 1742 г.

Завещание понадобилось много раньше, чем могла предполагать императрица. Слишком рано — как показалось многим из очевидцев. В январе 1725 года не стало Петра I, 6 мая 1727 года — Екатерины I. Дорога к единоличному управлению Российской империей была для Меншикова открыта.

Елизавета? Оставалось всего лишь поторопиться с браком. Карл Август епископ Любский уже находился в Петербурге, с ним цесаревну ждала дорога все в те же прибалтийские земли. Правда, 1 июня, накануне венца, жениха, унесла «простудная горячка». Другим вариантом «светлейший» заняться не успел — 7 сентября он был арестован по обвинению… Впрочем, обвинение удалось сочинить спустя несколько месяцев. Главное — меншиковское правление не состоялось, несметное состояние «светлейшего» нетерпеливо и жадно расхватывали члены царской семьи.

И небольшая подробность. Палаты в многочисленных московских и петербургских меншиковских дворцах были увешаны портретами — Петр I, Екатерина I, царевич Алексей и его супруга София Шарлота, герцог Курляндский и вдовствующая герцогиня Курляндская Анна Иоанновна, дочери старшего брата Петра Иоанна Алексеевича, французский и прусский короли, турецкий султан и — ни одного изображения Анны и Елизаветы Петровны. В розыгрыше Меншикова места для них не существовало.

Ехать из Раненбурга водою до Казани, и до Соли Камской, а оттуда до Тобольска; сдать Меншикова с семейством губернатору, а ему отправить их с добрым офицером и солдатами в Березов. Как в дороге, так и в Березове иметь крепкое смотрение, чтоб ни он никуда и ни к нему никаких писем и никакой пересылки ни с кем не имел.

Из указа о ссылке А.Д. Меншикова. 8 апреля 1727 г.

Теперь все зависело от капризов не знавшего отказа своим желаниям мальчишки. В двенадцать лет свобода от вчерашних воспитателей уже сама была сознанием власти, а общность игр — основанием для привязанностей и царских милостей. Цесаревна скачет вместе с мальчишкой-императором на лошадях, превосходно охотится и до упаду танцует. Брак с племянником (какое значение могли иметь в перспективе престола шесть лет разницы в возрасте!) позволял решить конфликт между старшими и младшими потомками Петра. И не Елизавете ему противиться: Царское село и Александрова слобода — слишком жалкое доставшееся от матери наследство, чтобы ограничить ими свои прихоти и жизнь.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?