Сила урагана - Крис Банч

Он улыбнулся и отключил экран. Язифь повернулась к Гарвину, который на несколько часов отпросился у коуда Фицджеральд.

— У нас будет вечеринка.

— Откуда ты знаешь? Ангара еще не дал согласия.

— Я просто знаю. Женщины знают такие вещи.

— Почему ты хочешь устроить это перед Лариксом?

— Иногда ты на редкость непонятлив, Гарвин Янсма, — сказала Язифь с легкой ноткой суровости. — Тебе не приходило в голову, что некоторые из тех, кто отправляется воевать, не вернутся и не попадут ни на какой бал победы?

Гарвин вздрогнул, потом медленно кивнул.

— И может, люди хотели бы подумать о чем-нибудь приятном, когда они в траншеях и в них стреляют, — продолжала Язифь. — Я приглашу всех любителей гулянок — и женщин, и мужчин, и тех, насчет кого я и сама не уверена… Вообще-то, я только таких и знаю. И дам им знать, что очень обижусь, если они уйдут домой одни. И готова поспорить, что дант Ангара точно знает, что именно я замышляю.

Гарвин покачал головой:

— Язифь Миллазин, ты неподражаема.

— Это я тоже знаю.

— Держи, — буркнула Моника Лир, бросая маленькую коробочку через стол Дарод Монтагне. Монтагна открыла коробочку, и у нее глаза полезли на лоб.

— Ой…

Это были нашивки альта.

— Как же это?

— Чтобы мне было с кем выпить, — проворчала Лир. — Я теперь сент и не могу каждый вечер болтаться в сержантском клубе.

— Но мне же всего…

— Двадцать? — отозвалась Лир. — Да уж точно. Теперь войны ведутся молодыми женщинами, если ты еще не видела всех идиотов, которых недавно наповышали. Вообще-то, тебе следовало перевестись из РР, чтобы солдаты не фамильярничали. Но прежних никого не осталось, и фамильярничать некому, — сказала Лир.

— Спасибо, босс.

— Не стоит благодарить. Я тебя еще загоняю, пока нас не посадят на корабли. А шансы быть разорванной на кусочки у тебя резко повысились.

Корпус менялся, и очень быстро. Солдат, возвратившийся из больницы или из отпуска, мог и не узнать своего прежнего подразделения. Некоторые перемены объяснялись понесенными потерями, но в основном они были вызваны удвоением личного состава Корпуса. Опытные офицеры и сержанты повышались в звании и переводились. Некоторым требовался прямой приказ данта Ангары, чтобы они, наконец, мрачно упаковались и перебрались в новые казармы закладывать основу новых подразделений.

Даже РР распотрошили, несмотря на бесплодное возмущение Лир. Тона Майлота и Стефа Бассаса повысили до старших твегов и перевели в новые пехотные подразделения во Второй бригаде. Медик Джил Махим, теперь офицер в чине альта, была переведена в медицинское подразделение Первой бригады, а после войны ее обещали послать в гражданскую медицинскую школу. Рад Дреф тоже стал альтом и из пилота «грирсона» превратился в командира звена «Жуковых».

Кое-кто еще оставался в РР: Лав Хуран, старший твег, стала первым твегом, и это означало, что все три командных должности в РР занимали женщины; твег Калафо, старший сержант второго взвода; Фелдер, тоже твег — ей теперь подчинялось целое подразделение ее любимых роботов, еще одно изменение в структуре РР; и, наконец, страйкер Флим, который отказался от любых повышений, а когда его повысили насильно, постарался к следующему же утру влипнуть в такое количество неприятностей, что его опять понизили.

Ни у кого в РР не осталось времени ни на какую личную жизнь. Лир отказывалась снижать требования, и старая гвардия две трети времени готовилась к вторжению, а в оставшееся время тренировала и испытывала новичков.

Монтагна призналась Лир, что ждет вторжения, чтоб хоть немного отдохнуть.

— Разве ты еще не поняла, как устроена армия? — спросила Лир. — Мы нарочно это делаем, так всех изматываем, чтобы бой был как каникулы. И что ты тут убиваешь время на болтовню со мной, юный альт? Пошли, Дарод, пора работать!

Другие подразделения точно так же раздирали на мелкие кусочки из-за поступления новобранцев и постепенного увеличения Корпуса до запланированного состава в двадцать тысяч.

Эрик Пенвит лихо отдал честь:

— Вызывали, сэр?

— Вызывал, — ответил Ангара. — У меня для вас особое задание.

— Спасибо, сэр. Могу я спросить, какое?

— Поможете устроить вечеринку.

Ньянгу Иоситаро шел в кабинет Ангары с последними данными разведки о размещении кораблей Редрута, когда его остановила Ашант, одна из адъютантов Ангары:

— Ты бы лучше не совался туда раньше чем через час, Ньянг. Старик не прочь кому-нибудь оторвать голову, неважно кому.

— А почему? — спросил ее Ньянгу. — Что случилось?

— Сейчас туда зашел мил Лискеард, бросил свои крылышки на стол и сказал, что он уходит, что Ангара может направлять его куда угодно, хоть под трибунал, только бы ему не пришлось больше никого убивать.

Ньянгу удивленно моргнул:

— Лискеард? Черт, он же настоящий тигр!

— Был тигром, — ответила Ашант. — Дант с ним час разговаривал, пытался заставить его передумать, потом, наконец, взорвался и велел ему пока убираться с глаз подальше в отдел техобслуживания. Сказал, что после вторжения решит, отдавать Лискеарда под трибунал или нет, а сейчас у него нет на это времени.

— Интересно, что с ним такое случилось?

— Я… ну… не все смогла проконтролировать — пришлось ответить на другой звонок. Но когда я вернулась, Лискеард говорил что-то такое вроде «тела, одни сплошные тела». Не знаю, наверное, он просто сломался. Интересно, — задумчиво сказала Ашант. — Я не слышала, чтобы Ангара называл его трусом или что-нибудь в таком духе.

— Да, интересно, — ответил Ньянгу. — Пойду, перекушу, вернусь попозже.

Он пошел обратно по коридору, гадая, что сломало Лискеарда и у всех ли есть такая точка, где они ломаются. Ньянгу подумал о людях, которых он видел после боя, дрожащих, плачущих или просто глядящих в никуда. У некоторых дело было в чем-то ужасном — кровавой смерти товарища, чуть не наступившей собственной гибели. А у других — ни в чем. Во всяком случае, ни в чем, что было бы понятно другим. Некоторые приходили в себя через несколько минут или после пребывания в больнице. А другие так и не возвращались в Корпус.

Ньянгу надеялся, что с ним такое никогда не случится. Уж лучше смерть. Так ему пока казалось.

— Вы все члены клана Твема? — спросил Джон Хедли.

В комнате было восемнадцать мусфиев, все в оружейных поясах. Они стояли в традиционном для мусфиев боевом строю в виде перевернутого V. Тот, что был в центре, сказал, что его зовут Рлет и он среди пришедших самый опытный летчик. Акцент у него был кошмарный, но на всеобщем языке он, по его собственным словам, говорил лучше остальных.