Каменный век. Книга 6. Люди Быка - Сергей Щепетов

– Собирайся, – сказал Семен. – Поедем в форт – вместе. Только лошадей где-то достать нужно.

– Не нужно, – улыбнулся Юрайдех. – Нас Тобик отвезет.

– Так это твой мамонт шумел?!

– Конечно! Я позвал – он и пришел!

Разрешение на «похищение» сына Семен получил без особого труда. Это было, конечно, явным нарушением традиции, но у старейшины Кижуча просто не было времени на споры. Да и ему ли спорить с главным и единственным жрецом Служения Людей?!

Молодой мамонт Тобик был широко известен в соответствующих кругах как лучший бегун и многократный лауреат конкурсов по решению примеров с иксами и игреками. Эти примеры, в сочетании со своеобразным мамонтовым аллюром, к концу пути привели Семена в плачевное состояние – и моральное, и физическое. О его сыне такого сказать было нельзя. Проделав почти весь путь бегом, парень не выглядел уставшим, а только сильно встревоженным.

Всаднику пришлось всю дорогу развлекать мамонта, который оказался на удивление «интеллектуальным», и поэтому думать «о своем» Семен почти не мог. Тем не менее в его мозгах обозначился хвост какой-то мысли – болезненной и досадной, как заноза. То ли он что-то упустил в своих рассуждениях о сыне, то ли в чем-то ошибся. Складывалось впечатление, будто он не заметил какой-то факт, какую-то совсем уж дикую несообразность или наоборот – проморгал подсказку, но вот какую? Семен так и не сообразил – по прибытии стало не до этого.

Даже не поздоровавшись толком с беременной Эльхой, Семен влез вместе с сыном на смотровую площадку своей «избы». И вздохнул облегченно – кругом тишь, гладь, благодать. Тишь, правда, относительная – в учебных бараках закончился последний урок. На свежий воздух вывалилась добрая сотня учеников, и на территории форта поднялся такой гвалт, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

– Господи, – поморщился Семен, как же неандертальские детишки выносят такой шум?! Столько лет действует школа, а я этого понять так и не смог!

– Я тоже, – улыбнулся Юрайдех. – Привыкают, наверное.

– Ну, – перешел к делу Семен, – где твои «болотники» на пирогах?

– Близко, – твердо ответил парень. – Завтра, наверное, будут здесь.

– Глупости-то не говори! – почти рассердился Семен. – Мы пустыне! Выше по течению и неандертальцы живут, и наши питекантропы – уж всяко, наверное, чужих бы заметили или почуяли. И предупредили бы!

Юрайдех ничего не ответил – он продолжал всматриваться в широкий речной простор. Теплый ветер трепал его длинные белокурые волосы, прижатые кожаным обручем воина-лоурина. Семен невольно залюбовался сыном: «Волевой подбородок, высокий лоб, нос правильной формы, не то что у меня. И усы уже приличные выросли… В общем, понятно, почему у девушек такой нездоровый интерес к нему – на подсознательном уровне, наверное, чувствуют «элитного» партнера. Но в целом лицо мое, только черты получились более тонкими, аристократичными, что ли… И ростом вышел, и статью, только сутулится слегка… Но-но! – осадил сам себя родитель. – В моем мире из таких вот красавчиков сплошь и рядом получаются отменные мерзавцы. Да и неизвестно еще, что у него с головой!»

