Не говори ни слова - Сандра Браун

Вечером, когда Лори укладывала Дженнифер спать, девочка крепко прижала к себе Банни и несколько раз своим нежным голоском неразборчиво повторила «Пы-а-фа». По ее щекам катились слезы, и Лори, которая сама крепилась из последних сил, не выдержала. Не раздеваясь, она легла рядом с Дженнифер и крепко прижала девочку к себе.

Они плакали, пока не заснули.

Шли дни, и душевная боль, которую причинил Лори и Дженнифер внезапный отъезд Дрейка, несколько притупилась, хотя каждый раз, когда что-то напоминало им о нем, грусть охватывала обеих с новой силой. К счастью, Дженнифер довольно быстро оправилась от пережитого горя, как это свойственно всем маленьким детям. Уже на следующий день после того, как ее «пы-а-фа» так неожиданно уехал, она как ни в чем не бывало болтала с Лори, любовалась выпавшим снегом и спешила поскорее попасть в класс, чтобы узнать новые слова и символы языка жестов. Лори даже начала с ней несколько новых учебных проектов, которые давно обдумывала, хотя, по большому счету, сделала она это не столько ради девочки, сколько ради собственного душевного успокоения. Ей было совершенно необходимо чем-то заполнить бесконечные, одинокие дни, и новая учебная программа – довольно насыщенная и сложная как для ученицы, так и для ее учительницы – могла в этом помочь. За день Лори основательно выматывалась и рано ложилась спать, но даже усталость не могла помешать ей думать о Дрейке. Как ни крути, ей очень не хватало его.

– Не могу поверить, что он так скоро после свадьбы оставил тебя одну! – заявила Бетти, как только узнала о срочном отъезде Дрейка. По обыкновению, она восседала на своем любимом кухонном табурете и без остановки болтала, пока Лори готовила сладкие шарики из попкорна. К этому процессу привлекли и детей, и теперь все трое малышей были липкими с ног до головы. Кроме того, бо́льшая часть шариков оказывалась съедена еще до того, как сироп успевал остыть, но Лори не придавала этому значения, поскольку дети явно были счастливы, к тому же лакомство все равно предназначалось главным образом им.

– Ему нужно работать, Бет, – сказала она, небрежно пожимая плечами. Меньше всего ей хотелось, чтобы соседка заподозрила неладное. – Съемки ждать не будут, а заменить его, сама понимаешь, некем. Ведь Дрейк играет одну из главных ролей.

– Ну да, разумеется, – согласилась Бетти. – И все-таки я не понимаю, как можно уехать от молодой жены, да еще в свой медовый месяц! Обычно мужчины так не поступают.

«Я ему не жена, а значит, никакого медового месяца нет», – подумала Лори, но вслух ничего не сказала. К счастью, Бетти не обратила внимания на то, что Лори молчит. Она была слишком занята, в третий раз перечитывая «Свежие сенсации». Журнал она купила утром, когда ходила в бакалейную лавку за покупками, и сразу же поспешила к подруге. Лори еще не видела этого выпуска, хотя Боб Скотт и обещал прислать им несколько номеров, поэтому роскошное цветное фото на обложке, на котором она и Дрейк улыбались друг другу, как самые настоящие молодожены, показалось ей изощренным издевательством. Что говорилось в самой статье, ее тоже не интересовало, но Бетти непременно хотелось прочесть вслух, что́ пишут нью-йоркские журналисты о самом сенсационном бракосочетании года, и Лори была вынуждена слушать. К счастью, Бетти настолько увлеклась чтением, что не заметила катящихся по лицу подруги слез.

На самом деле Лори думала только о том, видел ли Дрейк эту лживую статью и что он о ней думает. Увы, ответить на эти вопросы мог только сам Дрейк.

