Стимпанк - Пол Ди Филиппо

Увлекая за собой сестру, Эмили поспешила к собирающейся толпе.

Выгон представлял собой прямоугольное пространство площадью два-три акра, обрамленное и местами усеянное деревьями в яркой майской зелени. Несколько из шести церквей Амхерста выходили на прошнурованный тропками пустырь, как и слегка трущобные, выкрашенные желтой краской строения, известные, в частности, под названием Братский Ряд. Холмистая местность, окружавшая Амхерст, держала в сложенных ладонях места для зрителей – естественный амфитеатр. Окутанные дымкой горы, долины, завершенные ниже.

А теперь, как ясно разглядела Эмили, Выгон щеголял новинкой.

На середине травянистой площадки, закрепленная в своей колыбели на колесах толстыми швартовами, в семидесяти пяти, если не более, милях от ближайшего порта стояла двухмачтовая шхуна, выглядевшая столь же нелепо, как панталоны на туземце Сэндвичевых островов.

Окруженная шумными зрителями шхуна напоминала сбившийся с курса барк, застрявший в косяках плоти.

Подходя ближе, Эмили разглядела подтянутую фигуру профессора Уильяма Крукса, стоящего на палубе. Он наклонялся над землемерным инструментом. Поглядев по направлению трубки, Эмили увидела в некотором отдалении Эндрю Джексона Дэвиса со свинцовым отвесом в руке.

Восемь взмыленных першеронов – без сомнения, те, которые доставили шхуну сюда по дорогам из Восточного Бостона, – были все еще припряжены к колесному днищу. Перед ними с кнутом в руке стоял Генри Саттон, а рядом его подсобник Остин Дикинсон.

Ни Уолта, ни мадам Селяви вокруг не наблюдалось, и Эмили подавила дурную мысль.

– Надо передвинуть ее еще на пятнадцать ярдов дальше, Ген! – крикнул ученый, перекрывая восклицания и шуточки толпы.

Юный Саттон щелкнул кнутом и с помощью Остина погнал упряжку вперед.

– Но-о-о! Поднажмите, молодцы!

Шхуна медленно покатила по траве. В надлежащий момент Крукс резко махнул рукой вниз, сигналя отпрячь першеронов, и Саттон быстро это осуществил, выбив деревянную чеку, скреплявшую постромки. По инерции корабль продвинулся еще немного и остановился.

– Идеально! – крикнул Крукс. – Перо в шляпу ньютоновским законам!

Крукс отошел от своего инструмента, повернулся и обратился к толпе в своей царственной английской манере:

– Леди и джентльмены Амхерста, вам выпала честь стать сегодня свидетелями зари новой эры – эры, в которой регулярное сообщение между царством живых и царством мертвых положит начало Золотому Веку научного богословия. Более жизнь не будет затеняться смертью. А вместо – процветающая коммерция между двумя царствами позволит всем и каждому жить без тревог и страхов, зная, что наши души переживут свои земные оболочки.

Грубый мужской голос в толпе отозвался с насмешкой:

– Может, вы и ваши призраки сумеете разгадать Берделлское убийство!

Упоминание скандала, заполнявшего нью-йоркские газеты года два назад, вызвало бурю смеха. Крукс благодушно его переждал. А когда смех затих, он закончил очень просто:

– Вы увидите очень много и вскоре. Это я вам обещаю. А тогда судите сами.

Затем Крукс повернулся, спустился по веревочной лестнице и присоединился к трем своим товарищам, которые подкладывали клинья под колеса шхуны. Толпа, убедившись, что пока новых развлечений ждать нечего, начала расходиться.

Винни обернулась к Эмили. Лицо младшей сестры пошло пятнами.

– Ах, Эмили, мне никогда в жизни не было так стыдно! Посмотри на Остина, якшающегося с этими шарлатанами! Как теперь я смогу прельстить мужа?! Не говоря уж о том, как взорвется папа, когда возвратится! Черт знает, как все это обернется!

Эмили еще ни разу в жизни не слышала, чтобы ее сестра употребляла черные слова. Это ее приятно взволновало. Речь Крукса вызвала в ней некую чудесную экзальтацию. Всю жизнь Эмили втайне считала себя бунтовщицей и даже искательницей острых ощущений, хотя у нее эти ощущения оставались исключительно мысленными. «Как я люблю опасность!» – написала она в дневнике своей девичьей юности. И теперь, глядя на этот сказочный, невероятный корабль, стоящий тут подобно пощечине по самодовольной консервативной физиономии Амхерста, она словно почувствовала, что ее настоящая жизнь только-только начинается.

Где был Уолт, чтобы разделить с ней это восторженное волнение и подбодрить ее?

Дергая Эмили за руку, Винни взмолилась:

– Пожалуйста, пожалуйста, вернемся домой… Эмили высвободила руку.

– Можешь сбежать домой, если хочешь, Винни. Но я намерена увидеть, что они затевают.

Винни как будто была шокирована.

– Но, Эмили…

И в этот момент слух Эмили восхитил знакомый звучный тенор:

– Я думаю, лишь моряки вдали от суши способны истинно понять мои стихи.

Повсюду вокруг Эмили шепчущие Листья, как Женщины, обменивались Новостями Под Секретом.

А так как Эмили тоже была женщиной, она понимала их речи.

Он верен тебе. Он здесь, когда ты нуждаешься в нем.

С сердцем легким, как пушинка, Эмили повернулась.

Он стоял там, вдвое больше натуральной величины: Уолт Уитмен, космос, бурный, мясистый, чувственный, певец самого себя.

Различие между ним в памяти и им вживе – как Алкоголь в Кувшине и Алкоголь между Губами.

Уитмен просиял на сестер, его бородатые щеки пошли морщинами.

– Как приятно видеть вас тут, Эмили. И вас тоже, мисс Лавинья. Самые складки вашей одежды, ваш стиль, пока я смотрел, как вы идете по улице, и особенно ваши нижние контуры безумно меня вдохновляют.

Вытаращив глаза, Винни открыла рот, закрыла его и снова открыла:

– Ну уж!… Эмили, ты сама сумеешь найти дорогу домой!

И с этим восклицанием сестра Эмили удалилась твердым шагом, помахивая рыночной корзиной, как полицейской дубинкой.

Уолт расстроился.

– Боюсь, я обидел вашу сестру. Прошу, простите меня, Эмили. Со мной все время это случается. Я забываю, что не всякий человек так же непосредственен и свободен, как Уолт Уитмен.

– Ах, не верьте ее негодованию, Уолт. Втайне она польщена, я уверена. Просто избегает показать это на людях. Несколько дней назад и я сама могла бы удалиться в притворном негодовании, как требуют приличия.

Уолт положил смелую ладонь на плечо Эмили.

– Едва я увидел вас сегодня, как почувствовал, что изменения, давно в вас назревавшие, почти завершились. Я счастлив, что сыграл в этом роль, пусть и малую.

Против обыкновения Эмили не сочла нужным подорвать свою новую уверенность, проанализировав ее в клочки. Она чуть придвинулась к Уолту, так что его мускулистая рука вся естественно обняла ее плечи. Под защитой его объятия она почувствовала себя еще спокойнее.