Темнота драконов - Сет Патрик

Мальчика словно с силой ударили под дых.

Ему начинала нравиться эта Флейта.

– Подозреваю, ты ученик из Тивискана, – проговорил Гамельнский Крысолов. – Подумать только! Последняя надежда Замка – ребёнок! – он склонился к мальчику. – Я умею обращаться с детьми, парень. – Патч попытался вырваться, но солдат держал его крепко. Крысолов выпрямился. – И да, разумеется, узник был похож на меня, – сказал он с улыбкой. – Наша мать наверняка бы очень расстроилась, узнав, как я с ним поступил.

– Это был ваш брат? – спросил Патч.

– Близнец! Я всегда хотел сделать так, чтобы его наказали вместо меня. Я сыграл Песнь Забвения и стёр его воспоминания, а его самого держал в потайном месте. Оставалось только навести на него власти, когда придёт время! Но эта компания Восьмерых всё сильно усложнила. Они почти догнали меня, да ещё в неподходящий момент, оттуда до места, где я спрятал брата, было очень далеко. Как они меня вымотали! И почти достали. На память оставили это, – он провёл пальцами по шрамам на лице, – Трофей от Восьмерых. Все эти годы я собирался вернуть им должок. Но я терпелив и умею не привлекать к себе внимания. Да, терпелив! Только вдруг появился какой-то идиот и начал играть запрещённые Песни, заставив всех опять переволноваться. На самом деле, я собирался всё это провернуть в следующем году, но пришлось поторопиться. Рандел Стоун опять вышел на поиски и начал расспросы! Я не мог позволить ему что-то разнюхать или втянуть в это дело остальных.

Патч тяжело сглотнул. Кто как не он был тем идиотом, который играл запрещённые Песни.

– Зачем вам это? – спросил Патч.

– Как зачем?! Власть. Этому миру нужен достойный правитель.

– И это вы?

– Разумеется! Крайне мало людей, которые действительно достойны власти. Остальные, – он посмотрел на своих солдат, – скот. Овцы, – он снова склонился к Патчу и улыбнулся. – Я мог бы сорвать с тебя Маску и сделать одним из своих солдат, но не хочу, чтобы ты пропустил конец представления. Думаю, тебе оно понравится. Пока звучит Песнь, они просто слушаются меня, но когда она замолчит, они станут моими навечно.

Патч заметил испуганные взгляды Барфера и Рен. Он знал, что они должны бежать, бежать и предупредить весь мир о грядущей беде – и у Патча родилась идея, как их прогнать.

– Я хочу спросить, – сказал он глухо, – вы когда-нибудь думали о своём брате, которого держали в самой тёмной темнице Замка? – с каждым словом мальчик говорил всё тише, а Крысолов склонялся всё ближе, чтобы лучше его слышать, – вы когда-нибудь думали о том, как он страдал? – прошептал Патч. – Неужели у вас совсем нет жалости?

Гамельнский Крысолов склонился к самому уху Патча.

– Нет! – весело рявкнул он.

И тут Патч стремительно повернулся и со всей силы ударил Крысолова металлическим лбом прямо в нос. Раздался характерный хруст. Крысолов с воем упал на колени, вскинув руки к лицу, – между пальцев его текла кровь.

Не теряя времени, Патч точно так же стукнул затылком в нос державшего его солдата. Хватка его ослабла, Патч наконец смог освободиться. Он кинулся к той части сцены, где стоял Орган.

– Схватить его! – взревел Крысолов. И солдаты-марионетки с пугающей готовностью ринулись к мальчику. Крысолов вскинул Флейту и заиграл Песнь, которую Патч мгновенно узнал. Боевую Песнь невероятной силы, на её завершение не требуется много времени, но Патч понял, что целится Крысолов не в него: развернувшись, тот смотрел на Барфера и Рен.

– Барфер! – заорал Патч. – Ты поклялся! Убирайся отсюда!

Он видел замешательство на лице друга, но иного выбора не было. Дракогриф с силой взмахнул крыльями, и в следующую секунду Песнь ринулась вперёд, с силой ударив его. Рен едва не слетела, но Барфер смог удержаться в воздухе.

Солдаты стремительно приближались к Патчу, оставался только один путь к отступлению: трубы Органа. Подпрыгнув, он зацепился за край самой маленькой трубы, успев забраться на неё в самый последний момент. Одному из преследователей помогли вскарабкаться следом. Патч отступал, забираясь всё выше, но заметил, что с другой стороны Органа тоже лезут солдаты.

На сцене под ними Гамельнский Крысолов готовил для Барфера ещё одну военную Песнь, но внезапно остановился.

– Нет, нет, – сказал он, – это скучно. У меня есть идея получше, я люблю, когда мне делают вызов! – убрав Флейту, он подбежал к клавишам Органа, растирая руки, чтобы согреть их. – Посмотрим- ка… – он лихорадочно заиграл на инструменте, добавляя к Песне ещё больше мелодических слоёв.

Барфер и Рен почти достигли края Лощины.

Гамельнский Крысолов посмотрел на них и нахмурился.

– Ничего? – разочарованно произнёс он. – Хм… Это точно должно подействовать на дракона. Или это не дракон?! Я же видел перья? И клюв? Грифон!

Он сыграл слегка изменённую версию прежней мелодии, затем остановился и снова нахмурился. Барфер успел улететь ещё дальше. Осталось совсем чуть-чуть!

И тут Крысолов понимающе улыбнулся.

– Конечно же! – воскликул он. – Вот я дурак! – Крысолов взглянул туда, где Патч карабкался по трубам, едва опережая своих преследователей. – Гораздо проще подчинить кого-то одного, – крикнул он, – даже если речь идёт о дракогрифе! – и снова начал играть, громко хохоча.

Патч в отчаянии смотрел, как Барфер развернулся и полетел назад, не в силах сопротивляться силе Органа из обсидиака. Кто-то схватил его за лодыжку, Патч высвободился, чуть не потеряв равновесие. Оставалась последняя, самая высокая труба. Его руки уже еле держали, но он всё же забрался на неё. Всем телом он чувствовал вибрации низких частот и едва удерживался на кромке трубы.

Барфер уже подлетел к сцене и оказался на одном уровне с Патчем. Глаза дракогрифа были абсолютно пусты, Рен на спине умоляла:

– Барфер, – кричала она, – это же я! Пожалуйста!

Взглянув на Патча, она бессильно покачала головой.

Гамельнский Крысолов зловеще улыбнулся ему и перевёл взгляд на Барфера.

– Давай сперва устраним твою наездницу, – сказал он. – Лети-ка до тех камней. Поднимись повыше и сбрось её. Потом вернёшься и съешь своего друга. – НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! – закричала Рен.

Она попыталась спрыгнуть с Барфера прямо сейчас, но тот схватил её за руку и держал под собой, пока летел к каменной скале.

Гамельнский Крысолов взглянул на солдат, которые продолжали карабкаться на трубы за Патчем.

– Оставьте его, – велел он, – пусть смотрит, как его друг погибает.

И Патч смотрел, оцепенев от ужаса.

Барфер пересёк Лощину и взмыл над каменной грядой. Он поднимался всё выше, не обращая внимания на крики Рен.

Наконец остановился и поднял её перед собой.