Волевым усилием Семен попытался превратить себя из отца взрослого сына в простого вождя и учителя народов, на котором лежит ответственность за целый мир. Это почти получилось, и мысли двинулись в другую сторону: «А вдруг он прав?! Кажется, в последние дни ветер, в основном, дует с низовьев – что тут почуешь? Да и кому чуять-то?! Все мужчины, оставшиеся в верхних неандертальских поселках после ухода каравана, сейчас охотятся в степи. А питекантропы, наверное, их сопровождают. По сложившейся традиции, во время «страды» пангиры помогают охотникам перетаскивать добычу, а их за это кормят мясом от пуза. В поселках остались лишь женщины и дети – что они могут?! Только разбежаться при виде опасности… А здесь что творится?! Когда-то название «форт» немного соответствовало действительности. Теперь же это не фортификация, а черт знает что! Частокол почти развалился, от засеки осталось лишь воспоминание. Заросли с двух сторон стали, правда, еще гуще и непролазнее, зато со стороны реки обрыв осыпался и обвалился, а на берегу образовался чуть ли не целый порт со складами и причалами… Гос-споди, да ведь мы, по сути, беззащитны! На сотню детей – двенадцать взрослых мужчин, включая нас с Юркой! Вон у мостков привязан катамаран, на котором через реку обычно плавает Хью и его люди, – значит, они на этом берегу. В их поселке остались только женщины и дети… О чем молиться?! – мысленно возопил вождь и учитель народов. – Чтоб тревога оказалась ложной, а мой сын – идиотом?! Или наоборот?»

– Ну, – сказал Семен, демонстрируя невозмутимость, – что делать будем?

Юрайдех обернулся. Взгляд его серых глаз был холоден и тверд.

– Готовиться.

– ?!

– Отправить двоих на катамаране на тот берег – привезти сюда неандертальских детей и женщин. Их и учеников – в большой дом. Туда же – еду и воду. Окна заделать. Крышу разобрать – потолок там крепкий. Все оружие – наверх. Старшеклассники наберут нам камней для пращи.

– Есть! – вскинул Семен ладонь к несуществующему козырьку.

Поразительно, но, делая этот жест, великий воин почти не кривлялся, не ерничал. Он просто поддался порыву, пошел навстречу внезапно возникшему желанию признать над собой власть этого парня. Ни один командир или начальник ни в том, ни в этом мире такого желания у Семена никогда не вызывал. «Вот это, наверное, и есть харизма, – подумал он. – Силен…»

В сумерках к Семену подошли два преподавателя-неандертальца и сказали, что чуют запах чужого дыма. Юрайдех был рядом и отнесся к сообщению как к должному. Последние два-три часа парень работал наравне со всеми, но Семен, со смешанным чувством гордости и обиды, наблюдал, как буквально на глазах власть утекает из его рук. Очень скоро к нему почти перестали обращаться с вопросами – все к сыну. А тот отвечал – коротко и очень толково, с мягкой улыбкой или со свирепым оскалом – смотря по обстоятельствам. Семену оставалось своим молчанием лишь одобрять чужие решения. Впрочем, сам он вряд ли в такой обстановке действовал бы лучше. И вот теперь сын посмотрел на него и, с демонстративно просительной интонацией, сказал:

– Семен Николаевич, можно мы с ребятами поплаваем? Они в темноте хорошо видят…

Явно имелась в виду разведка. Семен много чего мог бы сказать по этому поводу. Не считая того, что для парня это будет, как минимум, вторая бессонная ночь, а днем он пробежал несколько десятков километров, но… Но под спокойным взглядом серых глаз сына (неожиданно для себя самого!) великий воин и жрец изрек:

– Валяйте!

И ничего не добавил.

Вождь и учитель народов решил не спать, а стоять на посту, пока не вернется Юрайдех. Пост же размещался на потолочном настиле учебного барака, односкатная крыша которого была разобрана. Из бревен и слег организовали по периметру подобие низкой баррикады. Сюда же затащили пять тяжеленных неуклюжих щитов, обнаруженных в поселке неандертальцев на том берегу. Вместе с Семеном дежурили добровольцы – старшие школьники. Поэтому где-то в середине ночи он позволил себе немного отдохнуть – сесть на пол и привалиться спиной к заграждению. Глаза он закрыл лишь на секунду – чтоб перестало их резать, чтоб не так сильно слипались. Он почти сразу открыл их и подумал, что прием помог – видимость улучшилась, даже как бы светлее стало. Семен хотел встать и продолжить несение вахты, но… Но вдруг сообразил, что на противоположном конце площадки стоит его сын. Он вполголоса беседует с низкорослым неандертальцем: