Русская зима - Алексей Изверин

А что бы меня ждало в ином случае?

Врачи нашего центра медицины, Склиф, это лучшие специалисты во всем мире. Нигде таких нету. Они бы меня выживили. Заставили бы жить. Посадили б на большую такую кресло-каталку, и…

— Что задумался? — Вдруг пихнула меня локтем в бок Ленка. — Может, еще по чайку?

— Конечно, давай, Лен! — Сразу же ответил я. — Чур, ты чайник ставишь!

Окрестности Ачинска. Красноярский край, 2123 год.

Странно, что мутанты не трогали этот город раньше.

Ачинск был уже за границей, в тех местах, что когда-то негласно оставили мутантам. Потом подумали, а не много ли с них будет? Границу решили подвинуть к речке Чулым, которая, хоть и пересохла почти, все еще могла служить дополнительной преградой. Для наших средств обороны это не очень важно, но все же лучше иметь какую-то зримую грань. Противник привыкнет, что за этой гранью его убивают, и психологически заопасается ее пересечь.

Чушь, по моему. О психологии головожопых ничего толком не известно даже сейчас. Может, цель всей их жизни — умереть, и потому они так яростно к нам лезут, прямо под стволы и СОУ?

Федерация Народов Земли упорно наступала на Выжженные земли. Не очень-то приятно иметь посреди страны здоровенное такое отравленное ядами и радиацией пятно, из которого нет-нет, да и что-то выползает разнести пару зданий и попробовать на вкус человеков.

С этой стороны Енисея отстроили Дивногорск, превратив его в укрепленный военный городок, перекинули большой и широкий мост через реку взамен когда-то взорванного моста у Красноярска, и провели небольшую, но ровную дорогу до Ачинска. И сам Ачинск укрепили тоже неплохо, сделав его городом-гарнизоном раннего предупреждения и базой для операций на том берегу реки.

С тех пор мутантов в окрестностях Красноярска существенно поубавилось. Перекочевали севернее либо западнее, либо спрятались надежно.

План защитных сооружений Ачинска висел перед моими глазами, один раз достаточно было посмотреть и сделать себе снимок. Пулеметы, стационарные огнеметы и мобильные посты на «Вепрях», курсирующие как вдоль дороги до Дивногорска, так и вокруг городских границ. С. В небе неотрывно находились десяток патрульных автоботов и пара штурмовых винтокрыла, а «Оса» разведывательной модификации сканировала подступы к городу. С полевого аэродрома через минуту могли взлететь еще три двойки винтокрылов по тревоге, а через минут двадцать к ним присоединились бы авиация из Красноярска. На базе Сибирь-3 всегда в готовности стояли винтокрылы и флаеры, и даже пара аэрокосмических истребителей была, охраняла космопорт.

Гарнизон Ачинска имел в своем распоряжении три ракетные установки на базе тех же «Вепрей», или, как их еще называли, «Систем залпового огня». Исключительно чтобы работать по дальним территориям, каждая ракетница могла задавить цель на паре сотен кэме от себя.

Также в районе доживали свой век старые танки, построенные сразу после войны, и модернизированные не очень давно.

Вездеходы, танки, ракетницы, винтокрылы, сотня человек с оружием.

И все это теперь либо догорало на земле, либо пряталось за моей спиной. Либо служило совсем другим хозяевам… Но об этом думать не хотелось. Будем надеяться на лучшее, что все в норме, аппаратура вся уничтожена, отступавшие не забыли посбивать замки с пулеметов и снять прицелы с орудий…

Флаер «Оса» ждал нас поздно вечером на мелком аэродроме непосредственно при гарнизоне. Фролов с нами не летел.

Хмурый пилот, лет двадцати, и не менее хмурый бортстрелок того же возраста. Пилот парень, стрелок девушка. Одного роста, в одинаковых комбезах и, кажется, с одинаковыми лицами. Брат и сестра, что ли?

Стояли около флаера, ждали нас.

— Вы? — Мрачно спросил пилот.

— Мы. — За всех трех ответил я.

— Понятно. — Ответил пилот. — Идите на борт, сейчас взлетаем.

Грузовой отсек «Осы» был забран по стенам крупноячеистой сеткой, аппарель открывалась только из кабины пилотов. Окон не было.

Межсекционную перегородку пилот оставил открытой.

— Как буду снижаться, дам вам знак. Вы сразу высаживайтесь, у вас есть полторы минуты. Как только выйдете, я сразу взлетаю.

— Понятно. — Снова за всех трех ответил я.

Мрачность пилота не располагала к длинному и долгому разговору. Да и вообще что-то говорить с ним не хотелось.

К нам заглянул бортстрелок, поглядел, как мы сидим, и убрался к себе в кабину.

Флаер рванул с места в карьер, как будто опаздывал.

Будь мы людьми, полетели б по отсеку, а так каждый успел за что-то да ухватиться. Только у Лешки полетела к запертой аппарели АСВ, которую он как раз собирался повесить на плечо.

— Водитель кобылы! — Громко сказал Лешка, быстро перебирая руками по сетке. Подобрал оружие и вернулся на свое место.

Пилот никак не отреагировал, хотя и слышал, точно.

Полет был не очень долгим, флаер полого набрал высоту, и свалился вниз, как камень.

Торможение тоже было жестким, чтобы устоять на ногах, я снова схватился за сетку.

Аппарель, закрывающая наш отсек, пришла в движение еще когда флаер двигался.

— На выход! — Сказал пилот.

— Тормози, тогда выйдем. — Ответил я громко. — Скорость-то погаси!

Прыгать не хотелось совершенно. Если уж пилот так опасается оставаться тут, то это его проблемы. Мог и раньше попросить, а не рвать с места в карьер. Может, и глупо, но свое плохое настроение пусть пилот при себе оставляет, когда дело делает.

Флаер стал замедляться, и совершенно остановился.

Когда аппарель откинулась полностью, коснувшись земли, я пошел к выходу.

Выходили так — сначала я, потом Лешка, потом Ленка.

Оружие поснимали с предохранителей, коммы включили, и обшаривали округу.

— Вышли! Эй, водитель, давай отсюда!

Бока флаера мешали работе наших систем обнаружения. Да и двигатели его излучали не только тепло, но и немного в электромагнитном фоне, что наши системы сбивало совершенно.

«Отойдем» — Сказал я по внутренней связи. Теперь уже боевой режим, теперь надо быть куда как внимательнее.

«Проверить связь»

Я включил свой комм. Экран засветился слабым серым светом, возникла карта местности и три точки на ней. Лешка и Ленка.

Коммуникатор-то он только так называется, на самом деле это довольно сложный комплекс-ретранслятор, предназначенный обеспечивать связь в группе и выход на командный состав. Его настройка то еще развлечение, спасибо системе, в которой типовые настройки раций уже хранились.

— Группа семь-семь, на связи. — Сказал я в пространство. Закрепленная на моей щеке полоска микрофона еле дрогнула, сработала. — Первый на связи. Доложитесь.