Пограничник - Павел Мамонтов

Я уловил движение сбоку, отклонился назад, пропуская перед собой удар топора. Полоснул ножом по кистевым сухожилиям. Дёрнул на себя за длиннющую руку неандертальца, попытавшегося меня ударить, и вогнал ему лезвие в ямку под затылком.

Мне всё удавалось легко, будто на татами, когда сдавал экзамен на новую ступень мастерства. Всё выходило само собой. Мне казалось, я даже мог менять скорость, с которой двигаюсь и воспринимаю реальность. Вот разведчик подрубает сапёрной лопаткой колено снежного человека, который прёт на меня, тот падает, но всё равно продолжает тянуть ко мне лапы. В последний момент я ускоряюсь, ловко ухожу вбок, подныриваю и бью его ножом в подмышку. Останавливаюсь, замираю на долю секунды. Время снова начинает ускоряться. Включаюсь, выдёргиваю нож. Разворачиваюсь в прыжке, в воздухе перебрасываю нож из руки в руку и, держа его обратным хватом, бью в затылок нелюдя, тянувшегося к упавшему разведчику. Снежный человек валится, а я, улыбаясь, отправляюсь на поиски нового противника.

На склон из последних сил вылез окровавленный, израненный пулями неандерталец. Несильным пинком я отправляю его обратно в полёт. Мне на щёку упали тёплые капли. Я развернулся и увидел Сэнсэя с оружием, которое было в ходу на Внешней Земле. Шест с длинным лезвием. Как же он назывался?! Глефа, алебарда? Вспомнил – нагината![25]

Как?! Где её прятал Сэнсэй?!

Крутанувшись, Сэнсэй разрубил от плеча до пояса снежного человека, а ударом тупого конца, окованного железом, сбросил в пропасть неандертальца. Снова развернувшись, срубил голову ещё одному снежному человеку. А потом и вовсе закрутился, превратился в смертоносный волчок. Враги вокруг него разлетелись на ошмётки.

Сэнсэй замер, тяжело дыша. Только тогда я сообразил, что тоже стою, глотая воздух, на краю скалы и не вижу врагов. Я огляделся: везде стояли разведчики, много разведчиков, и от этого было хорошо. Я приказал огню внутри успокоиться, и он втянулся куда-то в середину груди, в солнечное сплетение, и почему-то в точку на затылке.

Вокруг были трупы нелюдей и кровь. В прямом смысле ручьи крови. Я глянул вниз, в пропасть. Там, внизу, у подножия скалы, лежала гора тел. Стена скалы была в крови. Наверное, весь клиф был красным от крови, но ночным зрением я не различал цветов.

«Вот бы научиться управлять ночным зрением так же, как и „форсированным режимом!“» – промелькнуло в голове отрешённо. Сам я весь был опустошён: ни мыслей, ни эмоций.

Многие разведчики за моей спиной стали падать в кровавые лужи – они вышли из «форсированного режима». Им бросились оказывать помощь. Другие решили выразить радость победы волчьим воем.

Я сам не знал что делать: то ли упасть, то ли завыть. И всё-таки сложил руки ракушкой у рта и испустил слабый волчий вой.

А потом на заплетавшихся ногах отправился помогать друзьям, которые были без сознания. И тут же подумал, что вырубиться после «форсированного режима» не так уж и плохо.

«Сколько же мы их перебили?» – снова возникла ниоткуда заторможенная мысль.

* * *

Я сидел на краю обрыва и смотрел на заходившее солнце. С одной стороны от меня, так же на краю пропасти, стоял Загорный, а с другой сидел Гаврик и тоже смотрел на закат. Неподалёку вдвоём молчали Рикки и Вова. За спиной я слышал дыхание Иглы. Где-то неподалёку занимался своими делами Чиж. Группа сохранилась в полном составе: все живы и здоровы. Это главное. А ещё – мы победили. Я даже приблизительно не мог сказать, скольких нелюдей мы положили. Слышал, как Никитин говорил, что только на горной тропе насчитали рыл триста.

День выдался тяжёлым. Сначала помогали раненым – их оказалось совсем немного – четырнадцать. Убитыми мы потеряли девятерых. Потом зачистка пещер вокруг скалы. На рассвете нам дали час отдыха (только чтобы глаза перешли с ночного зрения), и снова задание – помощь наёмникам в разведке.

Племена нелюдей, как оказалось, ушли. Они сожгли всё, что могло гореть, и ушли дальше, в горы. Я не мог представить, что же с ними будет дальше, ведь они потеряли почти всех дееспособных воинов. Да и знать не хотел, если честно. Я всё ещё был опустошён, силы внутри так и не восстановились. Желание что-либо делать, куда-то идти, да просто думать пока не появилось.

– Командир, – сказала Инга, – нас зовут, мы должны идти.

– Мы пойдём, командир, – говорит Загорный, – решим все проблемы.

Я коротко киваю. Бойцы уходят, только Гаврик остаётся рядом.

Так мы и сидели в тишине, пока около меня не присел ещё один человек.

Зашуршали и с грохотом полетели вниз камни.

– Привет, Сэнсэй!

– Здравствуй, Виктор, – ответил наставник.

– Ты ведь знал, что всё это произойдёт?

– Догадывался.

– Спасибо за помощь.

– Всегда рад помочь.

Я помолчал немного, затем произнёс:

– Лика бы обрадовалась, узнав о нашей победе. Она бы решила, что, если нелюдей стало меньше, я буду реже ходить в рейды.

– Да, она бы за тебя была рада.

– Какое же в этом году длинное лето, просто ужасно длинное, – сказал я.

– Оно ещё не закончилось, – напомнил Сэнсэй.

– У тебя снова какое-то задание… учитель? – устало выговорил я.

– Нет, Витя, я пришёл просто посидеть рядом с тобой. Не прогонишь?

– Никогда.

Вдали на перевале меня привлекли непонятные фигуры, я прищурился и разглядел, что это нелюди: снежные люди и неандертальцы. Они на верёвках тащили длинный чёрный столб, блестевший на солнце. Зачем он им? Впрочем, какая уже разница? Мы победили, а им оставалось только прятаться в горах.

Лёшу разбудил шум на улице и топот в коридоре общежития, где им с Таней выделили комнату. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, он встал со скрипящей койки и вышел в коридор, остановил пробегавшего мимо паренька-колониста, приехавшего из деревни селянина, которому тоже выделили жильё в Зелёном Городе. Кроме пришлых здесь было ещё полно таких деревенских.

– Что случилось?

– Как что! Зелёные разбили нелюдей! Десять тыщ положили на Кровавой скале. Говорят, море крови пролилось. И ещё много нелюдей в плен взяли. Они сейчас в Город возвращаются, все бегут встречать. И ты беги, чего стоишь?

Выпалив это, колонист убежал, оставив Лёшу переваривать новость. Парень вернулся в комнату.

Таня всё-таки проснулась и сейчас надевала недавно купленный лифчик.

– Что такое? – спросила она.

– Говорят, разведчики нелюдей победили, многих перебили. Теперь вот все встречать их идут.

– Мы тоже пойдём?

– Ну да, наверное. Тогда я сейчас в душ схожу.