Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский

Шарапов, пробравшись со спиртом сквозь казачий кордон, наткнулся в тайге на золотоискателей — сообщников Шалаева. Охочие до выпивки артельщики бурно встретили Шарапова, налакались спирта и свалились мертвецки пьяны Один только Шалаев бодрствовал, о чем-то шепчась с Шараповым. А ночью они вдвоем вырезали всю артель — пять человек — и убежали, захватив с собой добытое артелью золото.

В Мачу Шарапов и Шалаев приехали богачами и начали вместе торговать. Года через три они открыли три больших магазина. Один магазин скупал только золото, в другом магазине принимали масло, мясо и пушнину, в третьем — продавали чай, водку, мануфактуру, готовую одежду. Кроме того, они были совладельцами шести домов. Самый лучший из них занимала семья Шарапова. Один дом, чуть похуже, предназначался для Шалаева. Но он почти не жил дома, все время находился в разъездах, скрываясь от людских глаз. И на этот раз Шалаев отсутствовал — уехал рыбачить на озеро, что невдалеке от деревни Витим. Там ловились сиги и баранатки. Этой рыбой купцы кормили посетителей в ресторане, открытом в Витиме.

Шарапов узнал Федора и спросил, что ему от него надобно.

— Почему он, старый мошенник, раньше не доставил скот? — зашумел купец, выслушав Федора.

Еще только недавно фунт мяса шел по золотнику золота. Цены на мясо по-прежнему оставались высокими, хотя немного ниже тех, которые были недели три назад. Шарапов расстроился, что прибыли он получит меньше, чем предполагал.

— Ну, веди, показывай быков, — обратился купец к Федору.

Быки продолжали лежать на земле. Шарапов ходил между ними щупал бока.

— Кожа да кости, — ворчал он. — Ох, удружил. Да как ему не совестью! — вдруг заорал купец. — Быки-то совсем тощие, на ногах не стоят. Все как вылягли, и теперь их не поднимешь. Ну, старая лиса, обманул, вокруг пальца обвел!.. Больше никаких с ним дел!.. Ни в жизнь!..

Тут уж Федор не мог вытерпеть, на его глазах возводят на человека напраслину:

— Как же им не лежать, если они десять суток на ногах простояли! Разве они могли быть упитаннее, чем сейчас после такой дороги?

Шарапов покосился на Федора, но ничего не возразил.

— Так и быть, приму, — смягчился купец. — Но в последний раз. Разве это быки? Да на них все ребра по одному можно пересчитать. И где он только их выкопал?

— Неправда, — не согласился Федор. — Упитанность у них выше средней. Лучше вы нигде не найдете.

«Ишь, как защищает, — одобрительно подумал Шарапов. — Глотку готов перегрызть за хозяина. И умен, бестия, пальца в рот не клади. Мне бы такого…» Купец не торопясь пересчитал быков и велел перегнать их за деревню, в заранее приготовленный загон.

— Сегодня же обратно в Кильдемцы или еще побудешь? — спросил Шарапов, когда Федор стал прощаться.

— Мне не в Кильдемцы. Я еду на золотые прииска, в тайгу.

— А с Иннокентием что, расплевался?.. Расчет получил?

— Да. Скот пригнал попутно.

— Так послушай, молодец! На кой дьявол тебе эта вонючая тайга? Без тебя там есть кому комаров кормить. Поступай-ка ко мне служить? Не обижу. Ну, по рукам?..

Федор замялся. «Не худо бы поработать у него месяц — другой, — подумал он, — лишняя копейка не помешала бы, когда прибудем на место».

— Я не один, с семьей, еду.

— Большая семья?

— Жена с ребенком.

Купец сразу потерял к Федору интерес:

— Не годится. Мне нужен одинокий человек.

Федор вернулся на баржу. Захватив пожитки, он с семьей пошел к знакомым, у которых всегда останавливался, приезжая в Мачу с грузами.

На следующее утро Федор пошел по деревне искать себе попутчиков в тайгу. Ему сказали, что в деревне на сенокосе поденно работает двое мужчин — едут они на прииска, но у них нет денег на дорогу. Федор разыскал поденщиков и пообещал одолжить им деньжат, если те согласятся ехать на прииски немедленно, вместе с ним.

Мужики — два пожилых якута степенного вида — с радостью согласились и вместе с Федором пошли в дом, где он остановился.

Оказалось, в отсутствие Федора от Шарапова приходил человек и передал через Майю, что купец немедленно требует ее мужа к себе.

«Что ему нужно от меня?» — недоумевал Федор по дороге к Шарапову.

Купец встретил Федора в передней. Его физиономия расплылась в белозубой улыбке:

— Ну что, согласен у меня работать?

Федор пожал плечами:

— Так ведь вы сказали, что я для вас не подхожу.

— Нет, подходишь, даже очень. Ты мне нравишься. И жену твою пристроим. Она у тебя не белоручка?

— Мне нужно посоветоваться с женой, — помолчав, ответил Федор.

— Ты вот что, захвати жену и приходите оба. Я буду ждать.

Федор не заставил Шарапова долго ждать. Хозяин проводил Федора, Майю и Семенчика в гостиную и представил своей супруге, полной длиннолицей блондинке. По виду ей не более двадцати пяти. Одета она была в пестрый широкий сарафан. Под сарафаном ослепительно белела тонкого полотна крестьянская рубаха. Майя перевела взгляд на хозяина. Это был среднего роста мужчина с круглым, багровым лицом, большими губами. Борода густая, рыжеватая, глаза голубые, круглые. Сразу видно — русский. Одет он был в широкие брюки черного дорогого шелка, в красную шелковую косоворотку Из кармана плисовой жилетки вниз свисала толстая, золотая цепочка от часов. На ногах купца поскрипывали хромовые сапоги гармошкой, сверкая черным лаком.

Хозяйка бесцеремонно разглядывала Майю, словно перед ней был не человек, а предмет. Майя выдержала взгляд. Купчихе не понравилось, что жена Федора так вызывающе красива и молода. Подальше таких от дома и от мужа. Майе тоже хозяйка не понравилась. Какая-то она вся расплывшаяся, надутая, и лицо злое.

— Ну что, будем договариваться? — без предисловий начал Шарапов. — Мне нужен человек для разъездов. Буду посылать тебя с грузами. А жена пусть моет полы в магазинах. Ты чего морщишься?

Федор переглянулся с Майей. Идя сюда, они уговорились, что согласятся остаться у купца только в том случае, если Федору не нужно будет уезжать зимой с грузами. Они сыты по горло такой жизнью, в разлуке.

— На такую работу мы не согласны, — ответил Федор. — Не найдется ли у вас чего-нибудь другого, чтобы мы зимой не жили порознь?

— Вот как! — В голосе купца появились ядовитые нотки. — Хочешь жить на всем готовом, без особого труда жалованье получать и круглый год бабу тискать, ловок!

Супруга купца метнула на Майю уничижающий взгляд, поджала губы и вышла.

— Пойдем отсюда, Федор, — сказала Майя и первая направилась к выходу.

— Скатертью — дорога. Возвращайтесь из тайги богачами! — Шарапов откровенно издевался.

Майя оглянулась. Купец, стоял к ним боком. Солнечные лучи играли на