Герцогиня-самозванка - Рут Райан Ланган

– Спасибо. – Пока остальные дамы исправляли прически и наряды, Эвелин увлекла Лану в уголок, где их никто не смог бы услышать. – Было немного жестоко позволить мне говорить о чувствах моего сына к вам, когда вы собирались выйти замуж за вашего кузена.

– Заверяю вас, Эвелин, эта помолвка была для нас таким же сюрпризом, как и для окружающих.

– Вы хотите сказать, что не знали об этих планах во время нашей прошлой встречи?

Лана кивнула:

– Честно, не знала. И Джесс тоже не знал, я в этом уверена. Это стало просто… одним из тех чудесных сюрпризов, которые случаются с людьми, которые знают друг друга всю жизнь. Точно также, – поспешно добавила она, – как вы сами смогли в этом убедиться с Инид и Уилтоном.

– Да, действительно. – Похоже, Эвелин почувствовала немалое облегчение. – Не могу выразить, насколько глупо я себя почувствовала, прочтя в газете о вашей помолвке. Ведь я помнила, что совсем недавно разговаривала с вами относительно брака с моим сыном. Конечно, в тот момент я не подозревала, что он уже влюбился в другую.

Лана чувствовала себя настолько виноватой, что даже взяла свою собеседницу за руку и искренне проговорила:

– Я очень польщена тем, что вы сочли меня достойной такой чести. Я так надеюсь, что мы все равно будем дружны.

Эвелин изумленно приподняла брови. Взяв Лану под руку, она прошептала:

– Идемте. Давайте присоединимся к мужчинам в зале. – Пока они шли в сторону бального зала, немолодая собеседница подалась чуть ближе и сказала: – Будет так приятно строить планы великолепной свадьбы, правда? – И, не дожидаясь ответа Ланы, добавила: – Не знаю, как вы, а у меня едва хватает времени на то, чтобы позаботиться обо всех деталях. – И потом, словно по случайной ассоциации мыслей, она шепотом спросила: – А вы по-прежнему хотели бы усыновить ребенка вашей подруги?

– Только не позволяй себе слишком надеяться.

Джесс обнимал Лану за плечи, сидя с ней в карете, которая везла их к зданию суда.

– Но мне показалось, что Эвелин искренне хочет отказаться от этой обузы теперь, когда она так занята подготовкой к свадьбе сына.

– Возможно, это так. Но нам надо приготовиться к любым поворотам событий.

Когда карета остановилась, Джесс помог Лане сойти на землю и, подав ей руку, повел внутрь.

– Совершенно верно. – Она придвинулась к нему. – Надо еще убедить судью Лоренса. Я помню, насколько хладнокровно он решил судьбу Колина, и понимаю, что переубедить его будет не так легко, как Ван Энделов.

Джесс молча кивнул, не собираясь просвещать Лану относительно вечера, который он провел за карточным столом в обществе судьи и нескольких высокопоставленных городских чиновников. Ему понадобились все его умения, чтобы проиграть судье Лоренсу, который оказался одним из самых неумелых игроков, с которыми Джесс имел несчастье встречаться. Ему было совершенно непонятно, почему настолько умный человек не может сообразить, что три двойки бьют двух тузов. В какой-то момент, когда судья уронил карты на пол, Джесс любезно их подобрал, подложив ему короля из своих карт и забрав вместо него четверку треф. Эта замена позволила судье выиграть самый крупный джек-пот вечера. Конечно, судья Лоренс не подозревал о том, что он у Джесса в долгу. И он никогда об этом не узнает. Тем не менее он, возможно, снисходительнее посмотрит на партнера по карточному столу, который присутствовал при демонстрации столь блестящей игры. По крайней мере Джесс надеялся именно на это.

– А, вот и вы!

Закери, стоявший у дверей, повел их в помещение, где должно было проходить слушание.

Эвелин и Густав Ван Эндел уже были там вместе со своими тремя поверенными. Поздоровавшись, все уселись ждать судью.

Когда внутренняя дверь зала открылась, Лана прижала ладонь к животу. Если ей снова откажут в опеке, она этого не вынесет! И в то же время у нее не было выбора – ей приходилось довериться своим спутникам. Она взглянула на Закери с его давно не стриженной косматой головой, расстегнутым сюртуком и сбившимся набок галстуке. А потом быстро покосилась на Джесса, который с очень серьезным лицом сидел рядом с ней. Он едва заметно повернул голову и подмигнул ей. Ее сердце странно затрепетало, и она, уже в который раз, не смогла понять, что в этом актере такого, что заставляет ее ему доверять.

Судья уселся за свой стол, открыл папку, сдвинул кончики пальцев и внимательно посмотрел на собравшихся.

– Мы здесь для того, чтобы пересмотреть решение относительно опеки над сиротой Колином О'Малли. – Он повернулся к супружеской паре, сидевшей со своими тремя адвокатами. – Эвелин и Густав Ван Эндел, из этих документов явствует, что вы несколько недель занимались ребенком, которого теперь считаете немым и необучаемым. Директриса сиротского дома соглашается с вами и рекомендует, чтобы ребенок до конца жизни оставался в приюте для умалишенных. Насколько я понял, вы вынуждены принять решение положиться на ее прекрасное знание подобных вопросов и вернуть мальчика под опеку Нью-Йорка?

Те по очереди подтвердили, что это именно так. Далее судья обратился к Лане, которая выглядела совершенно ошеломленной:

– Вас полностью ознакомили с дефектами ребенка?

Дефектами? Они считают ее чудесного, умненького, милого Колина необучаемым?

Лана лишилась дара речи. Вместо ответа она молча кивнула, а ее адвокат ответил за нее:

– Это так, ваша честь.

– И тем не менее, зная обо всех трудностях, которые вас ожидают, вы просите об опеке?

Закери твердо заявил:

– Просим.

Судья начал зачитывать документ из папки, открытой у него на столе:

– «Суд желает выразить свою благодарность Эвелин и Густаву Ван Эндел за их терпение и стойкость в очень неприятной ситуации. То, что они пожелали использовать свои денежные средства и положение в обществе для того, чтобы улучшить долю иммигранта нашей страны, весьма похвально».

Эвелин адресовала мужу торжествующую улыбку, а Лана с такой силой стиснула руку Джесса, что он едва удержался, чтобы не поморщиться.

Судья перевернул страницу и стал читать дальше:

– «В отношении дела сироты Колина О'Малли суд постановляет, что, в соответствии со словесным пожеланием покойной матери ребенка, временная опека будет предоставлена истице, незамужней даме, с условием, что постоянная опека будет оформлена только после ее свадьбы и после того, как представители суда тщательно осмотрят дом, в котором ребенка будут растить».

Не глядя на присутствующих, судья захлопнул папку, отодвинулся от стола и удалился.

Казалось, Эвелин и Густав Ван Эндел просто в восторге от похвальных слов судьи, которые уже были подхвачены их друзьями. Печальная повесть о сироте, которого они взяли в свей дом, превратила их в глазах света чуть ли не в святых мучеников.