Наместник - Наталья Белкина

--А душа?

--Что?

--Душа у них есть?

--Не знаю... Впрочем, у бессмертных - какаядуша?

--Значит и не болит...

--Хм.

--Ю-Ю.

--А?

--Давай снотворное...

Как приятно было бы заснуть после трудного дня,зная, что завтра тебя не ждут никакие заботы, опасности, проблемы. Я давно ужетак не засыпала. И сегодня не судьба. Я чувствовала, как мой мозг как-тонеестественно, рывками, погружается в сон, но не пыталась встряхнуться. Я всесмотрела на дверь, и когда закрылись глаза, все еще ждала, что раздастсядерзкий, бесцеремонный грохот и лязг железных навесок, и в комнату ворвется моебезрассудное, странное счастье.

Я проснулась еще до восхода солнца и не сразу,но с сожалением обнаружила у себя страшную головную боль. Седьмое сентября. Мойдень рожденья. Самый необычный из всех. Семнадцатый. И возможно именно в этотдень мне предстоит родиться заново.

Я отправилась в ванную, чтоб принять душ ипривести себя в порядок перед экзекуцией. Мне уже казались смешными все моивчерашние надежды, а все страхи и приключения будто и вовсе были не со мной.Почему-то больше меня ничего не будоражило. В сердце повисла какая-то муторнаябезнадега. Не было ни волнительного страха, такого, какой обычно бывает передважным экзаменом, ни любопытства или нетерпения, потому что, проснувшись, яузнала, что Гавр еще вчера вечером отбыл в свой замок, оставив меня одну и несказав не единого слова поддержки, в которой я так нуждалась.

Спустившись на первый этаж, я обнаружила Ю-Ю,который спал в широком кресле под толстым шерстяным пледом.

--Спи дальше, я встречу кортеж укрыльца,--сказала я ему, когда он проснулся.

--Ты что, думаешь, я тебя не провожу? Это,во-первых,--еще не совсем даже проснувшись, ответил доктор и, закутываясь водеяло, добавил:-- А во-вторых, ты еще не знаешь, но Лютый Князь пожелал видетьвсех участников этой истории, в том числе и меня.

--Всех? Это зачем же?

Эта новость почему-то не слишком обрадоваламеня. Появилось какое-то нехорошее предчувствие. Неужели Хозяин решилпроизвести разбор полетов? А что если из-за меня могут пострадать все дремучие?

--Значит, мы едем вместе?--спросила я.

--Боюсь, что нет. У каждого своя дорога туда.Так уж заведено.

--А куда ведет эта дорога? Где живет Хозяин?

--У него резиденции по всей земле. Да и нетолько. Никто не знает, где он сейчас и где будет через минуту.

Начинался прохладный осенний рассвет.Неожиданно светлое и чистое небо окрашивалось в алые тона и от минуты к минутестановилось все ярче. Наконец, из-за дальних лесов всплыл пылающий зрачокнового дня и остановил на мне свой внимательно-бесстрастный взгляд.

Я вышла на крыльцо. Везде: на периллах, натраве и даже на медной дверной ручке лежала роса. Было зябко, и все еще тянулов сон. Я присела на крыльце, спрятав руки в рукава. Ждать, судя по всему,оставалось не долго.

В тот момент, когда я чуть было снова неуснула, сидя на ступеньках, ворота вдруг сами собой распахнулись. Я увиделасовершенно бесшумный черный автомобиль ретро. Он мягко вкатился во двор, шуршагравием, и блеснул мне в глаза первым солнечным бликом. Я не слишком удивилась,увидев в Дремучем Мире машину, но память подсказала мне грустную аналогию:черный воронок.

Внутри авто ничего не было видно из-затонированных стекол. Я не знала, был ли в нем кто-то живой. Но за ним следомвошли четверо незнакомцев с одинаково невыразительной внешностью. Они былиодеты в глухие ослепительно белые балахоны с розоватым оттенком от восходящегосолнца. Они неподвижно стояли, а я ждала, что же будет дальше.

Сзади неслышно подкрался закутанный в плед Ю-Ю.

--Ого!--сказал он шепотом.--Он прислал за тобойсатурнионов. Это знак особого внимания.

--Почему-то меня это не слишком утешает,--также тихо ответила ему я.--А кто они?

--Некогда рассказывать: смотри.

Медленно и бесшумно открылась задняя дверьавтомобиля, приглашая меня сесть на заднее сиденье.

--Ну, что? Встретимся у Лютого Князя?

Ю-Ю кивнул, и я шагнула к машине. Дверьзакрылась за мной сама, и наступила темнота, потому что стекла не пропускалисвет во внутрь. Я не сразу заметила, что перегородка между мной и шофером, еслион там вообще был, поднята, а на крыше мерцают маленькие искорки. Я сталавглядываться и вскоре с удивлением заметила, что они очень напоминают звездноенебо, по крайней мере, точно угадывались созвездия Большой и Малой Медведицы,которые могла различить даже я. Взыграло детское любопытство, и мне захотелосьдотронуться до них. Я протянула руку. Потолок оказался выше, чем япредполагала, и вдруг я с ужасом осознала, что рука провалилась в пустоту. Отнеожиданности я перестала дышать и вжалась в сиденье. Только сейчас я поняла,что не чувствовала никакого движения автомобиля, даже такого, какой ощущают вполете. Не было ни шума двигателя, ни каких-нибудь иных звуков. Тишина стояламертвая, и от нее становилось жутко. Я даже старалась тише дышать, чтоб сиспугу не принять шум своего собственного дыханья за какой-нибудь чужеродныйзвук.

Так длилось некоторое время, я даже не моглавспомнить, сколько. У меня начала кружиться голова и несколько раз возникалодежавю, когда взгляд мой падал на какую-нибудь деталь салона "черноговорона". Непонятно было, сплю ли я или бодрствую, реально ли всепроисходящее сейчас со мной или только наваждение. Время будто растянулось исжалось разом, и я переживала одни и те же эпизоды в его бесконечных отрезках.

И вдруг, когда я уже решила, что моепутешествие никогда не закончится и я попала в какой-то бесконечный цейтнот,дверь внезапно открылась. Меня коснулось мягкое голубое свечение.Действительность вернулась на место. Я вышла из машины. Сначала я ничего неувидела, кроме ровного бледно-голубого сияния вокруг, потом поняла, что этосветятся стены некоего помещения и стала различать мебель и портьеры того жеоттенка. Тут же куда-то испарилось авто.

Я думала, что меня должны были встретить, но вголубой комнате никого не было. Я не могла найти и двери, а окна были застекленыкаким-то мутным стеклом, за которым ничего, кроме туманного света, не быловидно.

Озадаченная, я бродила по периметру комнаты,разглядывая причудливые рисунки лепнины на потолке и картины на стенах,напоминавшие мрачные фантасмагории Босха. На одной из них, изображавшей,по-видимому, какой-то обряд, мое внимание привлекла странная фигура: огромныйгорбун с черным лицом и горящими глазами. Его взгляд был обращен на зрителя, инепонятно было, как художнику удалось передать его таким живым и настоящим.Глаза великана сверкали осмысленным и суровым огнем. Вокруг совершалось некоедейство. Десятки странных существ проходили сквозь длинный арочный проем встене, выстроившись в очередь. На другой стороне стены толпились несколькопечальных уродцев, видимо, те немногие, которым удалось выйти из тоннеля. Ачерный горбун восседал над всем этим и смотрел на меня так, будто приглашалпройти этот обряд вместе со всеми.