Лори не могла бы сказать, по какой причине она до сих пор скрывает, что на самом деле они с Дрейком вовсе не муж и жена. Наверное, подумала она, потому что так проще. Та же Бетти, скорее всего, просто не поняла бы, в какой немыслимой ситуации они оказались, и засы́пала бы Лори вопросами, отвечать на которые ей было бы слишком больно. То же самое можно было сказать и о родителях. Нет, решила Лори, пусть все они пока остаются в неведении относительно истинного положения вещей. Конечно, в конце концов ей придется открыть правду, и тогда… В лучшем случае она будет выглядеть круглой идиоткой, а в худшем… Впрочем, хуже, чем сейчас, ей, наверное, все равно не будет. За три неполные недели, прошедших с того дня, когда Дрейк вынужден был солгать ее родителям об их свадьбе, Лори удалось убедить себя, что он любит ее так же сильно, как она его. Во всяком случае, Дрейк вел себя как влюбленный, был нежен, ласков, заботлив и предупредителен и делал все, чтобы она чувствовала себя счастливой, и она попалась на крючок. Только сейчас Лори начала сознавать, что все это могло быть просто игрой. Каким-то образом ей удалось забыть, что Дрейк – актер до мозга костей и что ему платят огромные деньги именно за его умение правдоподобно изображать на экране самые глубокие, сильные и искренние чувства. Ситуация, в которой они оба очутились в результате внезапного приезда родителей, потребовала от него, чтобы он выглядел как молодожен, вел себя как молодожен, и Дрейк с блеском исполнил эту роль, пусть для этого ему и пришлось импровизировать. Он даже получил плату за свое лицедейство – ведь в течение последних двух с половиной недель Лори каждую ночь буквально по-царски вознаграждала его в постели. Возможно, впрочем, что именно этого Дрейк и добивался с самого начала.

Сейчас, думая о том, какой наивной и глупой она была, Лори не знала, куда деваться от гнева и стыда. А ведь еще в начале их отношений Дрейк предупреждал, чего ей следует ожидать, но она не прислушалась к его словам. Точнее, прислушалась, но позволила себе надеяться, что со временем она сумеет изменить его отношение к ней, превратить стремление плоти во взаимное притяжение душ. Должно быть, она была слишком самонадеянна – ничего у нее не вышло.

Нет, Лори вовсе не хотела заставить его забыть Сьюзен. Скорее всего, он бы все равно не смог, да это было и не нужно. Она стремилась к другому – ей хотелось, чтобы Дрейк смог полюбить снова, полюбить ее. И ей казалось, что она почти добилась своего, но потом Лори увидела его лицо, его взгляд, когда он смотрел на разбросанные по полу фотографии Сьюзен, на ее балетные туфли, на ее одежду. Должно быть, эти предметы слишком живо напомнили ему о женщине, которая когда-то носила их, которая легко и грациозно танцевала в этих атласных туфельках, отталкиваясь от пола стройными ногами. В эти минуты его лицо не выражало ничего, кроме страдания. Вероятно, Дрейк думал, что, переспав с Лори, он предал Сьюзен, предал память о ней. Должно быть, поэтому он и уехал.

Лори очень старалась не думать об этом, но мрачные мысли снова и снова заполняли ее разум, ежечасно и ежеминутно заставляя страдать. Пожалуй, она могла бы даже сойти с ума, если бы не необходимость заниматься с Дженнифер. Их ежедневные уроки помогали Лори хотя бы ненадолго отвлечься от мыслей о собственном безрадостном будущем. Кроме того, девочка обладала жизнерадостным и веселым характером, и это тоже служило для Лори большим облегчением. Ей было отрадно думать, что Дженнифер не только не отвергала ее любовь, но и платила столь же глубокой привязанностью. Что будет с девочкой – и с ней самой, – когда им придется расстаться, Лори старалась не задумываться.

А расставание – и она понимала это очень хорошо – было неизбежным. Рано или поздно Дрейк непременно приедет в Уисперс снова, и тогда ей придется уйти. Лори знала, что не сможет вернуться к тем отношениям, которые существовали между ними перед его уходом, не сможет быть его любовницей и спать с ним, когда он того пожелает. Примерно так же вел себя Пол, и это стало причиной крушения их брака, а Лори не хотелось еще раз пройти той же тупиковой дорожкой.