Золото. Пропавший - Юрий Корчевский

Предводитель ватажки оказался мужиком огромного роста и силы немереной. Как понял Андрей, вся разбойничья ватажка на нем держалась.

Один из разбойников схватил под уздцы первую из лошадей обоза и тут же упал, получив удар сулицей в живот. Возничий схватился за топор, но к нему подскочил предводитель и ударил по голове здоровенной дубиной, утыканной железными шипами. Ездовой упал замертво, а разбойники уже бежали ко вторым саням.

Андрей выскочил из саней и бросился в голову обоза.

– Все ко мне! – прокричал он.

Атаман разбойничий тоже смекнул, кто в обозе главный, и побежал навстречу Андрею, размахивая своей страшной дубиной. Андрей вскинул ружье, навел его на разбойника и нажал на спуск. Ба-бах! От неожиданного грохота все замерли. Предводитель же, получив тридцать шесть граммов картечи в грудь, упал.

Но потеря атамана не остановила разбойников. Они воинственно заорали и кинулись к обозникам.

Андрей подгадал момент, когда два разбойника оказались рядом, и выстрелил. Картечь – не пуля, у нее разброс большой, и потому он тяжело ранил обоих. Еще одного убил сулицей ездовой, ловко насадив на нее нападавшего. Другого свалил с ног Михаил. Кнутом он подсек разбойнику ноги, а когда тот, взвыв, упал, зарубил его топором.

Разбойники, потеряв сразу несколько человек и почувствовав перед собой силу, повернули назад.

– Стоять! – закричал Андрей. Он быстро перезарядил ружье и сделал два прицельных выстрела. Еще два тела остались лежать на льду, но трое оставшихся только поддали ходу.

Андрей было кинулся перезаряжать ружье, да передумал. До разбойников уже полсотни метров, и расстояние с каждой секундой увеличивается, он только драгоценный патрон попусту переведет.

– Еще потери есть?

У обозников был только один убитый.

– Собрать оружие – свое и чужое, – распорядился Андрей.

Свои сулицы обозники оттерли от крови и положили в сани. У разбойников и брать было нечего: палицы, дубины и ножи из скверного железа.

– Бросьте все. Пусть проезжающие видят, что злодеи получили по заслугам.

Труп ездового положили на груз в сани, а его лошадь поставили второй, привязав уздой к задку передних саней. Ехать недалеко, вполне доберутся.

И добрались, еле взобравшись по скользкому склону. Лошадей завели в конюшню – они заслужили отдых, а двоих ездовых оставили на охране до утра. Вечер уже, лавки закрыты, разгружать некуда. Но и бросить товар на санях без сторожей нельзя, лихие люди найдутся.

Утром Андрей поехал с Михаилом к златокузнецам – оптом продал и янтарный камень и олово. Надо же, еще и полдня нет, а у него уже трое саней пустые, а кошель полон денег. Всегда бы так!

Последние сани он разгрузил в своих лавках, разойдется понемногу.

До вечера Андрей занимался делами – они не могли быть отложены, зато на следующий день дал себе и ездовым отдых. Он попарился в бане, отоспался.

А утром у ворот его уже ждал Михаил. Цветные кружева для поездки Андрей покупал на городском торгу, теперь же он решил съездить в Михайлов, купить товар у ремесленников – дешевле выйдет. Да и груз легкий, в одних санях поместится.

Дул ветерок, мел порошу. Тучи низко висели, грозя обрушиться снегопадом. Однако кто из русских снега боится?

Путь не по реке шел, но тракт накатанный. По тем временам Михайлов город совсем не маленький, на санном пути попадались попутные и встречные одиночные сани и обозы.

Снег пошел, с каждой минутой становясь все сильнее. Вскоре встречных не стало, путь был виден всего метрах в десяти перед мерином. Потом Михаил и вовсе остановил лошадь.

– Хозяин, назад бы повернуть надо, санный путь едва виден.

Молод был Андрей, горяч, мало его жизнь учила.

– Езжай. Одеты мы тепло, не замерзнем, а путь кое-где виден еще.

Ветер усиливался, мороз крепчал. Начиналась настоящая снежная буря, буран. Повернуть бы, по своим следам вернуться…

Дорога свернула в лес. Тут ветер стал потише, и накатанный путь виден. Но лес шумел, гнулись верхушки деревьев.

Они проехали лес, и оказалось, что впереди сугробы по пояс, мерин в них по брюхо вязнет и сани влачить за собой не в силах. Только тут до Андрея дошло, что дело серьезное и может обернуться плохо.

– Михаил, поворачивай назад, домой едем.

Они кое-как развернулись и направились назад. По лесу еще проехали, а как на опушку леса выбрались, увидели: впереди снежная пелена, и никаких следов санного пути. Одно белое снежное поле, и ничего не видно. Похоже, застряли они тут.

Андрей в душе стал сам себя корить.

– Ничего, хуже бывало! – успокоил его Михаил.

Он вытащил топор, утопая в снегу едва ли не по пояс, прошел в лес и срубил несколько сухостоин. С трудом развели костер. Михаил распряг мерина, дал ему сена из подстилки на санях, которая лежала под медвежьей шкурой, попоной суконной укрыл, от холода спасая. Когда конь бежит, он не замерзнет, а вот в неподвижности легкие простудить может, не работяга он тогда.

Сухостоины прогорели быстро, и Михаил еще дважды ходил в лес за дровами. Потом начало смеркаться. День был серый, солнца за снегопадом не было видно, и вечер наступил раньше обычного. Если бы не костер – совсем хана! Рядом с ним и тепло, и свет есть.

В лесу завыли волки. Андрей хоть и охотник, но живых волков только в зоопарке видел. Он выдернул ружье из-под медвежьей шкуры, зарядил его и повесил на плечо. Мерин насторожился, перестал есть сено и начал прядать ушами.

– Волки близко, мерин их учуял. Нападут! – с тревогой заметил Михаил. Он тоже взял в руки сулицу.

А волчий вой, от которого кровь стынет в жилах, становился все ближе. И судя по голосам, волков стало больше. Голодно зверям в лесу зимой, а здесь еда сама пришла.

Волки тоже учуяли коня, во тьме появлялись и исчезали зеленые волчьи глаза.

Стая окружила вынужденную стоянку. Устав ждать, почуяв свою силу, волки кинулись к бивуаку.

Андрей вскинул ружье и выстрелил в вожака. От рухнул в снег, совсем немного не добежав до саней. Остальные шарахнулись в сторону от резкого и необычного звука.

На время вой волков смолк. Но они не ушли, за деревьями лютой ненавистью светились зеленые волчьи глаза.

Хуже оказалось другое – стал прогорать костер. Так волки хотя бы огня боялись, а погаснет костер – быть беде. Нападут с нескольких сторон и сожрут не только коня, но и их самих.

– Михаил, руби сани, бросай в костер!

В ход пошло все. Дерево у саней сухое, горело ярко. Только подбрасывали в костер их понемногу, чтобы горел не сильно – руки согреть и зверей отпугнуть.

Ветер не успокаивался, но снег идти перестал. Видимость улучшилась, но луна была за тучами. Выглянула бы – стало бы светлее, и время узнать можно было бы. Для них сейчас это важно. Утро раньше настанет, или сани закончатся, а с ними и костер погаснет.