Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

— И правильно сделаешь, — сказал Никита. — Нам в некотором отношении помог Корзин. Давая характеристику Вязову, он отметил, что его отличали осторожность и предусмотрительность. В архивах мы ничего не нашли по делу, которое он вел в связи с бандой Лагоева, и подумали: а вдруг он что-то упрятал для себя дома. И оказались правы. Он решил подстраховаться и сделал дубликат магнитофонной записи. Этот дубликат сохранился до сих пор, и его мать, никогда не слушавшая эту запись, но сохранившая множество вещей в память о сыне, охотно передала его нам. Вязов к тому же наговорил там, что идет на встречу с Лагоевым. Так у нас появились все основания получить санкцию на обыск в его доме, где мы и нашли пистолет в сейфе. На этом все, Танюшка, — поднимаясь, сказал Никита. — Иначе нам с Петром придется у вас заночевать.

— Для вас всегда место найдется, — ответила Татьяна.

Никите и Петру на дорожку она завернула в фольгу большие куски «Птичьего молока».

Лагоев был заметной фигурой в городе, и когда в новостях по местному телевидению бегущей строкой сообщили о его аресте и предъявленных ему обвинениях, телефонная связь в тот вечер работала с пиковой нагрузкой.

Два дня спустя Никита позвонил Ане.

— Ань, ты уж прости меня, что я разрушил твое счастье.

— Какое там к черту счастье! Придумал тоже. Это вам спасибо. Не представляю себе, как бы я с ним жила. И раньше не представляла. Было просто затменье от отчаянья.

Наступила пауза.

— Ань…. — неуверенно сказал Никита.

— Что?

Голос у нее был настороженный. Словно Аня ждала нового подвоха.

— Что делаешь сегодня вечером?

— Не знаю.

Это был уже совсем другой голос и другой тон.

— Давай посидим где-нибудь, — осмелился сказать Никита…

— Только не в «Русской сказке», — рассмеялась Аня.

Через неделю они подали заявление в ЗАГС о вступлении в брак. Это событие отметили в узком кругу. Среди приглашенных были только Сергей с Татьяной и Петро.

Мутное дело

Глава 1

Старший следователь районного отделения полиции Сергей Шувалов опаздывал на работу из-за пробки, которая образовалась на площади Победы в час пик из-за аварии.

И какого черта он поехал здесь, зная, что эта площадь всегда перегружена в это время!

А тут еще авария.

Сергей с досады ударил ладонью по рулю, и раздался пронзительный гудок.

Это произвело эффект, но не тот, на который можно было бы рассчитывать в подобной ситуации. Пробка не рассосалась. Зато несколько человек в соседних машинах повернулись к нему. В их лицах была целая гамма чувств от понимающих до насмешливых.

Конечно, если провести прямую линию от его дома до отделения, то она пройдет через эту площадь. Но прямой путь не всегда самым быстрый, и он не раз в этом убеждался.

И тем не менее…

Сергей достал мобильник — хотел предупредить, что опаздывает на работу, — но вспомнил, что его опер Никита Хмельнов в отпуске и выйдет на работу в понедельник.

Сергей засунул мобильник обратно в карман.

Оставалось ждать.

И он ждал.

Как замечательно, что рано или поздно всему приходит конец. Пробка рассосалась, и машины потянулись одна за другой, набирая ход.

Сергей взбежал по ступенькам отделения и столкнулся в дверях с Ефимом Ильичом. Зная, что судмедэксперт небольшой любитель покидать свой уютный кабинет, он спросил:

— Далеко собрались, Ефим Ильич?

— На вызов.

— А что случилось?

— Банальное убийство, — ответил судмедэксперт.

Сергей остановился и недоуменно посмотрел на него.

— Неужели убийство может быть банальным?

— Представь себе, Сереженька, что очень даже может быть. Поживешь с моё — и сам в этом убедишься. Видишь ли, если абстрагироваться от трагической сути этого события, то все убийства довольно банальны. Они совершаются либо из-за денег, что само по себе отвратительно, поскольку какое имеет право один человек из-за каких-то бумажек или кругляшек отнимать жизнь у другого человека не им данную, либо из-за пустого самолюбия. Как например, если некто почувствует себя уязвленным и не сможет найти иного аргумента, кроме ножа или кирпича, который пускает в ход. Разновидностью последнего может быть тот случай, когда кто-то попал кому-то под горячую руку. А горячая рука обычно бывает подогрета горячительным напитком вкупе с все тем же самолюбием. Тогда в ход идет пустая бутылка. Что поделаешь — не хватает нам культуры общения, культуры чувств и культуры пития.

— Я вижу, у вас, Ефим Ильич, уже сложилась целая концепция относительно природы убийства.

— Да, Сереженька. Тишина кабинета, как ничто другое, настраивает на философский ход мысли.

Ефим Ильич вздохнул.

— Ну да ладно. Бог с ними, с моими философскими выкладками. Пустыми и вздорными. Продиктованными все тем же самолюбием, помноженным на самомнение. Надо ехать. Хотя покойнику это все равно, но затягивать неизбежность встречи с ним негоже. Тем более, что меня заждалась бригада. — Ефим Ильич кивнул головой в сторону полицейского пикапа. — Скоро увидимся, Сереженька.

— Что вы имеете в виду?

— Как что? А кого ж еще Корзин пошлет на вызов? Тем более, что убийства в твоей компетенции.

Ефим Ильич оказался прав.

Едва Сергей переступил порог кабинета, как у него зазвонил телефон.

— Шувалов, — сказал он и услышал голос Корзина. — Немедленно поезжай на Весенний бульвар, — нетерпеливо сказал тот. — Там ЧП. Убийство. — Сергей не видел, как Корзин поднес к глазам очки и прочитал по бумажке: — Дом № 17, квартира 35. Четвертый этаж. Там живут или жили некие Соколовы. Ефим Ильич уже выехал. Обо всём мне доложишь, как только вернешься.

Полковник подумал и спросил:

— Когда возвращается Никита?

— В понедельник.

— Его подключишь.

«Естественно», — подумал Сергей.

— На этом, пожалуй, всё. Да… еще не забудь написать план оперативно-разыскных мероприятий. Представишь.

Любил полковник отчетность. Она стала его коньком с тех пор, как он возглавил отделение, и все об этом знали.

— Теперь действительно всё, — сказал полковник и повесил трубку.

Глава 2

Через пятнадцать минут машина Сергея остановилась напротив дома № 17 по Весеннему бульвару. Это было пятиэтажное здание из серого кирпича с тремя подъездами в глубине двора. Напротив него и по бокам стояли три безликих блочных дома в девять этажей, похожие на спичечные коробки, поставленные на попа. Рядом с ними дом Соколовых был отмечен некоторой индивидуальностью.

Сергей взбежал на четвертый этаж и позвонил. Дверь ему открыл судмедэксперт.

— Как всегда, вы оказались правы, Ефим Ильич. Как только я вошел в кабинет, позвонил Корзин. И вот я здесь. Что скажите? — спросил Сергей.

— А что я могу сказать? Сейчас сам всё увидишь, — озабоченно ответил судмедэксперт.

— И