Вяземская катастрофа 41-го года - Лев Лопуховский

Быстрому прорыву фронта и высоким темпам наступления врага способствовали неглубокая оборона армий и низкая подвижность основной массы резервов, за исключением танковых бригад. В связи с запаздыванием с принятием решений и постановкой задач на контрудар войска не имели времени на его подготовку. При их проведении не удавалось создать превосходство в силах на направлении удара, организовать взаимодействие, артиллерийскую и авиационную поддержку. Поэтому контрудары фронтовыми резервами в лучшем случае имели ограниченный успех (опергруппа Болдина).

Немцы, прорвав оборону на узком участке, немедленно принимали меры по его расширению, захвату и закреплению рубежей, выгодных для отражения попыток противник контратаковать во фланг основной своей группировке. Контратаки и контрудары они, как правило, сначала отражали с места, а потом сразу атаковали. Иногда решение на контрудар (контратаку) принималось без учета конкретной обстановки совершенно недостаточными силами, только исходя из правильного в общем, но ложно понятого принципа активности обороны, а иногда и просто под нажимом «сверху». В некоторых случаях выгоднее было имеющимися силами занять выгодный рубеж и отражать наступление противника огнем с места.

За три месяца боев уже можно было изучить взгляды противника, его тактические и оперативные приемы по взлому нашей обороны и дальнейшему развитию операции. После стремительного прорыва противником нашего фронта в трех местах можно было спрогнозировать его возможные дальнейшие действия. Немцы всяческими способами старались обозначить наступление на участках, где они на самом деле вели лишь демонстративные и сковывающие действия, чтобы как можно дольше вводить в заблуждение советское командование. И их уловка сработала. Советскому командованию так и не удалось вскрыть своевременно замысел противника по окружению основных сил фронтов за подготовленными оборонительными рубежами, и оно упорно продолжало удерживать крупными силами неатакованные участки фронта.

На наш взгляд, здесь проявилась недостаточная самостоятельность командующих фронтами и армиями, их нежелание и неумение отстаивать свое мнение. Решения и действия с постоянной оглядкой на прокурора лишали их возможности своевременно организовать смелый маневр силами и средствами за счет сил, снятых с пассивных участков. В этом отношении немецкие командующие армиями и тем более группами армий обладали несравненно большей самостоятельностью в принятии оперативных решений. По крайней мере, они не боялись Гитлера так, как боялись Сталина наши командующие.

Одной из причин неудачных действий наших войск в ходе операции стала низкая устойчивость системы связи, которая привела к потере управления войсками почти во всех звеньях – от штаба дивизии до Ставки ВГК. И здесь немцы повторили свой испытанный прием – удар по заранее разведанным (и доразведанным) пунктам управления и штабам всех уровней. Проводная связь в звеньях армия – фронт – Ставка с началом наступления врага была выведена из строя практически полностью. А ограниченное количество радиостанций требуемой мощности в штабах, отсутствие навыков в их использовании и преувеличенная боязнь пеленгации со стороны противника не позволили использовать эффективно даже имеющиеся средства радиосвязи. А без этого невозможно было управлять войсками в быстро меняющейся обстановке.

Войска Западного фронта ведут тяжелые бои на направлении прорыва противника. Контрудар опергруппы Болдина не достиг цели. Резервный фронт потерпел поражение. О прорыве немецких танков в Юхнов в Ставке ВГК узнают от члена Военного совета МВО. Принимал ли Конев решение на отвод войск? Решение Ставки ВГК запоздало. Войска Западного фронта начали отход на Ржевско-Вяземский рубеж. Немцы охотятся за «штабом Тимошенко». Противник в Вязьме замкнул кольцо окружения. Пропал командующий Брянским фронтом.

Войска Западного фронта в течение 5 октября продолжали вести упорные бои, стремясь задержать ударную группировку противника на направлении прорыва. Армии на сохранивших свою целостность участках фронта продолжали удерживать свои позиции, отражая, по существу, демонстративные атаки противника. Особенно прочное положение занимали 16-я и 20-я армии на левом крыле фронта. В журнале боевых действий фронта вплоть до 4 октября по-прежнему, видимо по инерции, отмечалось, что в составе группировки противника на вяземском направлении насчитывается до пяти пехотных и двух танковых дивизий. На самом деле подвижные соединения 9-й полевой армии и 3-й танковой группы (за исключением резервной 14-й моторизованной дивизии), в том числе все три танковые дивизии, были задействованы на направлении главного удара и уже втянулись в сражение. Удивительно, но за трое суток боев нашей разведке так и не удалось взять контрольных пленных и выяснить действительный состав войск противника, противостоящих этим армиям. Видимо, такая задача не ставилась дивизиям?

Удерживали свои позиции и две армии на правом крыле фронта, которые в это время даже получали пополнение. Как сейчас стало известно, 22-й армии противостояли всего две дивизии (12-я и 235-я пд), развернутые на фронте до 70 км, и еще одна – 281-я пехотная дивизия – находилась во втором эшелоне. Против 29-й армии на фронте 95 – 100 км (от Андреаполя до Озеры) были развернуты четыре дивизии 23-го армейского корпуса (251, 102, 256 и 206-я пд). Противник силами 6-й и 7-й танковых дивизий готовился возобновить наступление с захваченных на Днепре плацдармов, одновременно пытаясь пехотными дивизиями 8-го армейского корпуса выйти к переправе через р. Вопец в районе Неелово. Немцы рассчитывали при благоприятном развитии обстановки перерезать автостраду. На этом направлении им противостояли ослабленные в боях соединения генерала Лукина.

Согласно оперсводке штаба 19-й армии на 17.00 5.10.1941 г., в течение ночи и с утра 5 октября противник силою до пяти дивизий продолжал наступление. Остатки 89-й сд (до 400 активных штыков) и сводный отряд 244-й сд (до 250 штыков) продолжали вести бой на занимаемом рубеже. Совместно с ними действовала 127-я танковая бригада, которая до 12.00 5.10 уничтожила до 500 солдат и офицеров противника, потеряв за 4 октября 22 танка (2 из них остались на поле боя). Правый фланг армии обеспечивала 45-я кавалерийская дивизия. На левом фланге 50-я сд во взаимодействии с соседом слева отбила попытки противника переправиться через реку Вопь. Два ее стрелковых полка были выведены из боя и совершали марш в район, указанный командующим фронтом. 134-я сд продолжала обороняться на р. Вопец. Связь с частями в течение дня работала с перебоями[147]. В связи с интенсивным ведением огня и вынужденным отходом частей под натиском противника соединения армии начали испытывать острый недостаток боеприпасов, особенно для артиллерии. Уже 6 октября Лукин доложил в штаб фронта: «На головном складе 19 армии совершенно нет огнеприпасов. Положение катастрофическое. Прошу немедленной высылки и в первую очередь артвыстрелов»[148].

Наиболее трудное положение в полосе фронта сложилось в полосе 30-й армии генерала В.А. Хоменко. Противник, выйдя на рубеж Белый, Канютино, перерезал пути отхода 107-й мсд, 250-й и 242-й стрелковых дивизий. Остатки дивизий с боями пытались пробиться на восток. Части оперативной группы генерал-лейтенанта И.В. Болдина продолжали бой с прорвавшимися в район Холм-Жирковский подвижными соединениями противника. Хотя остановить продвижение врага в восточном направлении не удалось, частям опергруппы удалось своими активными действиями сковать части 6-й и 7-й танковых дивизий противника и задержать переправу их основных сил на захваченные плацдармы у Глушково и Тиханово.