Любовница на неделю - Сьюзен Джонсон

— А вы? — холодно спросил Джо. — Насколько я помню, с вами всегда рядом какая-нибудь женщина.

— Не будем валять дурака. Она с вами?

— Даже если и так, — отрывисто сказал Джо, — это не ваше дело.

— А что, если я сделаю это своим делом? — В каждом его слове звенел вызов.

— Вы и так причинили ей много горя, Батерст. Советую оставить ее в покое, — Джо выдавил из себя улыбку, — и уйти с моей дороги.

— А, значит, вы хотите оставить ее для себя! В Хайеме поговаривают, что вы с ней стали чертовски дружны. Давайте обсудим эту тему, — вкрадчиво проговорил Дермотт.

— Как я слышал, Лонсдейл вас едва не убил. Судя по вашему виду, вы не выдержите обычных десяти раундов. Советую отойти в сторону, пока это еще возможно.

— Я собираюсь с ней встретиться, Тарлоу, даже если буду весь в крови. — Даже на пике спортивной формы Дермотт не мог продержаться больше нескольких раундов против Джо Тарлоу, который восемь лет подряд отражал атаки претендентов на чемпионский титул. — Мне это уже все равно.

В его голосе Джо уловил какую-то необычную нотку. Покорность судьбе? Или просто признание того факта, что он наконец встретил соперника, который будет сражаться до последнего?

— Послушайте, вы, ублюдок! После той забавной скачки, что вы нам устроили, она вряд ли захочет с вами разговаривать. С тех пор как мы уехали с Уайта, она все время плачет.

В глазах Дермотта мелькнуло изумление.

— Что она там делала?

— Вас искала! — огрызнулся Джо. — Славно вы ее одурачили!

— О силы небесные! Моя мать! — ахнул Дермотт.

— А вы, должно быть, передумали, — не слушая его, с отвращением сказал Джо. — Хотя я в это ни за что не поверю.

— Клянусь, я об этом не знал! — воскликнул Дермотт. Весь его гнев мгновенно испарился: оказывается, она ехала к нему.

— Насчет моего характера мы можем поговорить потом. — Его голос звучал почти спокойно. — Но я три дня не спал, а вы, — он окинул взглядом заляпанную грязью одежду Джо, — тоже вряд ли провели прошедшую ночь в чистой постели. Давайте пока вложим клинки в ножны, и пусть Изабелла решает сама. Или для вас это проблема? — В голосе Дермотта звучал легкий вызов, ревность его хоть и ослабела, но до конца не исчезла.

— Вы ее любите? — внезапно спросил Джо, внимательно наблюдая за лицом Дермотта, словно правда могла от него ускользнуть.

— А вы?

— Я первый спросил.

Оба были высокими и широкоплечими, а если бы не ранение графа, могли бы почти сравняться в силе. Сейчас в глазах обоих сверкал вызов.

— Я не хотел вас обидеть, Батерст, просто ваш ответ значит больше, чем мой.

— А почему — ведь вы несколько недель были с ней неразлучны?

— Потому что она любит вас.

Если бы миссис Ноткинс наговорила ему меньше, Дермотт, возможно, смог бы удержаться от циничной фразы:

— Что, Тарлоу, вы еще знаете об Изабелле, если даже известно, кого она любит?

— На что вы намекаете, черт возьми?

— На то, что вы гораздо ближе к ней, чем я.

— О Господи, Батерст! — раздраженно пробормотал Джо. — Да если бы у меня был хоть один шанс, разве стал бы я с вами разговаривать? Я сделал бы из вас отбивную и спокойно пошел дальше, забыв о том, что когда-то вас видел. Отвечайте же честно — вы ее любите?

— До недавнего времени я так считал, — проворчал Дермотт.

— Этого мне недостаточно, — резко сказал Джо.

— У вас что, есть право вмешиваться?

— Да. — Это утверждение подкреплялось хотя бы восемью годами его чемпионства. — Ваши намерения благородны?

— Наглый вопрос — если только вы не ее опекун.

— В настоящий момент да. И я требую от вас не лживого ответа, если вы хотите встретиться с ней целым и невредимым.

— А, так мы все-таки соперники! — вскинул брови Дермотт.

Пристально взглянув на него, Джо покачал головой:

— Она отвергла меня, Батерст, — отвергла ради вас, так что поверьте: я не испытываю к вам никаких дружеских чувств. Но она мне дорога, и я не позволю вам снова с ней играть. С тех пор, как вы уехали, она все время была несчастна, а после того, как мы съездили на остров, стала еще несчастнее.

Хотя Дермотт до этих пор ему не вполне доверял, слова Джо насчет острова Уайт были настолько необычны, что в его искренности не приходилось сомневаться.

— Я ничего не знаю о вашей поездке на остров, но уверяю вас, что здесь я с самыми благородными намерениями. — Его голос был так же серьезен, как и выражение лица. — Вместе с предложением руки и сердца я привез Изабелле фамильное обручальное кольцо. Этого достаточно?

— Для меня — да, а насчет Изабеллы не знаю, — внезапно улыбнулся Джо. — Может, она предпочтет ваше сердце в жареном виде.

Дермотт ответил ему неуверенной улыбкой.

— Я знаю, как она сейчас злится. Если она меня выкинет, вы забросите меня к ней снова? В этом деле я намерен идти до конца.

— Я был бы рад зашвырнуть вас куда-нибудь подальше, Батерст, — усмехнулся Джо. — Но к несчастью, она хочет вас, а не меня, поэтому… я тоже этого хочу.

— В нее легко влюбиться, не так ли?

— Еще как! Вы не представляете, как я вам завидую. Ну а теперь вперед, и постарайтесь снова все не испортить.

— Вы что, собираетесь пойти со мной к ней и там играть роль советника? — ухмыльнулся Дермотт.

— Я думаю, очаровывать женщин вы умеете лучше других, Батерст. Так что мои советы вам ни к чему.

Взгляд Дермотта внезапно стал мягким.

— Спасибо за то, что вы о ней заботились.

— Я делал это не ради вас.

— Я знаю. — Волнуясь, Дермотт потрогал лежащее в кармане кольцо. Несмотря на все уверения Джо, он не знал, как его встретят. А вдруг он опоздал? Он сделал глубокий вдох, затем медленный выдох. — Пожелайте мне удачи.

— Если уж она должна достаться кому-то другому, я рад, что это именно вы, — просто ответил Джо. — Хотя, — подмигнув Дермотту, добавил он, — в таком виде вам действительно удача не помешает.

Второй этаж, вторая дверь по коридору — так сказал ему Джо.

Еще он сказал, что Изабелла его любит. Будем надеяться, что это так.

Энергично постучав, Дермотт застыл в ожидании ответа.

— Входите, Джо, — раздалось за дверью, и в нем сразу ожили прежние подозрения. Пожалуй, голос Изабеллы звучит чересчур дружелюбно, ревниво подумал он. Почему она вообще пускает его в свою спальню? Так что когда Дермотт вошел в комнату, лицо его было чуточку мрачнее, чем он хотел бы.