Честь взаймы - Людмила Астахова

– Ха! А мы не скажем Джевиджу, что проигнорировали его пожелание, – хмуро усмехнулся Император и подался вперед, положив подбородок на сплетенные замком пальцы рук. – Я весь обратился в слух, Лласар. Итак…

– Я не могу сказать, что в курсе всех планов и замыслов лорд-канцлера, – снова сделал попытку увернуться от разговора командор Урграйн.

– И тем не менее, – сдержанно рыкнул Раил.

Надо знать его императорское величество, чтобы никогда не пытаться проигнорировать интонации крайнего недовольства в монаршем голосе. И этот недобрый блеск узких близоруких глаз и поджатые гневно губы. Словом, ничего удивительного, что Лласар предпочел молниеносно и безоговорочно капитулировать.

– Предполагалось, что это будет одна из самых дерзких операций, коими славился… – командор сдавленно закашлялся и поправил сам себя: – Славится наш… гм… общий друг. От агентов мы получили информацию о готовящемся мятеже и хотели заранее предпринять необходимые упреждающие меры. Но Джевидж считал, что надо дать мятежникам возможность проявить себя открыто, чтобы появился существенный повод для широкого наступления на привилегии магов. Никто не станет винить правительство, если начнутся репрессии против заговорщиков, бессовестно покусившихся на общественное спокойствие. Одно дело – попытки насильственным путем скинуть неугодного политика, другое – стать причиной беспорядков и погромов.

– Это понятно. Я был в курсе планов Росса, – нетерпеливо отмахнулся император. – Меня интересует женщина.

– Вот тут-то мы и переходим к самой загадочной части произошедшего. Говорят, она сама нашла способ связаться с канцлером.

– «Говорят»? – прошипел Раил. – Лласар, я не верю своим ушам. Подобное слово употребимо лишь на деревенском базаре, но слышать его из уст командора Тайной Службы – это, знаете ли, режет слух.

Лорд Урграйн печально поник головой в знак признания вины:

– Сир, я готов подать в отставку немедленно. Мне нет прощения. Но более точными сведениями я не располагаю.

Император нервно тарабанил пальцами по столешнице, не сводя тяжелого взгляда с расстроенного собеседника. Сжатые в прямую линию тонкие губы и полуприкрытые веки однозначно свидетельствовали – его величество изволит негодовать.

– Продолжайте рассказ, командор, – процедил он после того, как просверлить взглядом дырку во лбу командору не удалось. – Что еще «говорят»?

– Мистрис Эрмаад хотела поделиться некоей важной тайной в обмен на расторжение своего брака. Джевидж твердо пообещал добиться разрешения, невзирая на отсутствие у нее совершеннолетнего родственника мужского пола. Возможно… Э-э-э… я повторяю, возможно, в ночь, когда начались беспорядки, у них была назначена встреча.

– Хм… Мажий секрет в обмен на свободу? Считаете, жена мага отважилась бы на подобный поступок? – усомнился Раил. – Она рисковала жизнью.

– Ну, если судить по видимым результатам, – Урграйн кивнул в направлении окна, за которым открывался вид на «белый» дом парламента, – риск был обоюдный, и Джевиджу на этот раз не посчастливилось выйти победителем.

– Хорошо! – Император в задумчивости откинулся на спинку кресла. – Джевиджа похитили и подменили, Фэймрил Эрмаад сбежала в Сангарру. Я не вижу, где пролегает связь между ними, если все так, как вы мне изложили только что. Я отчего-то подумал, что речь пойдет о романтических отношениях.

Комадор Урграйн не удержался от усмешки:

– ВсеТворец! Нет, разумеется. Никакой романтики! Тут все гораздо прозаичнее. Росс Джевидж столь же подходил на роль любовника, потерявшего голову от страсти, как Даетжина Махавир – на приму-балерину. Лорд-канцлер спал с женщинами по двум разным поводам – политическая выгода и роскошный бюст. Сочетание факторов приветствовалось, но не являлось обязательным. А с другой стороны, где это видано, чтобы бывший армейский офицер спокойно прошел мимо дамы с пышными формами?

– Я всегда знал, у Росса только одна подлинная возлюбленная – политика. Но мало ли? Вдруг я ошибаюсь? Мы все стареем, становимся сентиментальны, – печально вздохнул император. – Даже у такого бездушного человека, как наш общий друг, может появиться маленькая слабость к красивой женщине. Почему нет?

– Фэймрил Бран Эрмаад отнюдь не красавица.

– Помню. Дочка этого шута горохового – лорда Сааджи.

– К сожалению, лицом она удалась не в мать, а в отца. Хотя, положа руку на сердце, нельзя сказать, что ей неприятно смотреть в декольте.

– Хм…

В картинной галерее, разместившейся в Королевском Замке, висел портрет Бран Ииснисс в юности, сделанный самим великим Аджкелоном Будо. Есть даже легенда, что знаменитый мастер сам доплатил, лишь бы ему позволили запечатлеть для потомков хрупкую божественную красоту девушки. Фэйм унаследовала только великолепный оттенок волос – насыщенный шоколадно-каштановый.

– Тогда в чем причина вашей убежденности, что из Сангарры они с Джевиджем ушли вместе?

«А три трупа уже не считаются?» – дерзко подумал Лласар.

– Видите ли, в чем дело, сир. Буквально накануне мятежа лорд-канцлер намекнул мне на то, что информация, которую собиралась обменять на развод мистрис Эрмаад, содержит сведения о новейших магических открытиях. Что-то там с манипуляцией сознанием. Я полагаю, что во время сумятицы, творившейся прошлой осенью в столице, Росса пленили маги, они же сотворили Подменную Личину и создали двойника. Именно поэтому лорда Джевиджа не убили. Должно быть, его попросту где-то прятали, а потом он сбежал. Это во-первых, а во-вторых, убийц, посланных в Сангарру за жизнью Фэймрил Эрмаад, нанял некий Лигру Дершан – маг.

– Хм… Манипуляции сознанием? Не нравятся мне эти… манипуляции. Звучит на редкость отвратительно, – проворчал Риан. – И уверен, выглядит непривлекательно. Боюсь, наш общий друг не совсем здрав рассудком.

И увидев тень недоумения во взгляде собеседника, Император снизошел до объяснений:

– Предположим, лорд Джевидж совершил побег, тогда почему же он сразу не подал о себе знать, не вернулся в столицу, не попытался связаться с вами или с кем-то из наших доверенных акторов?

– Скорее всего, он отправился к мистрис Эрмаад, потому что она-то в курсе или у них существовал уговор.

– Это всего лишь ваше предположение, командор, – вздохнул Император.

– Поверьте, сир, я сделал все, что мог, и уверяю вас, в сложившихся обстоятельствах никто не добился бы большего, – заявил Лласар, моментально почуяв укоризну в голосе государя. Эдакий мягкий упрек в бездействии и попустительстве заговорщикам.

Обидно, право слово, как обидно.

– Мы не могли разоблачить двойника без риска погубить жизнь Росса Джевиджа. Что дало бы нам разоблачение? Ничего, ровным счетом. Я абсолютно уверен – маги подстраховались со всех сторон. Схвати мы лжеканцлера, он бы испустил дух прежде, чем выдал своих покровителей. И заговор снова ушел бы вглубь, как недолеченная болезнь.