Убийства в Солтмарше. Убийство в опере - Глэйдис Митчелл

— Никаких, — ответил директор.

— Хорошо, это кое-что упрощает, — заметила миссис Брэдли.

Директор улыбнулся.

— Я рад, что тут хотя бы что-то упрощается. Мне еще не доводилось сталкиваться с более сложной проблемой.

— Кстати, мистер Клиффордсон, у вас почти не было возможности совершить убийство. Вы находились на сцене почти весь первый акт и во время коротких перерывов, находясь за кулисами, вряд ли имели время для похода в ванную комнату. Поэтому я вас безоговорочно из списка подозреваемых исключаю.

— За что я вам весьма благодарен, — произнес директор с улыбкой.

— А вот ваш юноша-выпускник Харствуд имел возможность совершить убийство, причем большую, чем некоторые входящие в список. Он достаточно долго находился вне сцены. Был ли у него для этого мотив, пока неизвестно.

— Не могу представить, что он тоже может быть к этому как-то причастен, — произнес директор. — Но вам все же следует с ним поговорить. И учтите, это очень эмоциональный и легковозбудимый молодой человек. Мне известно, — хотя они об этом не подозревают, — что этот несчастный парень безнадежно влюблен в мою племянницу, мисс Клиффордсон, учительницу музыки в младших классах. Вы уже с ней, конечно, познакомились?

— Да. Но давайте вызовем сюда этого юношу.

Директор сверился с расписанием и вызвал секретаршу.

— Попросите мистера Пула отпустить ненадолго Харствуда.

Вскоре отрывистый стук в дверь возвестил о приходе Гарри Харствуда. На пороге появился высокий, статный, слегка смущенный юноша с красивым, выразительным лицом.

— Входите и садитесь, Харствуд, — пригласил его директор. — Вы хорошо помните тот вечер, когда мы давали «Микадо»?

— Да, сэр.

— Но это не вы столкнулись в коридоре с мисс Феррис, из-за чего у нее разбились очки? — спросила миссис Брэдли, опередив директора.

Харствуд вскинул брови.

— Нет. Но я… знал, что она поранилась, и дал ей свой носовой платок.

— Когда это было?

Юноша задумался.

— Незадолго до начала спектакля, потому что я был готов к выходу. Просто вытащил носовой платок… он был у меня за поясом… и сунул ей в руку примерно за десять секунд до выхода.

— А чем вы занимались, когда закончился ваш первый эпизод? — спросил директор, на этот раз опередив миссис Брэдли.

— Пошел в гримерную поправить грим. Потом пошел искать мисс Феррис, чтобы взять платок. Понимаете, я был тогда немного простужен.

— Но ведь платок наверняка был мокрый, если мисс Феррис омывала им лицо?

— Да, сэр, но его легко было высушить, положив на батарею. Я так и хотел сделать.

Юноша замолк.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросила миссис Брэдли.

— Я вошел в ванную, — проговорил Харствуд. — Вернее, собирался, но там было тихо и темно. Выключатель не работал. Я решил, что там никого нет, и вернулся в гримерную, где мистер Смит о чем-то разговаривал с электриком. Посидел немного, пока не пришла пора снова выходить на сцену.

— Но вы знаете, что потом там нашли мертвую мисс Феррис? — спросил директор.

— Да, сэр.

— Ее убили, Харствуд.

Юноша кивнул.

— Да, сэр, я это знаю.

— Но ведь на коронерском расследовании вынесли вердикт, что это было самоубийство? — раздельно произнес директор.

Харствуд откашлялся.

— Они ошиблись, сэр. Не учли, что сток раковины был забит глиной для лепки.

— В каком смысле?

— Она… я хочу сказать, мисс Феррис, так бы не сделала, сэр. Дамам не придет в голову задержать воду в раковине таким способом. Она бы использовала пробку. И вообще садиться на стул и совать голову под воду — до такого невозможно додуматься.

Директор посмотрел на миссис Брэдли.

— У вас к нему есть еще вопросы?

— Пожалуй, нет, — ответила она.

— Так я могу идти, сэр? — спросил Харствуд.

— Идите, — разрешил директор, — и помните, мой мальчик, что моя племянница старше вас по крайней мере лет на семь. Так что, когда вам будет двадцать пять, ей стукнет тридцать два. Поэтому не глупите.

Юноша, который повернулся, чтобы уходить, побелел как мел и схватился за голову.

— Поторопитесь, — прошептала миссис Брэдли, и директор успел вовремя подхватить юношу, прежде чем тот упал.

— Глупый ты парень, — произнес директор, когда лицо Харствуда приобрело нормальный цвет. — Ты думал, я не знаю? Но тебе не надо ни о чем беспокоиться, мой мальчик. В твоем возрасте я вел себя не умнее. Так что не воспринимай это слишком серьезно.

Однако, к смущению директора, юноша разразился слезами.

Миссис Брэдли встала и вышла повесить на дверь кабинета табличку «Занят». Затем вызвала директора в коридор.

— Я хочу увидеть мисс Камден.

— У нее, кажется, сегодня нет занятий, — сказал директор. — Пойдемте посмотрим в учительской. Но в спектакле она не участвовала, надеюсь, вы это знаете. Странная девушка. Очень предана спорту. Мне кажется, чересчур.

— Кстати, — сказала миссис Брэдли, — человек на портрете за вашим столом мне кажется знакомым. Кто это?

— Думаю, вы видели его в газетах в прошлом году, — ответил директор. — Это Катлер. Его судили по обвинению в утоплении жены, но оправдали за отсутствием улик. Говорят, у него был очень сильный адвокат. После суда Смит написал его портрет и подарил мне. Я так и не понял почему.

I

— Мне кажется, Харствуд что-то скрывает, — сказал директор, когда они двинулись по коридору. — Он рассказал нам далеко не все.

— Да, — согласилась миссис Брэдли. — Но не будем торопиться.

В это время Харствуд в кабинете директора уже совсем оправился и стоял, вглядываясь в окно.

— Я смогу сделать какие-то выводы, — продолжила миссис Брэдли, — только когда опрошу всех участников спектакля. Начнем, пожалуй, с мисс Клиффордсон.

Директор покачал головой.

— Сомневаюсь, что вы из нее много вытянете.

Миссис Брэдли была уверена, что вытянет из Гретты то, что хочет вытянуть. Они остановились у двери одного из классов. После короткого стука директора тут же выглянула мисс Клиффордсон, красивая и свежая в белой блузке, темно-синей юбке и форменном джемпере. Она вышла в коридор и, увидев миссис Брэдли, направилась к ней.

— Вы хотите поговорить?

— Да, моя дорогая. Здесь поблизости есть какая-нибудь пустая комната, где мы бы могли немного посидеть?