Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира - Ольга Грейгъ

Единственное, что заставляло его волноваться, так это неясная ему задержка Архимандритова в Москве. Босс должен был уже прилететь в Сочи, но по каким-то причинам поездка откладывалась. Изнеженный продолжительным лежанием в кровати, капитан 1-го ранга наконец решил размяться и направился к ближайшему киоску за прессой.

Он спустился из номера по ковровым дорожкам широкой лестницы, машинально отметив ухоженный вид горничной и измятую полу ее темной юбки, больше открывающей красивые ноги, чем прикрывающей.

Молодой каперанг, излучающий здоровье и мужскую силу, пружинящим шагом подошел к киоску и взял несколько газет. Он направился в кипарисовую аллею, намереваясь в приятной тенистости ознакомиться с тем, что пишет отечественная пресса. Раскрыв первой «орган Министерства обороны», газету «Красная звезда», Румянцев на первой же странице увидел портрет маршала Константинова в черной рамке. В правом нижнем углу, как в «Правде», «Известиях», «Труде», «Комсомольской правде» и в других газетах, было набрано крупным шрифтом: «От Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР»; а ниже: «Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР с глубоким прискорбием извещают Коммунистическую партию, весь советский народ и его овеянные славой Вооруженные Силы о том, что после непродолжительной и тяжелой болезни скончался член Политбюро ЦК КПСС, член Президиума Верховного Совета СССР, дважды Герой Советского Союза, активный участник и полководец Великой Отечественной войны, министр обороны СССР, Маршал Советского Союза Константинов Владимир Владимирович». Некролог был подписан членами Политбюро и секретарями ЦК партии, среди других стояло имя Арсения Алексеевича Архимандритова; а также, по традиции, был подписан другими «видными руководителями» партии и правительства, военачальниками и маршалами Советского Союза.

После похорон Архимандритов наконец прилетел на отдых. При встрече со своим ведущим референтом, капитаном 1-го ранга Румянцевым, он как-то обыденно сказал:

— Ты знаешь, а Константинов после той встречи с тобой высказывал добрые отзывы о тебе. (В голове Румянцева сразу же вспыхнуло видение: Ангола, кабинет, он один на один, маршал протягивает ему пистолет: рискни, нажми на курок, авось выиграешь… и сильная взаимная симпатия, которую не нужно объяснять, не нужно анализировать). Сказал, что из тебя был бы неплохой офицер, если бы ты состоялся в ВМФ. Но это все прошлое и никогда не вернется. А нам с тобой надо говорить о делах. Отдых у нас будет потом. Так что можно позавидовать душе ушедшего от нас маршала, он на отдыхе, а нам — работать.

Прилетевший на отдых Архимандритов остановился на своей вилле «Черный лебедь», находившейся вблизи Мацесты. Его референт Румянцов, получив приказ явиться, сел в закрепленную за ним «Волгу», стоявшую в санаторном гараже, и, на большой скорости разматывая кавказский серпантин дорог, примчался к боссу.

Он въехал на закрытую, куда никто из сторонних не мог проникнуть, территорию. Его взору предстала изящная двухэтажная вилла в окружении широколистых пальм и клумб, густо усаженных причудливыми экзотическими цветами.

Архимандритов находился в беседке; чтобы пройти к ней, его референту пришлось прогуляться по аллее, в конце которой стоял не ожидаемый в подобных романтичных местах классический херувим и тому подобная полагающаяся скульптурная композиция, а сосланный за ненадобностью после XX съезда партии огромный беломраморный бюст товарища Сталина, украшавший площадь Мацесты.

Недалеко от беседки, где любил сидеть Архимандритов, оборудован чайный домик на случай дождливой погоды, хотя до самой виллы не более нескольких десятков метров. Каперанг вошел и доложил о своем прибытии; после чего, следуя жесту босса, сел в кресло. Между ними стоял чудесно инкрустированный стол, на его блестящей поверхности имелись виды китайских гор в отполированной ранней дымке, в центре — извергал тягучий сургуч струй водопад; окаймляли это произведение искусств порхающие с дерева на дерево павлины. Такими творениями талантливых рук можно любоваться часами.

В беседке был оборудован грот, как раз возле него и сидел Арсений Алексеевич. Он нажал кнопку на своем кресле, и из ниши грота выехал, словно большой поднос, бар, открывая всевозможное напитки и закуски — от черной и красной икры в малюсеньких розетках до мороженого и конфитюров. Среди массы спиртных и прохладительных напитков можно было найти даже вытяжку из рогов молодых оленей, повышающую потенцию. Как всегда, поражала коллекция вин, составленная из бутылок массандровских погребов князя Голицына и магарачских винных погребов адмирала Грейга, лучших виноделов Крыма XIX века.

Арсений Алексеевич протянул руку и достал из бара свой любимый старинный французский коньяк «от Людовика XIV», поставил на столик рюмки с алмазом и кристалликами золота внутри хрустального донца. Угощая Румянцева, Архимандритов сказал обыденным тоном:

— Мне иногда кажется, может, зря я тебя вырвал тогда из военно-морского училища. Из тебя действительно бы получился замечательный офицер флота. Ты знаешь, а Константинов после той встречи с тобой выказывал добрые отзывы о тебе. Сказал, что из тебя был бы неплохой офицер, если бы ты состоялся в ВМФ. Но это все прошлое и никогда не вернется. А нам с тобой надо говорить о делах. Отдых у нас будет потом. Так что можно позавидовать душе ушедшего от нас маршала, он на отдыхе, а нам — работать.

Они выпили, не чокаясь, словно приняли первую за упокой маршала.

— Я вот думаю, за что тебе давать второй орден Красного Знамени? Ну, первый ты получил за Вьетнам, за порт Хайфон, — иронично улыбнулся Архимандритов.

Иван Румянцов действительно работал под прикрытием торгового представителя от ведомства внешней торговли СССР во Вьетнаме, куда с целью проверить надежность своего молодого сотрудника и приказал отправить его Архимандритов. Тогда Иван чуть не погиб; впрочем, ему не хотелось вспоминать об этом. Но капитан 1-го ранга Румянцов не знал, что приказ о его награждении вторым боевым орденом уже лежал, подписанный боссом. Осталось только приказ формально утвердить указом Председателя Президиума Верховного Совета СССР.

— Так за что тебе давать второй орден: то ли за работу в Африке, то ли за дэзу, которую ты так блестяще осуществлял, выполняя задачу по поиску алмаза, либо за информацию о разведывательной деятельности морской разведки США? За что? За все в отдельности или все вместе? Как скажешь, так и будет.

— Разрешите? — обратился Румянцов, чувствуя, что именно сейчас он сможет получить ответы на многие мучавшие его вопросы.

— Давай, — благодушно ответил Архимандритов.

— Скажите, в рабрте с «Кавалергардским» алмазом в чем заключалась деза, а где действительно была работа?

— Я хочу, чтобы ты никогда не задавал мне вопросов, — поучительно ответил босс. — Ты должен научиться схватывать суть ситуации с первых трех-четырех моих фраз. Запомни это однажды и навсегда. Иначе тебе запоминать уже не придется никогда и ничего.