Непристойные предложения - Уильям Тенн

Корабль пустовал, ждал экипажа для первого рейса.

Каким-то образом за несколько часов, через которые его побег обнаружили, Л’пайр разобрался с управлением судна, смог стартовать с Гтета и выйти в гиперпространство. Тогда он не догадывался, что этот корабль как экспериментальная модель был оснащен передатчиком, сообщавшим в космопорт его местонахождение.

Таким образом, у гтетанской полиции не было возможности преследовать беглеца – но они всегда точно знали, где он находится. Несколько сотен амебоидов-энтузиастов пустились в погоню на старомодных кораблях с обычными двигателями, однако через месяц долгого, утомительного межзвездного путешествия на одной сотой скорости Л’пайра сдались и вернулись домой.

Л’пайр хотел укрыться в примитивном, малозначимом уголке галактики. Зона вокруг Сола идеально подходила для этой цели. Он вышел из гиперпространства на полпути между третьей и четвертой планетами. Но сделал это очень неуклюже (в конце концов, Хой, лучшие умы его расы только начинают понимать работу двухдроссельного двигателя) и в процессе лишился всего топлива. Едва дотянул до Земли и сел.

Посадка осуществлялась ночью и с закрытыми соплами, а потому никто на планете ничего не увидел. Поскольку жизненные условия на Земле сильно отличаются от Гтета, Л’пайр понимал, что его перемещения будут сильно ограничены. Оставалось надеяться только на помощь аборигенов. Требовалось выбрать место, где вероятность вступить в контакт будет максимальна, а вероятность, что местные случайно наткнутся на его корабль, – минимальна. Он выбрал пустырь в пригородах Чикаго и быстро спрятал судно.

Тем временем гтетанская полиция связалась со мной как с местным командиром галактического патруля. Они сообщили, где прячется Л’пайр, и потребовали его экстрадиции. Я возразил, что пока это не в моей юрисдикции, поскольку нет преступления межзвездной природы. Корабль был угнан на родной планете Л’пайра, а не в дальнем космосе. Но если, находясь на Земле, он нарушит какой-либо галактический закон, хоть немного потревожит общественный порядок…

– А как насчет этого? – спросила гтетанская полиция по межзвездному радио. – Насколько мы понимаем, Земля имеет статус тайного наблюдения. Незаконно знакомить ее с высшими цивилизациями. Разве посадка Л’пайра на корабле с двухдроссельным гиперпространственным двигателем не является достаточной причиной для ареста?

– Сама по себе – не является, – ответил я. – Корабль должен увидеть и опознать житель планеты. Насколько нам известно, этого не произошло. И пока Л’пайр прячется, пока не рассказывает про нас людям и не способствует технологическому развитию Земли, его галактическое гражданство нужно уважать. У меня нет законного основания для его ареста.

Гтетанцы поворчали насчет того, на что идет их звездный налог, но поняли мои аргументы. Однако предупредили меня насчет Л’пайра: рано или поздно его криминальные наклонности возьмут верх. Он в безвыходном положении: чтобы добыть топливо и покинуть Землю, пока не кончатся запасы, ему придется совершить какое-то преступление, и как только это произойдет и его арестуют, запрос на экстрадицию следует удовлетворить.

– Грязный, злобный старый извращенец, – пробормотал начальник полиции и отключился.

Не стану описывать свои чувства, Хой. Гениальный, предприимчивый преступник-амебоид разгуливает по такой культурно нестабильной планете, как Земля! Я велел всем нашим агентам в Северной Америке быть начеку и стал ждать, молитвенно сложив щупальца.

Л’пайр подслушал большую часть этого разговора по корабельному радио. Само собой, первым делом он снял маячок, благодаря которому гтетанская полиция его отследила. Затем, как только стемнело, он умудрился – преодолевая колоссальные трудности – переместить себя и свой маленький корабль в другую часть города. При этом его тоже никто не заметил.

Он обосновался в многоквартирных трущобах, которые предназначались на снос ради нового района и были почти необитаемы. И задумался о своей проблеме.

Потому что, Хой, у него имелась проблема.

Он не хотел неприятностей с патрулем, но если ему в ближайшем будущем не удастся наложить псевдоподии на значительное количество топлива, он покойник. И ему требовалось не только топливо, чтобы улететь с Земли; конвертеры – которые на этом весьма примитивном гтетанском судне превращали отходы в годные к употреблению воздух и пищу – очень скоро остановятся, если их не зарядить.

Время на исходе, ресурсов почти нет. Имевшиеся на корабле скафандры, весьма толковой конструкции, способные удовлетворить особые потребности постоянно флуктуирующего организма, не предназначались для столь примитивной планеты, как Земля. Вдали от корабля они долго не проработают.

Он знал, что мой ВП офис известили о его посадке и что мы ждем, пока он нарушит любой невразумительный мелкий закон. Тогда мы нанесем удар – и после стандартных дипломатических формальностей он отправится обратно на Гтет, поскольку девятидроссельное патрульное судно с легкостью его поймает. Очевидно, он не мог следовать своему изначальному плану – совершить быстрый налет на человеческий склад и забрать то, что ему нужно.

Оставался только обмен. Он найдет человека, с которым сможет договориться, и предложит ему нечто, по мнению этого конкретного человека, равноценное объему топлива, которого хватит кораблю Л’пайра, чтобы улететь в не столь богатый полицией уголок Вселенной. Однако почти все содержимое корабля требовалось для его работы. И Л’пайру предстояло заключить сделку, (1) не выдав существования и природы галактической цивилизации и (2) не обеспечив обитателей Земли технологическим стимулом.

Позже Л’пайр сказал, что пытался решить проблему, пока у него ядро не сморщилось. Он несколько раз облазил весь корабль от кормы до носа, но все, что могло заинтересовать человека, было или слишком полезным, или слишком откровенным. И потом, уже готовый сдаться, он нашел.

Ему нужны были материалы, посредством которых он совершил свое последнее преступление!

Видишь ли, Хой, согласно гтетанскому законодательству, все улики, относящиеся к конкретному преступлению, остаются у обвиняемого до суда. Тому есть очень запутанные объяснения, в частности, гтетанская правовая концепция, что каждый заключенный считается виновным, пока посредством лжи, уверток и блистательной дословной трактовки законодательства не убедит искушенный, циничный суд присяжных, что им следует, вопреки здравому смыслу, оправдать его. Поскольку бремя доказательств лежит на преступнике, ему же принадлежат и улики. И разглядывая эти улики, Л’пайр решил, что он в деле.

Теперь ему требовался клиент. Который не только захочет приобрести то, что ему предлагают, но и сможет предоставить взамен нужное Л’пайру топливо. А в районе, где временно базировался Л’пайр, такие клиенты были редкостью.

Гтетанцы находятся на стадии 19, а значит, владеют примитивными формами телепатии – разумеется, на очень коротких расстояниях и относительно кратковременной. Понимая, что тайные агенты уже начали поиски и что стоит им увенчаться успехом, как свобода его действий ограничится еще сильнее, Л’пайр принялся отчаянно просматривать умы аборигенов в радиусе трех кварталов от своего убежища.