СМЕРШ - Чистилище Красной Армии. Сталинские "волкодавы" - Анатолий Терещенко

Крупные отряды УПА сразу же становились мишенью чекистско-войсковых операций. Поэтому Бандера отдал распоряжение о переходе на методы партизанской войны, сократив отряды до незначительных размеров — от 10 до 50 человек. Это увеличивало степень их мобильности. Они по тревоге в случае необходимости могли быть быстро сведены в отряды с необходимым количеством боевиков.

Тесное сотрудничество бандеровцев с немцами позволило первым уверовать в безнаказанность истребления ими поляков, проживавших на территориях Волыни и Полесья. По архивным данным, от рук лесных палачей в Западной Украине погибло более 200 тысяч поляков. По данным уже упоминаемого Субтельного из польских источников, только «…на Волыни в 1943–1944 годах украинцы, прежде всего отряды службы безопасности (СБ) ОУН, вырезали по 60–80 поляков в день — мужчин, женщин и детей. Украинцы утверждают, что резня их народа началась раньше, в 1942 году, когда поляки уничтожили несколько тысяч украинцев в польских районах Холмщины, а впоследствии продолжалась в 1944–1945 годах среди беззащитного украинского меньшинства на западе от реки Сан.

Нужно отметить, что на помощь полякам в это время пришла подпольная Армия Крайова, защищая своих земляков от физического уничтожения с целью сохранения контроля над землями, которые раньше входили в состав Польши.

★ ★ ★

Автор книги в то послевоенное лихолетье жил с родителями в Западной Украине — на Ровенщине в городе Сарны и знал не понаслышке то, что творилось в тех местах. Родителей направили в эти места по комсомольскому набору в 1939 году. Отец служил (железнодорожники носили погоны) в паровозном депо и имел звание — инженер-лейтенант тяги.

Война закончилась — жизнь постепенно входила в мирное русло, но была одна беда, и ее называли «бандеровщиной». Недобитые руководители ОУН и УПА делали кровавые вылазки. Они продолжали войну после войны. Стреляли из-за угла, подрывали эшелоны, рубили, вешали, топили, в основном своих сельских земляков — в город соваться боялись. Знали — получат сдачу, а то и голову потеряют. Машинистам, проживающим на окраинах городка, выдавали для самообороны трофейные винтовки — ведь приходилось в поездки отправляться и в ночное время, как и возвращаться после них.

В селах лесные вояки расправлялись с беззащитными почтальонами, лесниками, медсестрами, библиотекарями, учителями и прочими. Мстили тем семьям, у кого родственники были призваны в Красную Армию или кто отказывался идти к бандитам.

Ночами они вылезали из своих нор и шли убивать ни в чем не повинных граждан. Списывали свою месть на «стукачество» жертв органам советской власти.

Под бандеровскими фугасами погибали паровозные бригады, катились под откос вагоны с народно-хозяйственными грузами. Однажды отец пришел домой опечаленный.

— Что случилось? — спросила мать с тревогой.

— Друг погиб… Солошин, вы же помните его, бандиты подорвали. Мужик прошел всю войну — ни царапины и вот тут в «мирное время» сложил нелепо голову, — простонал отец.

— Конечно, помню, жаль, хороший человек был.

Вскоре черная туча опасности пронеслась и над нашей семьей. Это было глубокой январской ночью 1946 года. Накануне отца вызвали в поездку. Бабушка Мария Захаровна услышала подозрительную возню за окном. Разбудила сноху Агафью.

— Слышишь?

— Ага!..

— Кто-то вытаскивает стекло в окне.

Только она поведала об этом, как неизвестный выдавливать одну из досок внутренней щитовой ставенки. Наконец, одна из тонких дощечек поддалась усилию рычага, и кусок ее отлетел в сторону. В образовавшийся проем полился яркий золотистый поток лунного света. На кухне стало светло. Разбуженные на печи мы с сестрой могли теперь наблюдать, как чья-то рука пыталась выломать оставшуюся часть доски. Потом она ухватилась за подоконник. В это время у окна оказалась Мария Захаровна с топором. Она размахнулась и с силой опустила его на руку грабителя. Кисть отлетела и запрыгала на полу в конвульсиях, словно желто-зеленая лягушка.

В то же мгновение душераздирающий крик потряс округу. Через минуту послышались сначала одиночные выстрелы, а потом прогремели две сухие автоматные очереди…

Утром приехала повозка с солдатами. Наверное, то были энкавэдэшники, которые забрали трупы безрукого, его кисть и еще двух бандитов, убитых патрулем. Патруль случайно оказался на месте события. Все было по правилам: они охраняли покой в городе и боролись с мародерами, грабителями и бандитами.

Приехавший из поездки глава семейства взволнованно слушал торопливый и сбивчивый рассказ матери и жены о событиях ночи…

— Как чувствовал, что что-то должно случиться, — пояснял глава семейства. — Когда я шел в поездку, видел двух подозрительных типов, бесцельно круживших на пустыре возле нашего дома. По всей видимости, это были ночные пришельцы — лесные братья, бандеровцы…

— Ну, что им надо от нас — простых трудяг, мы же не власть и не военные.

— А, шоб воны повыздыхалы, кровопийцы, — подытожила бабушка Мария Захаровна. — Яки воны украиньци, колы рижуть и рубають своих беззахьютных землякив. Шастают по селам та по окраинам города.

— Голодные, видно, — тихо промолвила Агафья.

В этих словах была святая правда. Палачи не только мстили «восточникам», «советским», «приезжим» за их работу на власть, но и, теснимые отовсюду за свои злодеяния, не могли ни спокойно отоспаться, ни вдоволь поесть. Все они были повязаны преступной кровью. Кровь, как говорится, бывает двух видов: та, что течет в жилах, и та, что вытекает из жил. Они были приверженцами последней.

Свою власть они недаром называли «страшной».

«С этой тщательно законспирированной организацией, — как писал Алексей Чистяков, — СМЕРШу и пришлось воевать сразу после освобождения Украины. До конца войны и в первые годы после нее советская власть заканчивалась в районных центрах. В селах хозяевами были бандеровцы. Чтобы покончить с этим, после войны в Западной Украине в каждом селе стали размещать гарнизоны. На одну Ровенскую область понадобилась целая 13-я армия, после чего все стало вставать на свои места. Бандитов загнали в лес и лишили снабжения, а СМЕРШ стал уничтожать в первую очередь главарей…»

После их ликвидации банды распадались, так как большинство людей было мобилизовано в УПА под страхом экспроприации собственности, поджога жилища и убийства родственников.

★ ★ ★

Об одной операции СМЕРШа, внедрившей в ряды ОУН — УПА военного контрразведчика Ю.В. Тараскина, находившегося там до 1947 года, и пойдет ниже речь. Он вспоминал, что в 1946 году «…мы перебили банды на уровне куреней, кошей и сотен. А вот службу безопасности, или на их языке — «безпеку», этих жесточайших палачей, нам добить толком не дали. Когда в 46-м мы вышли на уровень надрайонного руководства, следы потянулись в ЦК Украины во главе с Хрущевым. Тут нас и остановили. Тогда и свернулась работа по борьбе с бандеровцами в Ровенской и Львовской областях…»